Генерал Пётр Иванович Багратион. «Лев Русской армии»

Опубликовано 04.01.2024

«Я на всё решусь, чтобы только ещё иметь счастье видеть славу России и последнюю каплю крови пожертвую её благосостоянию».

П. И. Багратион

Герой Отечественной войны 1812 года генерал Петр Иванович Багратион вошел в историю России как выдающийся русский полководец, не знавший поражений в битвах и сражениях, прозванный за свое бесстрашие «Львом Русской армии».

П.И. Багратион был учеником великого А.В. Суворова и продолжателем его науки побеждать. Эту науку он постигал сам и учил суворовским канонам побеждать вверенные ему войска. Сам же А.В. Суворов выделял среди всех своих генералов и учеников именно П.И. Багратиона и характеризовал его как храброго, деятельного, «наиотличнейшего генерала и достойного высших степеней»[1]. Такой высокой оценки выдающийся русский полководец не давал никому. Что свидетельствовало об уникальных военных и полководческих способностях П.И. Багратиона. И дело было не столько в его темпераментном характере, неустрашимости, умении «дойти до сердца» солдата, сколько в постоянной настроенности на геройские поступки, совершаемые им многократно в ходе 20 войн и более 150 сражений, в которых ему довелось участвовать. «Счастье всегда на стороне отважного», – говорил П.И. Багратион, доказав справедливость этих слов всей своей военной службой России.

Будучи учеником А.В. Суворова, он был верен многим привычкам своего наставника – во время боевых действий вёл аскетичный образ жизни, спал не более трех-четырех часов в сутки, был неприхотлив в пище и жилье. При этом превосходно разбирался в характере и особенностях современных ему войн, быстро ориентировался в боевой обстановке, принимал смелые решения и без колебаний проводил их в жизнь.

Его современники и соратники вспоминали, что на войне и в повседневной жизни П.И. Багратион зачастую вел себя как А.В. Суворов. Нередко ел с солдатами из одного котла, носил кавказскую папаху и бурку. Вспоминали и о его беспредельной честности. Никогда П.И. Багратион не был замечен в стремлении к обогащению, тем более за счет казны или своих подчиненных. Напротив, как правило, он сам тратил на солдат свое жалование. Об этом он, например, не без гордости писал военному министру А.А. Аракчееву: «Последнею копейкою моих верных и пою, и кормлю, и даю им за отличия. Я лучше умру, нежели возьму из суммы экстраординарной – умру честно и голый» [2].

Всё для других, ничего для себя. Это был один из важнейших императивов поведения П.И. Багратиона. В шатре князя Петра Ивановича всегда был накрыт стол для его офицеров. Сам же он мог есть солдатские сухари, спать на голой земле. У него не было ничего. Всю свою жизнь князь прожил в походах и сражениях, а в мирных условиях – квартируя по разным углам и располагая лишь жалованием. Всё, что осталось после его смерти – четыре медальона: его жены, великой княгини Екатерины Павловны (сестры Александра I), императрицы Марии Фёдоровны и А.В. Суворова …

Главными ценностями для него были честность, верность, патриотизм, героизм, умение держать данное слово и скромность. Ему претили интриги, двурушничество, измены, прелюбодеяния, непочтение родителей и стариков. Все это в совокупности составляло его своего рода кодекс чести. Таков был представитель древнего грузинского царского рода, русский генерал Петр Иванович Багратион.

За полководческий талант, личное мужество и храбрость, справедливость и заботу о подчинённых его любили в войсках. «Бог рати он!» – говорили о нём солдаты. Именно так с легкой руки поэта Г.Р. Державина фамилия П.И. Багратиона была преобразована в созвучное, но наполненное особым смысловым содержанием словосочетание «бог-рати-он»[3], закрепившееся за ним, прежде всего, в солдатской среде. Как «бога рати» и воспринимали его солдаты, боготворившие своего командира.

Безусловным феноменом талантливого полководца было также и то, что фактически никакого образования, в том числе и военного, князь так и не получил. По словам А.П. Ермолова, «с самых молодых лет без наставника, совершенно без состояния, князь П.И. Багратион не имел средств получить воспитание. Одаренный от природы счастливыми способностями, остался он без образования и определился на военную службу»[4].

Нередко отсутствие образования князю припоминали и его недоброжелатели. П.И. Багратион действительно не заканчивал военно-учебных заведений, его образованием были войны, на которых он мужал с восьми лет, а военную науку постигал в армии, в войсках, на поле боя.

Фактически П.И. Багратион в этом плане повторил судьбу своего учителя А.В. Суворова, который также начинал свою службу солдатом и также «академий не закачивал», что не помешало ему впрочем достигать побед в многочисленных сражениях над «образованными» военачальниками. Своё военное образование и А.В. Суворов, и П.И. Багратион получили, непосредственно в сражениях. При этом, если А.В. Суворов постоянно, с детских лет и до самой смерти, занимался самообразованием, особенно преуспев в истории военного дела, что давало и широту, и глубину его стратегического мышления, то П.И. Багратион такой возможности был лишен. И тем не менее, по мнению автора первой официальной истории Отечественной войны 1812 года А. Михайловского-Данилевского, «гениальная верность его взгляда и врожденные военные способности делали недостаток образования нечувствительным»[5].

«Верность взгляда» – несколько переиначенный элемент известного выражения А.В. Суворова: «Глазомер, быстрота, натиск». Под глазомером он понимал не просто способность анализа ситуации, а интуитивное «чувство маневра» военачальника. У П.И. Багратиона это чувство, несомненно, было чрезвычайно развито. Именно оно давало ему серьёзное практическое преимущество перед противником – турками, шведами, наполеоновскими генералами и маршалами. Примечательно, что и сам Наполеон, столкнувшийся с П.И. Багратионом, еще в ходе так называемого Итальянского похода А.В. Суворова, а затем под Аустерлицем, Прейсиш-Эйлау и в других кампаниях, в том числе в войне 1812 года, высоко оценивал его военные способности и талант.

Следует отметить, что именно талант П.И. Багратиона во многом обеспечил провал планов Наполеона разбить русские армии по отдельности в его кампании 1812 года. То, что генерал П.И. Багратион, командуя 2-й Западной армией, сумел вывести её и соединить с 1-й Западной армией у Смоленска, во многом изменило ход войны. По сути, этот маневр П.И. Багратиона сделал возможным дальнейшее сопротивление Наполеону и обеспечил итоговую победу Русской армии. По мнению историков, не только героизм П.И. Багратиона при Бородино и другие его подвиги, но и тот беспримерный марш, когда его войска, имея неприятеля в тылу и на фланге, прошли 800 км за 35 дней и обеспечили соединение русских армий под Смоленском, ставят его в число избавителей России в 1812 году.

Как и у всякого великого человека, у П.И. Багратиона, были не только свои сторонники, но и недоброжелатели, вследствие чего он при жизни зачастую подвергался несправедливой критике. Лишь по прошествии времени его вклад в победу России в Отечественной войне 1812 года был оценён по достоинству, а сам П.И. Багратион признан одним из главных героев той войны.

Генерал Петр Иванович Багратион прожил яркую и легендарную жизнь, точнее, он ее прослужил России. Легендарной по своей сути является вся его жизнь, а также его родословная, уходящая своими истоками в Средневековье. Известно, что князь Петр Иванович Багратион (Багратиони) принадлежал к грузинскому царскому роду Багратидов, правившему Грузией (или ее частями) с IX до начала XIX века.

Первые упоминания рода Багратионов, царей Грузии относятся ко второй половине X столетия. В 975 году царь Баграт объединил Грузию и положил начало Багратионовской династии ее царей. Среди предков П.И. Багратиона были такие выдающиеся государственные деятели, как царь Давид IV Строитель (Агмашенебели), освободивший страну от турков-сельджуков в 1121 году, легендарная царица Тамара, царь Георгий VI, вернувший Грузии отобранные у неё несколько веков тому назад грузинские монастыри, и другие правители страны.

После распада единой Грузии в конце XV века на три царства Картли, Имерети и Кахети – единый царский дом Багратидов разделился на три ветви, причем все правители этих частей назывались царями, а их владения – царствами. Предположительно, Петр Иванович Багратион происходил из так называемого Второго царского дома, который составляли царевичи Имеретинские, князья Грузинские (старшая ветвь), князья Багратиони, а также владетели и князья Багратиони-Мухранские[6].

В числе ближайших предков Петра Багратиона был и царь Вахтанг VI, выдающийся государственный и общественный деятель Грузии первой половины XVIII века. В 1723 году после нескольких лет борьбы с Ираном и Турцией, Вахтанг VI вместе со свитой в 1200 человек покинул Грузию и переселился в Россию[7]. Причиной переселения стали обоснованные опасения за свою безопасность из-за его связей с Россией. Дело в том, что ,затевая персидский поход (1722 – 1723 годов), Петр I вступил в переписку с царем Картли Вахтангом VI, открыто присоединившимся к русскому царю. За это персидский шах лишил его трона Картли, передав трон царю Кахетии Константину, но того в 1723 году свергли турки и возвели на престол Картли брата Вахтанга Иессея. Он-то и был прадедом Петра Ивановича Багратиона. Еще до своего вступления на трон Иессея принял мусульманство и получил имя Али-кули-хана – иначе, будучи вассалом персидского шаха, он никогда не стал бы царем Картли[8].

Царь Иессея правил в балансирующем между Турцией и Персией Картлийском царстве вплоть до своей смерти в 1727 году. После чего по распоряжению шаха Ирана Надира трон Картли был занят представителем кахетинской линией Багратионов – царем Теймуразом II.

Потомки Иессея продолжали жить в Грузии, и противостояли кахетинским царям, считая их власть в Картли незаконной. Вполне обоснованно Теймураз и его сын Ираклий считали своих картлийских родственников неблагонадежными.

Так, в 1747 году, один из сыновей Иессея, Арчил (Абдулла-бек) с помощью иранского гарнизона г. Тбилиси намеревался занять картлийский престол, но был разбит Ираклием и бежал. И, хотя в последующем он все же признал над собой власть Теймураза и Ираклия, тем не менее было, очевидно это признание было вынужденным и доверия к нему с их стороны не прибавило. Столь же неблагоприятным было восприятие ими и других картлийских царевичей, в том числе брата Арчила Александра – деда П.И. Багратиона.

Царевич родился в Иране и, будучи мусульманином, получил имя Исаак-бег. В 1750 году он принял христианство под именем Александр и получил поместье в Квемо-Картли (Нижняя Картлия), а уже в декабре 1758 года после обострения отношений с царем Теймуразом Александр бежал из Грузии в русские владения на Северном Кавказе.

*Графическая копия схемы крепости и города Кизляр XVIII век*

В апреле 1759 года после ходатайства императрице Елизавете Петровне царевич Александр был принят в российское подданство и поступил на российскую военную службу. Вначале был зачислен в гарнизон в Астрахани, а в 1761 году в чине подполковника был переведён в пограничную крепость Кизляр в грузинский конный эскадрон. В 1767 году ходатайство о приеме в подданство направил его сын Иван Александрович. В поданной Екатерине II челобитной Иван писал, что он, как и его отец, желает поступить на русскую службу, но при этом отмечал, что русского языка не знает, зато владеет персидским, турецким, армянским и грузинским языками. Иван просил оставить его в Моздоке с выдачей ему «по знатности … фамилии определенного … жалованья»[9]. Но Коллегия иностранных дел, рассматривавшая подобного рода ходатайства, посчитала целесообразным определить его в Кизлярскую крепость к отцу, поскольку в Моздоке в тот период были сосредоточены лишь казачьи команды, а присваивать ему чин полковника было нецелесообразно, так как он еще по службе никак себя не проявил[10]. В Кизляр И.А. Багратиони прибыл в декабре 1766 года с семьей. В составе семьи, по всей видимости, был и его сын Петр, прославленный в последующем русский полководец, родившийся согласно заверенному им формулярному списку 6-го егерского полка в 1800 году, 10 июля 1765 года[11].

Здесь же, в Кизляре, по месту службы отца, прошло и детство будущего выдающегося полководца России. Юный Пётр воспитывался и возрастал в расположении гарнизона в Кизляре, там же начал свой армейский путь.

Жизнь в гарнизонных условиях Кизляра была в то время чрезвычайно насыщенной и опасной. Переправляясь через Терек, горцы угоняли скот, нападали на казачьи станицы, а иногда и на саму крепость. Для выживания нужно было научиться стрелять и рубиться саблей, и П.И. Багратион овладел этими навыками с детства. С остальными науками дело обстояло хуже: в начальной школе его кое-как выучили читать и считать. Известно, что он почти не знал необходимого в свете французского языка, да и по-русски говорил с акцентом, а писал с ошибками. Именно это объясняет практически полное отсутствие каких-либо сведений о его первых годах жизни. Известно лишь, что Петр какое-то время занимался в школе для детей офицеров, открытой при комендатуре Кизляра. На этом его обучение закончилось.

В дальнейшем нехватку образования П.И. Багратион компенсировал природной одарённостью, а главным университетом для него стала военная служба.

Легендами и тайнами покрыто не только детство П.И. Багратиона, но и имя его матери. По мнению специалистов, исследовавших генеалогию Багратионов, она была из «грузинского княжеского рода», однако сведений из какого именно источники не содержат.

Между тем, именно она сыграла ключевую роль в становлении будущего выдающегося русского полководца. Примечательна в этом плане знаменитая фраза Петра Ивановича «со млеком материнским влил я в себя дух к воинственным подвигам…»,[12] что явило собой свидетельство большого вклада матери П. Багратиона в его воспитание. Но не только своим вдохновением мать Петра Ивановича способствовала его становлению в качестве военачальника. Она и на практике немало содействовала его устройству на военную службу.

Так, в 1782 году, когда Петру исполнилось 17 лет, именно она привезла его в Санкт-Петербург для обучения военной службе. И здесь, как говорится, свою роль сыграл «его Величество Случай». В Петербурге мать и сын Багратионы остановились в усадьбе своей родственницы княжны Анны Александровны Голицыной (урожденной Багратион) – прямого потомка Вахтанга VI, которая напрямую обратились с ходатайством о приеме Петра Багратиона на службу к вице-президенту Военной коллегии Г.А. Потемкину[13]. Судьба, таким образом, свела молодого П. Багратиона с Г.А. Потемкиным, по приказу которого он был принят на службу мушкетером в Астраханский пехотный полк.

Согласно послужным спискам, 21 февраля 1782 года 17-летний Пётр Иванович «был принят в мушкетёры» сверх комплекта (сверх штата) в Астраханский пехотный полк, расквартированный в то время в окрестностях Кизляра. 23 августа 1783 года «причислен в комплект». В 1787 году Астраханский пехотный полк, в котором служил П. Багратион, был переименован в Кавказский мушкетёрский полк[14].

В составе Астраханского (Кавказского) мушкетерского полка будущий полководец участвовал в походах 1783 – 1786 годов, проявив себя мужественным и храбрым воином, а жестокие сражения тех лет стали для него первоклассной школой военного дела. Об этом, в частности, свидетельствует, его краткий послужной список:

«1783-го – на Кавказской линии при разбитии чеченцев и черкесов;

1784-го – при покорении кабардинцев;

1785-го – в горах против Шаха Монсуры (шейха Мансура); того года в Кизляре при разбитии оного, при покорении в горах татар и кипчаков;

1786-го в Кубани за рекою Лабою при разбитии кубанцев»[15].

Таким образом, военная служба князя с самого начала была насыщена стычками и сражениями с «немирными горцами». Но если в 1783 – 1784 годах вооруженные столкновения с горцами носили эпизодический характер, то с началом с 1785 года ситуация на Кавказе для России стала обретать крайне неблагоприятный характер, вследствие начала масштабного антироссийского вооруженного выступления под руководством шейха Мансура, объявившего джихад – войну России.

Следует отметить, что восстание шейха Мансура практически сразу же привлекло внимание к нему русского правительства. Первые сведения о шейхе в Петербурге были получены от генерала А.А. Пеутлинга, который 8 марта 1785 года сообщал: «За рекою Сунжою, в алдынской деревне сказался предсказатель о будущих событиях, преклоняющий, в невежестве по грубой слепоте суеверный народ к повиновению к себе»[16].

Для русского правительства значимость данного восстания определялась, прежде всего, тем, что происходило оно в преддверии очередной русско-турецкой войны (1787 ‒ 1791 годов), а боевые действия с горцами Мансура зачастую происходили в непосредственной близости от турецких владений в регионе[17].

Осознавая необходимость подавить зло в самом его зародыше, командующий русскими войсками в регионе П.А. Потемкин приказал командиру Астраханского пехотного полка полковнику А.Н. Пьери быстрым движением в Алды захватить бывшего тогда в этом ауле Мансура.

Отряд под командованием полковника А.Н. Пьери включал в себя Астраханский пехотный полк, батальон Кабардинского егерского полка, 2 гренадерские роты Томского пехотного полка при 2 орудиях. С помощью местных проводников отряду удалось не замеченным подойти 6 июля 1785 года к селению Алды и на рассвете поджечь его с нескольких сторон. Атака произошла совершенно неожиданно для чеченцев, которые в то время, полагаясь на отдаленность своих поселений в малопроходимых лесах, совершенно не выставляли дозоры. Местожительство шейха Мансура было предано огню. Полагая, что разрушением Алдов неприятель достаточно наказан, А.Н. Пьери начал отступать обратно за Сунжу, но это отступление стало причиной гибели его отряда. Как только войска втянулись в лес, лежащий между Алдами и Сунжой, чеченцы напали на отряд и почти весь его уничтожили.

В том сражении нашел свою гибель командир отряда полковник А.Н. Пьери, а его молодой адъютант П. Багратион получил ранение. Собиравшие трофейное оружие чеченцы обнаружили П. Багратиона среди тел убитых. Мансур проявил благородство, запретив воинам мстить за уничтожение аула, и Петру Ивановичу удалось выжить. Согласно одной из версий, чеченцы вернули П. Багратиона без выкупа, сообщив, что «шейх не берет за настоящих мужчин денег»[18]. По другой версии выкуп за унтер-офицера все-таки заплатили. Как бы то ни было, Петр Иванович возвратился в часть и продолжил службу. По возвращении из плена он получил сержантское звание, а в июне 1787 года П.И. Багратиона отправили в ставку Г.А. Потемкина сопровождать в качестве переводчика персидского посланника Али Магомет-хана. Здесь же 1 сентября 1787 года П.И. Багратион был произведен в прапорщики – первый офицерский чин.

*Штурм Очакова 6 декабря 1788 г. Художник Я. Суходольский*

В декабре 1788 года в составе Кавказского мушкетерского полка он принимал участие в осаде и штурме крепости Очаков, проявив при этом исключительную храбрость. Во время кровопролитного и ожесточенного штурма П.И. Багратион с группой мушкетеров полка одним из первых ворвался в крепость. Этот подвиг был замечен главнокомандующим русскими войсками Г.А. Потемкиным и за заслуги и храбрость, проявленные в бою, П.И. Багратиона произвели из подпоручиков сразу в капитаны, минуя звание поручика. Тогда же отвага П.И. Багратиона была отмечена и А.В. Суворовым.

После этого Кавказский мушкетерский полк возвратился на Кавказ и принял участие в походе 1790 года против горцев и турок. Летом 1792 П.И. Багратион был переведен в Киевский конно-егерский полк. За боевые отличия в этих походах и штурмах он получил последовательно все офицерские чины до премьер-майора (1793).

В мае 1794 года П.И. Багратион был переведен в Софийский карабинерный полк. Этот полк получил свое название по городку, расположенному под Царским Селом. Весной 1794 года полк находился в Киеве, а затем был отправлен в Польшу, где в этот время вспыхнуло очередное восстание польской шляхты.

В марте 1794 года в Кракове был провозглашен Акт восстания, которое возглавил в качестве верховного главнокомандующего национальными вооруженными силами Т. Костюшко, ему же была предоставлена вся полнота власти в стране. Вслед за Краковым, 6 апреля 1794 года взбунтовалась Варшава. Восьмитысячный русский гарнизон, застигнутый врасплох, потерял половину своего состава убитыми и взятыми в плен.

Для подавления восстания соседи Польши (Австрия, Пруссия и Россия) направили в регион свои войска. В августе 1794 года Екатерина II вручила общее командование русским экспедиционным корпусом А.В. Суворову, который, не изменяя своей наступательной тактике, немедленно устремился прямо на Варшаву. Т. Костюшко пытался задержать его продвижение, но был наголову разбит в сражении при Мацеевичах. В составе группировки войск под командованием А.В. Суворова находился и Софийский карабинерный полк, в котором в этот период проходил службу премьер-майор П.И. Багратион.

В ходе сражений с польскими конфедератами Петр Иванович проявил себя в качестве незаурядного командира, продемонстрировав не только исключительную храбрость, но и редкостное хладнокровие, решительность и быстроту принятия решений. Командуя эскадроном карабинерного полка, П.И. Багратион участвовал во всех сражениях, решивших судьбу кампании.

Так, 25 июня под Брестом Пётр Иванович с крохотным отрядом атаковал и рассеял собравшихся конфедератов. 7-го июля участвовал в победе над поляками при Седлеце, 26-го числа, фуражируя с 50 карабинерами в окрестностях Дерячина, уничтожил втрое сильнейший отряд польской кавалерии; 21-го сентября атаковал своим эскадроном и разбил польский отряд, состоявший из батальона пехоты и 70 человек конницы; два дня спустя опрокинул 6 эскадронов кавалерии конфедератов и обратил их в бегство.

13 октября П.И. Багратион совершил очередной блистательный подвиг при местечке Броды, где обратил в бегство значительно превосходящие силы противника. Натолкнувшись на толпу поляков в 1000 человек, засевших с одною пушкою в лесу, Багратион, несмотря на значительное превосходство неприятельских сил, стремительно бросился со своими карабинерами на врагов, обратил их в бегство и захватил, вместе с предводителем более 250 пленных и орудие. В награду за эти победы Багратион получил чин подполковника (15-го октября 1794 года).

Завершающими действиями его в польской кампании было участие в бою при штурме варшавского предместья Праги 24-го октября 1794 года. Во время сражения за Прагу А.В. Суворов особо выделил П.И. Багратиона. Его смелость и стремительная атака обратила противника в бегство. П.И. Багратион гнал повстанцев без остановки практически до самой Вислы. Там же А.В. Суворов вручил ему шпагу – подарок, с которой П.И. Багратион не расставался до конца жизни. Помимо этого, за взятие Праги князь получил орден Святого Владимира 4-й степени с бантом.

*Штурм Праги в 1794 году. Художник А. Орловский. 1797 год*

С июня 1795 года П.И. Багратион командир 1-го батальона 6-го егерского полка Лифляндского егерского корпуса, а в мае 1797 года принял и сам полк. В 1798 году он был произведен в полковники, а в феврале 1799 года – в генерал-майоры.

Громкая слава пришла к Багратиону в ходе Итальянского и Швейцарского походов, предпринятых русскими войсками под командованием А.В. Суворова в 1798 – 1799 годах.

В этот период в Европе произошли знаковые события, предопределившие развитие политических процессов в мире на последующие десятилетия.

Великая французская революция 1789 – 1793 годов, а также казнь Людовика XVI заставили европейские монархии разом забыть о прежних разногласиях и объединиться против Французской республики, самим существованием своим угрожающей устоям самодержавия.

В 1792 году Пруссия и Австрия, составив Первую коалицию, направили свои силы против Франции. Военные действия с переменным успехом шли вплоть до 1796, когда Итальянскую армию возглавил молодой генерал Бонапарт. Французы, уступая в вооружении и численности, в считанные месяцы изгнали австрийцев из Италии, а чуть позже под их контроль перешла Швейцария. Тогда взоры европейцев в очередной раз обратились в сторону России, поскольку сами с Наполеоном поделать ничего не могли. Чтобы остановить неуклонное расширение занятых французами территорий, в 1797 году была образована Вторая коалиция, в которую вступила и Россия.

В ноябре 1798 года 40-тысячный корпус русских двинулся в Италию. Командующим русским корпусом был назначен А.В. Суворов. Начался знаменитый Итальянский поход Русской армии.

В этом походе П.И. Багратион стал ближайшим соратником легендарного фельдмаршала. Командуя авангардом армии, он первым открыл 10-го апреля боевые действия, взяв, совместно с отрядом австрийских войск, крепость Брешия. При этом именно он командовал штурмом цитадели города Брешия, стоя под пулями и картечью французов. Взято в плен было 1265 французов. «С нашей стороны убитых и раненых нет», – сообщал официальный «Журнал военных действий соединённых армий в Италии»[19]. Невероятно, но факт! Даже недоброжелатели П.И. Багратиона вынуждены были признать, что князь превзошёл всех в сокращении боевых потерь.

Два дня спустя, преследуя дивизию французского генерала Ж. Серрюрье, отступавшую за р. Олию, П.И. Багратион у местечка Палацалло натолкнулся на сильный неприятельский арьергард, разбил его и, овладев местечком, бросился далее. Исправив испорченный неприятелем мост, в тот же день переправился через реку Олию, 13-го апреля овладел городом Бергамо и 10-го числа настиг Ж. Серрюрье у г. Лекко, где после упорного 12-часового боя наголову разбил французов и занял город. Раненный в этом сражении пулей в ногу, П.И. Багратион недолго оставался в бездействии: 28-го апреля он уже участвует во взятии союзными войсками города Тортона.

Участвуя, вслед за тем, в блокаде и взятии Александрийской цитадели, П.И. Багратион 23-го июля с отдельным отрядом подступил к стенам замка Серавалле и на пятый день принудил гарнизон к капитуляции.

Ему, как правило, первым приходилось вступать в столкновения с неприятелем и часто тем самым решать исход боя, как, например, это было на итальянской земле – на реках Адда и Треббия, у города Нови-Лигуре и в других сражениях.

Современников поражала неустрашимость генерала и умение совершать решительные, волевые поступки в критические минуты боя. Великий А.В. Суворов гордился своим талантливым учеником, а французские военачальники видели в П.И. Багратионе опасного противника. Отечественная война 1812 года, равно как и другие антинаполеоновские войны, подтвердили эти опасения.

Победы А.В. Суворова испугали союзников и, опасаясь усиления влияния России, австрийцы настояли на отправке русских войск в Швейцарию на соединение с корпусом Римского-Корсакова. Одновременно союзники вывели из страны свои силы, оставив русских одних перед превосходящими силами врага.

В таких условиях осенью 1799 года начался знаменитый Швейцарский поход А.В. Суворова. Русским войскам пришлось идти не на Париж, а на верную гибель в Альпы. В легендарном походе суворовских войск через Швейцарию П.И. Багратион шел в авангарде, первым принимая на себя все удары противника, преодолевая все преграды гор.

*Бой на Чертовом мосту 14 сентября 1799 года. Художник А.Е. Коцебу, 1857-1858 гг.*

На следующий день (14 сентября) отряд П.И. Багратиона перешел через знаменитый Чертов мост и преследовал французов до Люцернского озера. 16-го сентября его отряд захватил сильный французский пост, более 150 человек, при деревне Муттен; 19-го и 20-го принял участие в сражении в долине Кленталь, близ Глариса.

Когда, наконец, наши войска выбрались благополучно из той западни, в которую заманил их не только противник, но и австрийские союзники, – в полку П.И. Багратиона оставалось всего лишь 16 офицеров и 300 солдат (в начале кампании в нем числилось 506 человек).

1 октября 1799 года авангард под его командованием численностью в 6 тысяч измученных и голодных людей нанес сокрушительное поражение противостоящему 5-тысячному отряду французов под командованием генерала Г. Молитора. Эта победа в заснеженных горах при Нефельсе обеспечила беспрепятственный отход русских войск в долину Верхнего Рейна. П.И. Багратион последним спустился к зелёным предгорьям Австрии. «Русский штык прорвался сквозь Альпы! – воскликнул Суворов. – Альпы за нами и Бог перед нами. Орлы российские облетели орлов римских!»[20].

По итогам Итальянской кампании 1799 года А.В. Суворов проникся к П.И. Багратиону почти отеческой любовью и, ласково называя его всегда «князем Петром», не скрывал особого уважения к нему, доверия и предпочтения. Примечательно в этом плане его донесение императору Павлу I: «Князя Багратиона, яко отличнейшего генерала и достойного высших степеней, наиболее долг имею повергнуть в Высочайшее благоволение»[21].

Из похода П.И. Багратион вернулся уже знаменитым военачальником. Сама кампания стала него прекрасной полководческой школой под руководством великого учителя. Суворовские принципы вошли в его плоть и кровь, стали его собственными. У П.И. Багратиона появился свой полководческий почерк: хладнокровный, но постоянно стремящийся к победе военачальник, блестящий мастер авангардно-арьергадных боев.

В 1800 году началось стремительное придворное возвышение П.И. Багратиона. К этому моменту он уже пребывал в должности шефа Егерского полка и всё чаще обедал и ужинал вместе с царской семьёй, что было огромной честью. Здесь же в окружении императора ему подыскали невесту. Ею стала родственница императора и фрейлина императрицы Екатерина Скавронская[22] – правнучка брата Екатерины I и внучатая племянница Григория Потёмкина.

Венчание прошло 2 сентября 1800 года в церкви Гатчинского дворца. Но семейное счастье продлилось недолго – в 1805 году супруги разъехались: П.И. Багратион отправился на войну с Наполеоном, а его жена – в Вену, объяснив свой отъезд состоянием здоровья. К мужу она уже не вернулась. Князь пытался вернуть супругу, но безуспешно. Несмотря ни на что, он сохранил к ней тёплое отношение и всю жизнь хранил её портрет при себе.

Между тем, внешнеполитическая обстановка в тот период отличалась повышенной турбулентностью. Ход и результаты Итальянского похода Русской армии под командованием А.В. Суворова свидетельствовали о крайне неприглядной роли европейских союзников по отношению к России. Для политического руководства России и Франции стало очевидным, что их страны ничего не выиграли от конфликта друг с другом. Эта война была выгодна лишь Англии, Австрии и Пруссии, желавшим использовать Россию в своих интересах. Прямого столкновения реальных интересов России и Франции в тот период не было. Соответственно, в развернувшемся европейском конфликте в интересах обеих великих держав был союз или хотя бы благожелательный нейтралитет по отношению друг к другу. Осознание этого стало основой для подготовки союзного договора между двумя странами, в котором были заинтересованы как Павел I, так и Наполеон.

Убийство Павла I, осуществленное при непосредственном участии посольства Англии, разрушила надежды Наполеона на союз с Россией, хотя сын и преемник Павла Александр I продолжил переговоры с Наполеоном. Но теперь речь уже шла не о союзе, а всего лишь о мире. В итоге в Париже 28 сентября (10 октября) 1801 года русским послом А.И. Морковым и министром иностранных дел Франции Ш. Талейраном был подписан Парижский мирный договор (1801 года), провозглашавший мир и дружбу между Францией и Россией, взаимнообязавшимися не помогать внешним и внутренним врагам другой стороны. Договор, таким образом, завершил участие России в войне Второй коалиции.

*Багратион на портрете работы неизвестного художника, 1800-е гг. Русский музей СПб.*

Военно-стратегическими планами союзников предусматривалось вторжение объединенных сил (австрийская армия Мака и русская армия М.И. Кутузова) во Францию через Рейн. Тем не менее этим планам не суждено было реализоваться. В результате блестящего стремительного маневра французов силы австрийцев оказались окружены под Ульмом (Германия) и предпочли капитулировать перед 200 тысячной армией Наполеона.

Русская армия (40-тысячный русский корпус) под командованием М.И. Кутузова оказалась в сложнейшем положении. Практически пятикратное превосходство противника не оставляло шанса на успешное ведение боевых действий. В этих условиях М.И. Кутузов принял решение пожертвовать частью войск – арьергардом во главе с П.И. Багратионом для спасения всей армии. Лишенные какой-либо поддержки союзников, имея перед собой семь неприятельских корпусов, русские начали отходить на восток. Так же, как и во время Швейцарского похода, арьергард П.И. Багратиона прикрывал самые опасные участки. На протяжении 400 верст целым рядом упорных боев – при Ламбахе, Энсе, Амштеттене и Кремсе – отряд П.И. Багратиона сдерживал противника с тем, чтобы дать возможность выбраться русским войскам из западни, в которую ее в очередной раз вовлекли ее союзники.

Хотя арьергард П.И. Багратион понес в бою с французами большие потери, свою задачу он выполнил. Арьергард стал для неприятеля непреодолимым препятствием, и Наполеону пришлось это признать.

Тем не менее ситуация для русского корпуса по-прежнему оставалась опасной, вследствие слабости союзной австрийской армии и ее неспособности противостоять французам.

1 (13 ноября) 1805 года авангард французских сил под командованием маршала И. Мюрата взял Вену и вышел к Цнайму, пытаясь отрезать пути отхода М.И. Кутузову.

В этот раз положение русский армии стало еще более критичным. И вновь она была спасена П.И. Багратионом, которому М.И. Кутузов приказал, во что бы то ни стало, задержать французов, хотя бы для этого ему пришлось пожертвовать всем своим отрядом до последнего человека. Прощаясь с П.И. Багратионом, М.И. Кутузов перекрестил его, как обреченного на смерть; так же смотрела на Багратиона и его отряд и вся армия, зная, что от их стойкости зависит её участь.

В сражении под Шёнграбеном 4 (16) ноября 1805 года, столь красочно описанном в романе «Война и мир» Л.Н. Толстого, арьергардный отряд П.И. Багратиона выдержал натиск почти в пять раз превосходящих сил маршалов И. Мюрата и Ж. Ланна. 6 тысяч гренадеров П.И. Багратиона в течение 8 часов сражались против 30-тысячного французского войска. Отряд П.И. Багратиона не покинул позиции даже тогда, когда дивизия К. Леграна зашла ему в тыл. Только лишь получив известие, что Русская армия находится вне опасности, потеряв около двух тысяч человек, отряд

*Багратион ведёт солдат, Шёнграбенский бой. Художник В.А. Серов.*

П.И. Багратиона штыками проложил себе путь через кольцо французских войск и присоединился к армии, приведя с собой пленных и принеся французское знамя. Как отмечал в своем рапорте императору Александру I М.И. Кутузов, «… князь Багратион с корпусом, из шести тысяч человек состоящим, свершил свою ретираду, сражаясь с неприятелем, состоявшим из 30 тысяч человек под командой разных генералов фельдмаршалов, и сего числа (7 ноября) присоединился к армии, приведя с собою пленных одного подполковника, двух офицеров, пятьдесят рядовых и одно знамя французское. Генерал-майор князь Багратион, по мнению моему, заслуживает за разные дела, в которых он действовал, чин генерал-лейтенанта, а за последнее (дело) при деревне Шенграбене неоспоримое, кажется, имеет право на военный орден святого Георгия 2 го класса»[23].

По итогам сражения под Шёнграбеном император Александр присвоил П.И. Багратиону звание генерал-лейтенанта, а его 6-й егерский полк, первый из полков Русской армии, получил в награду серебряные трубы с Георгиевскими лентами. Помимо этого, австрийский император Франц II пожаловал П.И. Багратиону командорскую степень ордена Марии Терезии.

Сражения 1805 года принесли П.И. Багратиону ему ещё большую славу, чем Итальянский поход А.В. Суворова. Имя П.И. Багратиона славилось в России и Европе. В России князя начали сравнивать со спартанским царём Леонидом, а его отряд получил название «дружина героев»[24].

Между тем, кампания 1805 года продолжалась. После соединения М.И. Кутузова с корпусом Ф.Ф. Буксгевдена Русская армия перешла в наступление, и отряд П.И. Багратиона снова стал ее авангардом. На пути к Аустерлицу 14 ноября Багратион разбил французов у Вишау и Раусница.

Но на этом успехи Русской армии в кампании 1805 года завершились. Впереди русскую армию ждал Аустерлиц (ныне город Славков в Чехии). Именно здесь 2 декабря (20 ноября по старому стилю) 1805 года М.И. Кутузов под давлением императора Александра I дал Наполеону генеральное сражение.

Армия французского императора насчитывала 73 тысяч человек. Его противники – 85 тысяч (60 – русских и 25 – австрийцев) и 278 орудий. Союзной русско-австрийской армией формально командовал М.И. Кутузов, но в ходе сражения в его решения постоянно вмешивались российский император Александр I и австрийский император Франц II. Подобного рода вмешательства имели пагубные печальные последствия. Стремительной атакой французы рассекли надвое и окружили основные силы союзников. Уже спустя шесть часов после начала сражения русско-австрийская армия стала отступать. Лишь отдельные отряды на флангах под командованием Д.С. Дохтурова и П.И. Багратиона не поддались панике и, сохранив боевые порядки, отошли.

*Битва под Аустерлицем. Художник Ф.Паскаль Симон Жерар*

Авангард П.И. Багратиона составил крайний правый фланг боевого расположения союзной армии. Когда колонны её центра были рассеяны, колонна П.И. Багратиона устояла и прикрывала отступление разбитой армии. По словам М.И. Кутузова, он «удерживал сильное стремление неприятеля и вывел корпус свой со сражения в порядке, закрывая в следующую ночь ретираду армии»[25]. Во многом благодаря этому Наполеон не смог добиться «совершенной» победы, хотя упорно к ней стремился.

Сражение при Аустерлице – «битва трех императоров» – имела далеко идущие последствия для развития политической обстановки в Европе. Важнейшим следствием той битвы стал распад Священной Римской империи и образование из ее большей части Австрийского государства, которое перестало быть союзником России. Третья коалиция распалась – Австрия заключила с Наполеоном сепаратный мир, а русские войска вернулись домой. Наступило мирное затишье, продолжавшееся, впрочем, недолго.

Противостояние европейских держав продолжалось. В сентябре 1806 года против Франции была сформирована Четвертая коалиция, состоявшая из России, Швеции, Пруссии и Англии. В этом новом антинаполеоновском союзе неприглядную роль сыграла Пруссия.

В октябре 1806 года прусский король Фридрих-Вильгельм III предъявил французскому императору ультиматум, содержащий требование отвести свои армии за Рейн. В ответ на это Наполеон за один день уничтожил прусскую армию и за две недели оккупировал всю страну. После этого французы двинулись навстречу русским войскам, которые в очередной раз остались один на один с грозным противником. 150 тысяч французов шли к русской границе. В Русской армии к этому времени было порядка 100 тысяч человек. При этом Александр I разделил армию на две части: 60 тысяч были определены под командование Л.Л. Беннигсена и 40 тысяч – Ф.Ф. Буксгевдена. По словам А.П. Ермолова, генералы-соперники, «не будучи приятелями прежде, встретились совершенными врагами»[26]. Все это не способствовало успешному ведению боевых действий. И даже последующее сосредоточение всех сил армий Л.Л. Беннигсен, положение не исправило.

П.И. Багратион прибыл в армию, когда возможность разбить по отдельности корпуса М. Нея и Ж. Бернадотта была упущена, сама же армия начала отступление. Назначив П.И. Багратиона командовать арьергардом, Л.Л. Беннигсен просил князя отходить как можно медленнее, чтобы дать армии возможность соединиться с остатками прусских войск. Решение само по себе странное, поскольку остатки прусской армии не представляли собой сколь-нибудь значимой силы. Тем не менее П.И. Багратион вынужден был исполнить распоряжение главнокомандующего.

В течение трёх дней боев, на протяжении 70 верст, П.И. Багратион прикрывал отступление Русской армии от Янкова к Прейсиш-Эйлау (ныне г. Багратионовск).

Наконец, 26 января 1807 года П.И. Багратион получил приказ главнокомандующего выбить французов из городка Прейсиш-Эйлау. По обыкновению князь лично повел свою дивизию в бой, враг был отброшен, а на следующий день две армии сошлись в генеральном поединке. После кровопролитного сражения, продолжавшегося до полной темноты, армии противников остались на исходных позициях. Но на следующий день русские войска снялись с позиций и отошли. Это было воспринято Наполеоном, как признание его победы. Отступление Русской армии осуществлялось в направлении Кенигсберга, и это движение совершилось под прикрытием отряда П.И. Багратиона.

В сражении у Фридланда (14 июня 1807 года) отряд П.И. Багратиона составлял левый фланг расположения нашей армии. Когда наши войска не выдержали и в расстройстве начали отступать, П.И. Багратион со шпагою в руках стал ободрять Московский гренадёрский полк, остатки которого окружили его лошадь, напоминая солдатам их подвиги в Италии с А.В. Суворовым. 16 часов пробыл П.И. Багратион в самом пекле этого жестокого боя. Битва окончилась поздним вечером – русское войско лишь частично сохранило боевые порядки и то благодаря умелым действиям П.И. Багратиона. Затем еще 5 суток отряд П.И. Багратиона сдерживал противника, преследовавшего нашу разбитую армию, шедшую к Тильзиту (ныне г. Советск). Во многом именно бесстрашие Багратиона спасло армию от полного разгрома.

В награду за успешное выполнение поставленной задачи генерал-лейтенант П.И. Багратион получил почетное золотое Георгиевское оружие – шпагу, украшенную алмазами, с надписью «За сражение при Прейсиш-Эйлау». За Фридланд Багратион был награжден золотою шпагою, украшенной алмазами, с надписью «за храбрость».

Наполеон лично видел отвагу и мастерство П.И. Багратиона и считал его лучшим генералом российской армии. В последующем это сыграло свою роль, поскольку именно через П.И. Багратиона император Александр I предложил Наполеону перемирие, за которым вскоре, 25 июня 1807 года, последовал Тильзитский мир, завершивший войну Четвертой коалиции.

Заключение мира не только вывело Россию из войны с Францией, но и качественно изменило ее внешнеполитическое положение, в том числе в плане появления новых угроз и вызовов, в частности, в приграничной сфере.

Фактически Тильзитский договор был направлен против Англии и ее союзников, в числе которых находилась и Швеция, непосредственно граничившая с Россией, а следовательно, представлявшая собой угрозу ее безопасности в сложившейся военно-политической ситуации.

В феврале 1808 года Англия заключила со Швецией договор, по которому обязалась платить ей по 1 миллиону фунтов стерлингов ежемесячно во время войны с Россией, сколько бы она не продолжалась. Кроме того, англичане обещали предоставить Швеции 14 тысяч солдат для охраны ее западных границ и портов, в то время как все шведские войска должны были отправиться на восточный фронт против России. После заключения этого договора никаких надежд на примирение Швеции и России не осталось: Англия уже вложила средства в будущую войну и стремилась как можно быстрее извлечь военно-политические дивиденды. Для России же принципиально важно было как можно дальше отодвинуть границу с теперь уже враждебной Швецией, расстояние до которой от Санкт-Петербурга в тот период составляло чуть более ста верст.

Таким образом, война была неизбежна, и уже 16 февраля 1808 года Александр I объявил о ее начале. Генерал-лейтенант П.И. Багратион с самого начала войны находился в центре событий той войны. Назначенный начальником 21-й пехотной дивизии, составлявшей правый фланг русской армии, он в ночь с 15 на 16 февраля разбил шведского генерала К. Адлеркрейца у Артгио, 28-го – занял Таммерфорс, 4 марта нанес поражение шведскому главнокомандующему генералу М. Клингспору у Бьернеборга, 10 марта занял Або, 12-го – Христианштадт, 26-го марта – Вазу. Нездоровье, вызванное усиленными непрерывными трудами, вынудило П.И. Багратиона на время покинуть армию. Но уже осенью 1808 года он вернулся в Финляндию и 16 сентября разбил у Гельзинга генерала Г. Бойе на глазах шведского короля Густава IV[27].

Тем не менее эти и другие победы русских войск не способствовали успешному завершению военной кампании. Шведы и финны вели упорные оборонительные бои. Война стала обретать затяжной характер, что не соответствовало планам военно-политического руководства России.

В этих условиях в Главном штабе Русской армии возникла грандиозная идея перехода русских войск по льду Ботнического залива. По льду предстояло пройти более 130 километров. 1-го марта 1809 года армия двинулась тремя колоннами. Одной из колонн (южной) в составе 17-тысячного корпуса командовал П.И. Багратиона. Его непосредственной задачей было выдвинуться из Або на Аландские острова и дальше выйти к Стокгольму.

Переход по льду удался блистательно и по справедливости может считаться одной из славнейших страниц нашей военной истории.

П.И. Багратион овладел Аландскими островами, рядом боев на льду совершенно истребил защищавший их шведский корпус, захватив свыше 3000 пленных и 30 орудий; а его авангард под командованием Я.П. Кульнева 7-го марта достиг шведского берега у Гриссельгама, наведя панику на Стокгольм[28].

Довести всю операцию до конца не пришлось. В Швеции под влиянием «Ледяного похода» русской армии произошел государственный переворот. Густав IV был низложен, и вступивший на престол под именем Карла XIII герцог Зюдерманландский прислал к русскому главнокомандующему парламентера с предложением перемирия и мира.

В августе боевые действия были прекращены, и 5 (17) сентября 1809 года во Фридрихсгаме между Россией и Швецией был заключён мирный договор. Швеция уступила России всю Финляндию, а также присоединилась к континентальной блокаде Великобритании. Россия снова оттеснила Швецию далеко на северо-запад. Это была последняя русско-шведская война, имеющая в зарубежной историографии название «финская война» и ставшая для России своего рода преддверием Отечественной войны против наполеоновской Франции. И очевидно, что одним их героев той войны и творцов ее победоносного завершения был генерал-лейтенант П.И. Багратион.

В этот период произошло еще одно чрезвычайно важное событие в жизни П.И. Багратиона. В Петербурге, будучи в центре внимания всего общества, в том числе и придворного, он обратил на себя внимание сестры императора, великой княжны Екатерины Павловны. Очевидно, чувства были взаимными, поскольку именно ее портрет П.И. Багратион хранил у себя до последних дней своей жизни. Между тем подобного рода романтические отношения своей сестры с П.И. Багратионом не устраивали императора и стали одной из причин его предубежденного отношения к генералу. Для Александра данная ситуация была неприемлемой и в силу того, что Екатерина своими чертами во многом была похожа на свою бабушку Екатерину II и вследствие этого была чрезвычайно популярна в армии и гвардии. В силу этого Александр I всерьез опасался дворцового переворота, который бы привел к власти «Екатерину III». Поэтому союз двух популярнейших людей Екатерины Павловны и П.И. Багратиона для него был неприемлем. Парадоксом истории, очевидно, является также и тот факт, что в свое время (в 1807 году) руки княжны Екатерины Павловны у Александра I просил и Наполеон. Таким образом, П.И. Багратион невольно оказался соперником Наполеона не только на полях сражений, но и в сердце великой княжны Екатерины.

Весной 1809 года П.И. Багратион был произведён в генералы от инфантерии (полного генерала сухопутных войск), а уже в августе того же года был направлен в Молдавию командовать Дунайской армией.

Приняв командование армией, П.И. Багратион приступил к подготовке и проведению активных боевых действий. В результате были захвачены турецкие крепости Исакча, Тульча, Бабадаг. Кроме того, в руках Дунайской армии находился остров Чатал, располагавшийся на Дунае против крепости Измаил.

Для противодействия Дунайской армии была сформирована и направлена в район боевых действий турецкая 50-тысячная армия под командованием верховного визиря Юсуф-паши. При тех силах, которыми располагала Дунайская армия, предпринимать решительные наступательные действия против превосходящего противника было невозможно. Поэтому П.И. Багратион поставил перед войсками ограниченную стратегическую цель. Они должны были быстрыми и стремительными ударами разгромить противостоящие им турецкие отряды и, наступая вдоль берега Дуная на Силистрию, создать угрозу тылам армии верховного визиря. Тем самым П.И. Багратион надеялся оттянуть на себя главные силы противника, расстроить планы верховного визиря и обеспечить безопасность Валахии и Сербии[29].

Наступление Дунайской армии на турецкие части велось два месяца, с середины августа до середины октября. За это время русские войска добились крупных успехов. Они овладели тремя сильными крепостями (Мачин, Гирсово, Кюстенджи), наголову разгромили у Рассевата 12-тысячное отборное войско турок и нанесли серьезное поражение неприятелю под Татарицей. В результате наступления была снята угроза вражеского нашествия на Валахию, а Сербия получила значительное облегчение, так как почти все турецкие войска были отвлечены оттуда и обращены против П.И. Багратиона. На других участках Русская армия также одержала ряд побед. 13 (25) сентября капитулировала турецкая крепость Измаил, а 21 ноября (3 декабря) другая сильная крепость противника – Браилов. Русские войска овладели Мангалией (на берегу Черного моря) и подступили к Базарджику и Варне.

Главная цель, которую ставил П.И. Багратион перед своими войсками в начале наступления, была достигнута. В связи с этим дальнейшее наступление он решил прекратить и, оставив на правом берегу Дуная небольшую часть своих войск для удержания занятой территории, главные силы русской армии командующий приказал отвести на левый берег. В течение зимы намечалось привести армию в порядок, укомплектовать ее, обеспечить всем необходимым, а ранней весной (в марте–апреле) свежими и хорошо обеспеченными силами начать активные наступательные действия с тем, чтобы нанести турецкой армии решительное поражение и в 1810 году победоносно окончить войну. Это было разумное решение полководца, которое вполне отвечало сложившейся обстановке[30]. Тем не менее реализовать данное решение П.И. Багратиону было не суждено. В марте 1810 года он был отозван в Петербург. Причиной этого стали систематические доносы на князя со стороны местного чиновничества (молдавского и румынского), недовольного действиями П.И.Багратиона по наведению порядка в административном управлении территорий, оказавшихся под контролем Русской армии.

Деятельность всего административного аппарата при П.И. Багратионе была поставлена под строгий контроль специально назначенных для этого чиновников. Категорически запрещалась покупка и продажа должностей. Взимание податей с населения, а также выполнение повинностей было ограничено определенными нормами, превышение которых строго возбранялось. Все это не могло не сказаться на отношении чиновничества к П.И. Багратиону, которого они ненавидели и, в конечном итоге, путем интриг, клеветы и доносов добились его замены в должности командующего Дунайской армией. Вместо П.И. Багратиона, командующим Дунайской армией был назначен генерал Н.Н. Каменский, который стал действовать нерешительно, занимаясь главным образом осадой крепостей. В результате этого проведенная им кампания 1810 года не привела к каким-либо значимым результатам.

Таким образом, у П.И. Багратиона, а по большому счету и у России, продажным коррумпированным придунайским чиновничеством была украдена победа в противостоянии в тот период с Турцией.

Однако по иронии судьбы те же причины, что привели к падению П.И. Багратиона, дали ему возможность стяжать неувядаемую славу в надвигающейся Отечественной войне 1812 года.

В августе 1811 года он был назначен командующим Подольской армией, которая в марте следующего года была переименована во 2-ю Западную армию. Вместе с 1-й Западной армией генерала от инфантерии М.Б. Барклая-де-Толли она прикрывала государственную границу. Багратионовская армия состояла из двух пехотных и одного кавалерийского корпусов и девяти казачьих полков общей численностью до 40 тысяч человек при 180 орудиях. Располагалась она в районе городов Волковыска и Белостока. Казачьи полки были развернуты вдоль государственной границы. Для усиления армии из Москвы двигалась пехотная дивизия генерала Д.П. Неверовского.

К тому времени было очевидно, что новый конфликт между наполеоновской Францией, завоевавшей большую часть Европы, и Россией, оставшейся без союзников, был неизбежен. Ее бывшие союзники – Австрия и Пруссия – теперь выступали на стороне Франции.

Багратион, предвидя неизбежность вторжения Наполеона Бонапарта в пределы Отечества, разработал собственный план заблаговременной подготовки страны и ее вооруженных сил к отражению агрессии[31]. Однако этот план не встретил понимания у императора Александра I и его ближайшего окружения, которые предпочли план прусского полконика К. Фуля (советника Александра по военно-стратегическим вопросам)[32], суть которого сводилась к оборонительной стратегии, посредством заманивания Наполеона вглубь территории страны.

П.И. Багратион был категорически против данной стратегии, поскольку оборона, по его мнению, не только невыгодна, но в существующих условиях невозможна. Об этом он пишет Александру I непосредственно в преддверии нашествия Наполеона. «Государь! От преданности доношу: не отнимайте у воинов твоих дух; прикажите нам собраться у Гродно и нанесть удар врагам. Всякое отступление ободряет неприятеля и дает ему великие способы в краю здешнем, а у нас отнимает дух. Жаль истинно, и последствия будут самые пагубные. Чего нам бояться и маневрами методическими изнурять армию? Неприятель, собранный на разных пунктах, есть сущая сволочь, а мы твои, Великий Государь! Чего опасаться? Ты с нами, а Россия за нами»[33]. В этой связи П.И. Багратион считал достаточной для отражения агрессии Наполеона главную армию из 100 тысяч солдат. Действуя наступательно, такая армия могла сломать «растопыренные пальцы» идущих со всего Запада корпусов Наполеона. Почти тройное превосходство противника (примерно 450 тысяч против 153-х) давало ему преимущество в одном случае: если русские, забыв заветы Суворова, станут в оборону. Тогда их можно будет «задавить числом»[34]!

Примечателен и еще один факт событий предвоенного периода, связанный с позицией П.И. Багратиона по отражению агрессии. Так, в частности, 10 июня, за два дня до вторжения Наполеона, П.И. Багратион гневно отверг предложение М. Барклая де Толли уничтожать продовольствие при отступлении. Князь и за границей продукты у населения не отбирал – он их покупал. Как же уничтожать народное добро в своей стране? Это приведёт к «особенному оскорблению в народе»! При этом «самые ужасные меры ничтожны будут пред пространством, по которому таковую операцию производить потребуется». Он представить не мог, что командование готово выжечь русскую землю до самой Москвы! [35]

В ночь на 12 июня 1812 года наполеоновские войска вторглись в Россию. Наши войска отступали, и особенно тяжелым было отступление 2-й Западной армии, которой командовал П.И. Багратион.

После перехода армии Наполеона через Неман, уже начав отступать, П.И. Багратион тем не менее издал приказ к атаке на неприятеля, кратко изложив раздел суворовской «Науки побеждать». От себя добавил: «Я уверен в храбрости вверенной мне армии. Господам начальникам войск вселить в солдат, что все войска неприятельские не иначе что, как сволочь со всего света, мы же русские и единоверные. Они храбро драться не могут, особливо же боятся нашего штыка»[36].

Ускользнув из мешка, приготовленного Наполеоном, П.И. Багратион дал армии отдых, а казачьему атаману М. Платову приказал остановить назойливых французов у местечка Мир. 27 июня 1812 года три полка польских улан под командой генерала Турно ворвались в Мир на плечах казаков, заманивших врагов в казачий «вентерь». В итоге, – доложил Багратион императору, – «бригадный генерал Турно едва спасся с весьма небольшим числом улан, от трёх полков оставшихся; с нашей же стороны убиты и ранены не более 25 человек»[37].

На следующий день русские казаки, драгуны, гусары и егеря атаковали, по словам Платова, «часа четыре грудь на грудь». Раненые не выходили из боя; «генерал-майор Иловайский получил две раны сабельные в правую руку и в правую ногу пулей, но он докончил своё дело. Из шести полков неприятельских едва останется одна душа». Приказом по армии П.И. Багратион изъявил «наичувствительнейшую признательность» победителям: «Храбрость их доказывается совершенным истреблением девяти неприятельских полков»[38].

Бездействие М. Барклая де Толли, отступавшего без единого выстрела, было непонятно Багратиону: «Если бы Первая армия пошла решительно атаковать, мы бы раздробили в части неприятельские силы». В противном случае враг вторгнется «во внутрь России»[39].

Хотя после соединения армий П.И. Багратион и подчинился М. Барклая де Толли, несмотря на то, что был старше его в чине, несогласия, существовавшие между ними до сих пор относительно способа ведения войны, достигли здесь наибольших размеров. П.И. Багратион требовал наступления, хотел сразиться с Наполеоном, а М. Барклай де Толли осуществлял план К. Фуля по заманиванию противника вглубь России. Для характеристики взглядов П.И. Багратиона и его настроения могут служить следующие строки его писем к начальнику штаба 1-ой Западной армии генералу А.П. Ермолову: «…Куда вы бежите? Ей-Богу, неприятель места не найдет, куда ретироваться. Они боятся вас, войско ропщет, все недовольны. У вас зад был чист и фланги. Зачем побежали? Надобно наступать; у вас 100 тыс. А я бы тогда помог. А то вы побежали, где я вас найду… Уж истинно еле дышу от досады, огорчения и смущения. Я, ежели выдерусь отсюда, тогда ни за что не останусь командовать армией и служить. Стыдно носить мундир. Ей Богу, болен. А ежели наступать будете с первой армией, тогда я здоров…» (3 июля 1812 г.)[40].

«Ретироваться трудно и пагубно. Лишается человек духу, субординации и всё в расстройку. Ежели вперед не пойдете, я не понимаю ваших мудрых маневров. Мой маневр – искать и бить!..» (7 июля 1812 г.). В преддверии Смоленского сражения П.И. Багратион пишет М. Барклаю, что не находит оправданий его ускоренному отступлению: «Я всегда был тех мыслей, что никакое отступление не может быть выгодным для нас, а теперь каждый шаг во внутрь России будет новым и более неотложным бедствием Отечества»[41].

Обещания М. Барклая де Толли дать сражение было довольно, чтобы Багратион забыл гнев. Он сам предложил царю поставить во главе объединённой армии М. Барклая де Толли, хотя имел на это больше прав по старшинству чина, не говоря о заслугах. И М. Барклай де Толли стал главнокомандующим, чтобы… спокойно обдумывать, как отступать дальше без битв.

1 августа 1812 года главные силы французов начали форсировать Днепр. М. Барклая де Толли решился атаковать, П.И. Багратион двинулся к нему на подмогу. Однако время было упущено, дивизия Д.П. Неверовского с боем отступала под страшным напором корпусов М. Нея и И. Мюрата. Французы были поражены стойкостью русских солдат. Атаки пятикратно превосходящего неприятеля не могли обратить их в бегство: «Русские всякий раз внезапно оборачивались к нам лицом и отбрасывали нас» [42].

Посланный П.И. Багратионом на выручку корпус Н.Н. Раевского, «пройдя без привала 40 вёрст», поддержал Д.П. Неверовского, у которого погибли пять солдат из шести. Н.Н. Раевский вступил в бой с главными силами французов в нескольких верстах от Смоленска. «Друг мой! Я нейду, а бегу, желал бы иметь крылья, чтобы скорее соединиться с тобой. Держись! Бог тебе помощник!»[43]. Более суток корпус Н.Н. Раевского отражал атаки превосходящего противника. Французам дважды удавалось ворваться в Королевский бастион Смоленской крепости, и оба раза Н.Н. Раевский их оттуда вытеснял. В целом, прорвать боевые порядки русских войск в этот день французам и особо активным в бою за «свой» Смоленск полякам не удалось. Русским не требовалось ободрения. Солдаты полками бросались в штыки, так что командиры не могли их остановить. Неприятель, продолжал нападения и усиливал атаки от 6 часов утра до 8 вечера и не только не получил никакого превосходства, но с немалым для него вредом остановлен в сей день совершенно в его предприятии[44].

Вечером 4 августа к городу начала подтягиваться армия М. Барклая. С утра 5 августа он принял защиту Смоленска, клятвенно пообещав не сдавать город, П.И. Багратиона же отправил оборонять Дорогобужскую дорогу на Москву.

Весь день 5 августа русские войска сдерживали отчаянные атаки французов. Они выстояли, несмотря на обстрел своих позиций 150 французскими орудиями и начавшийся в городе пожар.

Между тем, главнокомандующий 1-ой Западной армией М. Барклай решил, что позиции обороняющихся в городе уязвимы, особенно с флангов, поэтому следует оставить город. Ночью с 5 на 6 августа по приказу М. Барклая войска армии были выведены из Смоленска.

На рассвете 6 августа французы вошли в пылающий Смоленск, в котором ещё сражались, не желая отступать, отряды и отдельные солдаты арьергарда. Потери русских под Смоленском были огромными – почти 12 тысяч человек. Но армия, как и прежде, отступала в полном порядке.

Общее впечатление от происшедшего было тяжелым, людей охватывали отчаяние и безнадежность. Солдаты и офицеры не понимали, почему после такой героической обороны они все-таки покинули Смоленск[45].

«Не смел остаться с 90 тыс. у Смоленска! Ох, грустно, больно», – восклицал П.И. Багратион в письме к А.А. Аракчееву и заявлял, что «никак вместе с министром быть не можем». 19 августа П.И. Багратион вновь пишет А.А. Аракчееву, зная, что письмо будет прочитано императором: «Чтобы помириться – боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений мириться! Вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир… война теперь не обыкновенная, а национальная, и надо поддержать честь свою… Надо командовать одному, а не двоим… Ваш министр, может быть, хороший по министерству, но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего отечества… Министр самым мастерским образом ведет в столицу за собой гостя» [46].

По мере поступления вестей о сдаче Смоленска П.И. Багратион от «недоумения» перешёл к крайней степени возмущения. Очевидно, что дальнейшее взаимодействие двух главнокомандующих было уже едва ли возможно. Это понимал и император Александр I, что, безусловно, способствовало принятию им решения об объединении армий и назначении над ними единого главнокомандующего. Таковым стал М.И. Кутузов, находившийся тот период в должности начальника Петербургского ополчения. К моменту его прибытия в Действующую армии П.И. Багратион успел одержать две победы: тактическую и стратегическую.

Первая случилась в бою при деревне Сенявине, где был отброшен в болота корпус генерала Ж. Жюно, отправленный Наполеоном, чтобы перерезать Русской армии Московскую дорогу.

Вторая победа состояла в том, что П.И. Багратион понял народный характер войны. Это позволило ему оценить и поддержать замысел своего бывшего адъютанта полковника Актырского гусарского полка Д.В. Давыдова о партизанских действиях против Наполеона «не с фланга его, а в середине и в тылу». Сами партизанские действия, обретшие, по образному выражению Л.Н. Толстого, характер «дубины народной войны» начались позднее. Тогда же, в августе 1812 года, Русская армия под командованием уже нового главнокомандующего М.И. Кутузова готовилась к решающему сражению.

П.И. Багратион приветствовал назначение М.И. Кутузова главнокомандующим русской действующей армией и его решение наконец-то дать генеральное сражение. Оно и произошло на священном для всех граждан России Бородинском поле 26 августа (7 сентября) 1812 года.

Замысел М.И. Кутузова заключался в том, чтобы, дав противнику оборонительное сражение, нанести ему максимальный урон и изменить соотношение сил в свою пользу. Позиция русских занимала по фронту восемь километров, левый фланг примыкал к труднопроходимому Утицкому лесу, а правый – у деревни Маслово к Москве-реке. Самым уязвимым участком позиции являлся левый фланг. Кутузов писал в своем послании Александру I: «Слабое место позиции сей, находящееся с левого фланга, я постараюсь исправить искусством. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, тогда я имею большую надежду к победе»[47]. Знаменательно, что именно на этом направлении главнокомандующий поставил войска 2-ой армии под командованием П.И. Багратиона, приказав укрепить фланг земляными сооружениями. У деревни Семеновской было устроено три полевых укрепления, впоследствии получивших название Багратионовых флешей. Западнее деревни, в километре от русских позиций, находилось передовое укрепление – Шевардинский редут.

Бой за него, разыгравшийся 24 августа, стал своего рода прелюдией к сражению. Наполеон бросил тридцать тысяч пехоты и десять тысяч конницы против оборонявшего укрепление двенадцатитысячного русского отряда. Жестокий картечный и ружейный огонь в упор сменила рукопашная схватка. Под напором противника русские организованно отошли, однако в семнадцать часов дня П.И. Багратион лично повел гренадерскую дивизию в контратаку и выбил французов из редута. На следующий день в приказе по русской армии Кутузов писал: «Горячее дело, происходившее вчерашнего числа на левом фланге, кончилось к славе российского войска»[48].

*Атака Шевардинского редута 24 августа 1812 года. Художник Самокиш Н.С.*

Бой за Шевардинский редут обеспечил русской армии возможность закончить возведение основных инженерных сооружений на бородинской позиции. Одновременно он позволил вскрыть намерение Наполеона нанести главный удар против левого крыла русской армии: на этом именно направлении противник сосредоточил свою основную группировку. Считая, что войска выполнили поставленную перед ними задачу, Кутузов приказал Багратиону отвести их. С наступлением темноты русские войска оставили редут и заняли оборону на бородинской позиции[49].

25 августа на Бородинском поле стороны готовились к сражению. Русские солдаты и офицеры, отстояв утреню, готовы были умереть, не сделав ни шагу назад. Отступать было некуда – позади была Москва. Перед полками пронесли икону Божьей Матери «Одигитрия», спасённую солдатами 3-й пехотной дивизии П.П. Коновницына в пылающем Смоленске[50]. Одновременно с этим продолжалось возведение фортификационных сооружений. В свою очередь французы провели разведку боем у с. Бородино.

*«Князь П.И. Багратион в Бородинском сражении. Последняя контратака». Художник А.Ю. Аверьянов*

Бородинская битва началась на рассвете 26 числа артиллерийской канонадой. Французы первым делом ринулись к деревне Бородино, однако это был отвлекающий удар – главные события развернулись у батареи Раевского и на Багратионовых флешах. Первая атака состоялась около шести часов утра. 25 тысяч французов при 102 орудиях атаковали Багратионовы флеши, обороняемые 8 тысячами русских при 50 пушках. Неприятель был отбит.

В 7 часов маршал Л. Даву сам повёл корпус в атаку и захватил левую флешь. Однако генерал Д.П. Неверовский контратаковал французов во фланг. Флешь была отбита, Л. Даву контужен, конница П.И. Багратиона довершила разгром французского корпуса и взяла 12 пушек.

Французы вновь атаковали в 8 часов, затем в 10 часов, снова — в 10.30, ещё раз – в 11 часов. С помощью подошедшей из резерва артиллерии, пехотного и кавалерийского корпусов Багратион атаки отбил.

Около 12 часов французы начали восьмую атаку Багратионовых флешей. На этот раз против 18 тыс. солдат и 300 орудий П.И. Багратиона на фронте 1,5 км Наполеон двинул 45 тыс. своих солдат и 400 орудий.

П.И. Багратион решил предупредить врага контратакой. «Вот тут-то и последовало важное событие, – вспоминал участник боя Федор Глинка. – Постигнув намерение маршалов и видя грозное движение французских сил, князь Багратион замыслил великое дело. Приказания отданы, и все левое крыло наше по всей длине своей двинулось с места и пошло скорым шагом в штыки». Русская атака была отброшена, и Л. Даву отвечал контратакой. Французские гренадеры 57-го полка с ружьями наперевес, не отстреливаясь, бросились на флеши. Они не отстреливались, чтобы не терять момента, и русские пули косили их. «Браво, браво!» – с восторгом перед храбростью врага крикнул навстречу 57-му полку князь Багратион[51].

Град картечи ударил с французской батареи в русских защитников флешей. В этот момент в Багратиона попал осколок ядра и раздробил берцовую кость. Он еще силился скрыть несколько мгновений свою рану от войск, чтобы не смутить их. Но кровь лилась из раны, и он стал молча медленно валиться с лошади. Его успели подхватить, положили на землю, затем унесли. То, чего он опасался, во избежание чего пересиливал несколько секунд страшную боль, случилось. Весть о ранении Багратиона произвела замешательство в войсках. Вот что писал об этом начальник главного штаба объединенной армии генерал А.П. Ермолов: «…Князь Багратион, одушевляя войска, идущие вперед, своим присутствием, чувствуя себя пораженным и избегая вредного действия на дух Боготворящих его войск, скрывает терзающую его боль, но ослабевает от истекающей крови, в глазах их едва не упадает с лошади. В мгновение пронесся слух о его смерти, и войска невозможно удержать от замешательства. Никто не внемлет грозящей опасности, никто не брежет (не беспокоится) о собственной защите: одно общее чувство – отчаяние! Около полудня 2-я армия была в таком состоянии, что некоторые ее части не иначе, как отдаляя на выстрел, возможно было привести в порядок»[52].

Руководство войсками нарушилось, и под давлением превосходящих сил врага русские вынуждены были отойти. «Сей нещастный случай, – доносил Кутузов Александру I, – весьма расстроил удачное действие левого нашего крыла, доселе имевшего поверхность над неприятелем…»[53]. Временное командование войсками левого крыла принял на себя П.П. Коновницын, которого вскоре сменил Д.С. Дохтуров. Русские войска закрепились за деревней Семеновское. Флеши остались в руках противника.

Наполеон решил ввести в сражение свой резерв – гвардию, чтобы довершить прорыв позиции русской армии. Положение было исключительно напряженным. В это время по приказу Кутузова корпуса М.И. Платова и Ф.П. Уварова обошли левый фланг наполеоновской армии и предприняли внезапную атаку левого фланга и тыла противника в районе Валуево, Веззубово. Паника в обозе и среди войск левого фланга заставила Наполеона прекратить атаки против войск 2-й Западной армии и на два часа отвлечься для отражения удара корпусов Платова и Уварова. Это позволило Кутузову перегруппировать свои войска и усилить центр и левое крыло. Предпринятые Наполеоном новые попытки прорвать оборону русских успеха не имели. Наполеону удалось лишь ценой больших усилий захватить батарею Н.Н. Раевского. К концу дня русская армия прочно стояла на бородинской позиции. Убедившись в бесплодности своих атак, Наполеон отдал приказание отвести войска на исходный рубеж.

Так закончилась знаменитая Бородинская битва. О ее результатах Кутузов 29 августа (10 сентября) 1812 г. доносил Александру I: «Баталия, 26-го числа бывшая, была самая кровопролитнейшая из всех тех, которые в новейших временах известны. Место баталии нами одержано совершенно, и неприятель ретировался тогда в ту позицию, в которую пришел нас атаковать»[54]. Это была крупная победа русской армии. В результате сражения противнику были нанесены серьезные потери и сорван план Наполеона – разгромить русскую армию в генеральном сражении и тем победоносно завершить войну. Из 135 тысяч человек французская армия потеряла около 58 тысяч. Русская армия, вступив, наконец, в бой с врагом и потеряв 44 тысячи человек, устояла.

Генерал П.И. Багратион умер 12 сентября, на 17-й день после Бородинской битвы. Александр I счёл нужным написать своей сестре Екатерине (боготворившей Багратиона) о его «крупных ошибках» и отсутствии понятия о стратегии. Тем самым Александр I отомстил П.И. Багратиону, перед которым испытывал своего рода комплекс неполноценности. О кончине генерала царь упомянул лишь полтора месяца спустя. Между тем адъютант Наполеона граф де Сегюр писал о князе: «Это был старый суворовский солдат, страшный в сражениях» [55].

Современники связали смерть полководца с известием об оставлении Москвы. Рана на первый взгляд казалась мало опасной, князя вынесли с поля сражения и отнесли в полевой госпиталь, а оттуда перевезли в Можайск.

30 августа П.И. Багратиона доставили в Москву. Лечение проходило относительно успешно, но переезд из Москвы по тряской дороге, дурная осенняя погода и скорбь от потери Москвы – повлекли осложнение болезни. 2 сентября, когда в Москву уже входили французы, П.И. Багратиона вывезли в Троице-Сергиеву лавру, где врачи осмотрели его, и предложили немедленно ампутировать ногу. Генерал отказался.

Операцию ему все же сделали, но после того, как перевезли в село Сима Юрьев-Польского уезда Владимирской губернии, имение князя Б.А. Голицына, и удалили осколок ядра, все это время остававшийся в теле и причинявший невыносимую боль. Но было уже поздно.

11 сентября князь Петр Иванович продиктовал адъютанту завещание, исповедовался и причастился, роздал всё имущество, отпустил на волю крепостных, наградил врачей, денщиков и слуг, потом впал в забытье и утром следующего дня скончался. Его ордена были по описи сданы государству.

Прах Багратиона был похоронен в церкви села Сима. Поскольку ни детей, ни семьи, ни собственного родового гнезда у князя не было, а царь еще со времен начала кампании 1812 года был крайне холоден к строптивому генералу, речь о переносе праха героя Отечественной войны даже не велась.

Только лишь к 25-летию войны, в 1839 году Николай I приказал перенести прах генерала из церкви села Сима на Бородинское поле и похоронить там с воинскими почестями. Инициатива перезахоронения принадлежала генерал-лейтенанту Д.В. Давыдову, бывшему адъютанту князя. Воздвигая на Бородинском поле памятник павшим в бою войнам, император Николай I приказал перенести сюда же останки князя Петра Ивановича и похоронить в ограде памятника, что и было выполнено, при торжественном участии войск, 5-го июля 1839 года.

Память героя увековечил и император Александр III наименованием 104-го пехотного Устюжского полка его именем.

В 1932 году в рамках борьбы с «наследием царского прошлого» Бородинский монумент был взорван вместе с расположенной рядом могилой Багратиона. Сотрудники местного музея с риском для жизни спасли часть разбросанных костей полководца и обрывки его одежды.

В конце же 30-х годов XX столетия на фоне эскалации военно-политической напряженности в мире и обострения угроз безопасности непосредственности Советскому государству, в преддверии Великой Отечественной войны на высшем уровне государственного управления произошло обращение к героическому прошлому России, патриотизму ее народов в периоды суровых испытаний. Особое внимание было уделено событиям Отечественной войны 1812 года и ее героям. В 1939 году началась реставрация памятников Отечественной войны 1812 года на Бородинском поле. Непосредственно же в ходе Великой Отечественной войны одна из ее ключевых операций Белорусская наступательная была названая именем П.И. Багратиона. Все это свидетельствовало об осознании значимости П.И. Багратиона для истории России, его полководческого таланта и военных заслуг перед Отечеством.

Бочарников Игорь Валентинович

[1] Генералиссимус Суворов: Сборник документов и материалов. М.: Госполитиздат, 1947. С. 244; ЦГВИА, ф. ВУА, д. 2327, л. 79-82. Копия.

[2] Из письма П.И. Багратиона военному министру А.А. Аракчееву 25 сентября [7 октября] 1809 года. В лагере под Силистрией. В кн. Генерал Багратион: Сборник документов и материалов. / Под ред. С.Н. Голубова и Ф.Е. Кузнецова. М.: Госполитиздат. 1945. С. 84.

Экстраординарная сумма отпускалась в военное время в распоряжение главнокомандующего на разные расходы. По израсходовании этой суммы отчитывались пред главнокомандующим всеми вооруженными силами или царем.

[3] На Багратиона (стр. 309). Впервые – отдельный листок, СПб., 1806. Затем – «Благонамеренный», 1818, № 2, стр. 278. Печ. последняя рукописная редакция. http://derzhavin.lit-info.ru/derzhavin/stihi/stih-139.htm?ysclid=lpchyde6rq937123100.

[4] Записки А.П. Ермолова. 1798–1826 гг. М.: Высшая школа, 1991.

[5] Михайловский-Данилевский А.И. История Отечественной войны. СПб.: Военная типография, 1939. Ч. 1. С. 103.

[6] Анисимов Е.В. Генерал Багратион. Жизнь и война. М.: Молодая гвардия: Жизнь замечательных людей, 2009.

[7] Микаберизде А. «Лев русской армии». Интернет-проект «1812 год». http://militera.lib.ru/bio/mikaberidze/01.html.

[8] Принуждение к переходу в ислам представителей элиты покоренных христианских областей было одной из основ политики Персии и Турции в Закавказье и на Балканах. При этом ренегаты в большинстве своем либо тайно продолжали исповедовать христианство, либо возвращались в лоно церкви при первой же возможности.

[9] Гамрекели. В. П. Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом в XVIII в. 1968. С. 184.

[10] Там же.

[11] Анисимов Е.В. Генерал Багратион. Жизнь и война. С. 20.

[12] Генерал Багратион: Сборник документов и материалов. С. 89.

[13] Краса русского войска. Пётр Иванович Багратион. https://topwar.ru/78581-krasa-russkogo-voyska-petr-ivanovich-bagration.html.

[14] После неудачного похода Астраханский пехотный полк, в котором служил П. Багратион, был переформирован и переименован в Кавказский мушкетёрский полк. Прим. автора.

[15] Формулярный список о службе Петра Ивановича Багратиона. В кн. Генерал Багратион: Сборник документов и материалов. / Под ред. С.Н. Голубова и Ф.Е. Кузнецова. М.: Госполитиздат. 1945. С. 16.

[16] Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI ‒ XIX веках. С. 138.

[17] Бочарников И.В. Кавказ в истории России. М.: Инфра-М, 2022.

[18] Краса русского войска. Пётр Иванович Багратион. https://topwar.ru/78581-krasa-russkogo-voyska-petr-ivanovich-bagration.html.

[19] Суворов : разбор военных действий Суворова в Италии в 1799 г. / сост. Ген. штаба полк. Н. А. Орлов. С.-Петербург : Тип. Тренке и Фюсно, 1892. С.68-69.

[20] Мысли и афоризмы Александра Васильевича Суворова. http://history.scps.ru/lib/suvorov05.htm.

[21] Генералиссимус Суворов: Сборник документов и материалов. М.: Госполитиздат, 1947. С. 244; ЦГВИА, ф. ВУА, д. 2327, л. 79-82. Копия.

[22] Фамилия Екатерины I до того как она стала женой Петра I была Скавронская. Прим. автора.

[23] Донесение главнокомандующего Русской армией генерал-фельдмаршала М.И. Кутузова Александру I о сражении при Шенграбене. Генерал Багратион [Сборник документов и материалов]. С. 40.

[24] Самсонов А. Как «дружина героев» Багратиона спасла русскую армию. https://topwar.ru/85930-kak-druzhina-geroev-bagrationa-spasla-russkuyu-armiyu.html?ysclid=lpnsz7a9cc70067367.

[25] Богданов А. Бог-рати-он. http://hvs.kz/bog-rati-on.

[26] Записки А. П. Ермолова. 1798-1826 гг. М.: Высшая школа, 1991.

[27] Микаберизде А. «Лев русской армии». Интернет-проект «1812 год». http://militera.lib.ru/bio/mikaberidze/01.html.

[28] Керсновский А.А. Русской армии. http://militera.lib.ru/h/kersnovsky1/06.html.

[29] Ростунов И.И. П.И.Багратион. http://militera.lib.ru/bio/rostunov_ii/05.html.

[30] Ростунов И.И. Указ. соч.

[31] План кампании 1812 года, представленный П.И. Багратионом Александру I. Багратион: Сборник документов и материалов. С. 130.

[32] Принят на русскую службу в 1806 году с чином генерал-майора. Прим. автора.

[33] «С Богом, верой и штыком!» Отечественная война 1812 года в мемуарах, документах и художественных произведениях. https://biography.wikireading.ru.

[34] На самом деле армия Наполеона в момент вторжения в пределы России составляла порядка 660 тысяч человек. Прим. автора.

[35] Богданов А. Бог-рати-он. http://hvs.kz/bog-rati-on.

[36] П.И. Багратион. Из приказа войскам Второй Западной армии о подготовке к атаке неприятеля от 25 июня 1812 г. Багратион: Сборник документов и материалов. С. 178.

[37] Донесение П.И. Багратиона Александру I О сражении при местечке Мир. № 397 28 июня [10 июля] 1812 года. Багратион: Сборник документов и материалов. С. 187.

[38] Приказ П.И. Багратиона войскам Второй Западной армии с благодарностью за победу над неприятелем при местечке Мир. № 78 30 июня’[12 июля] 1812 года. ЦГВИА, ф. 103, оп. 209е, св. 14, д. 2, л. 30.

[39] Богданов А. Указ. соч.

[40] Письма князя Багратіона къ Ермолову. Изъ сборника «А. П. Ермоловъ и др. Записки Алексѣя Петровича Ермолова. — Москва: Типографія В. Готье, 1863. С. 89.

[41] Отношение П.И. Багратиона М.Б. Барклаю де Толли о преждевременном отходе Первой Западной армии из Витебска и предполагаемом соединении Первой и Второй Западных армий в Смоленске. См.: Багратион: Сборник документов и материалов. С. 216.

[42] Богданов А. Указ. соч.

[43] Отечественная война 1812 года. Переписка русских правительственных лиц и учреждений. СПб., 1900-1912. Т. 17. С. 163.

[44] Рапорт П.И. Багратиона Александру I о сражении под Смоленском. № 475 5[17] августа 1812 года. Багратион: Сборник документов и материалов. С. 230.

[45] Анисимов Е.В. Генерал Багратион. Жизнь и война. С. 586.

[46] Отечественная война 1812 года. Переписка русских правительственных лиц и учреждений. СПб., 1900-1912. Т. 16. С. 225-226..

[47] Кутузов М.И. Сборник документов и материалов / под ред. Л. Г. Бескровного. — М.: Военное издательство, 1950-1956. Т.4. Ч.1. С. 129.

[48] Там же. С. 144.

[49] Ростунов И.И. Указ. соч.

[50] Богданов А. Бог-рати-он. http://hvs.kz/bog-rati-on.

[51] Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию. М.: Воениздат, 1992.

[52] Записки А.П. Ермолова. 1798–1826 гг. М.: Высшая школа, 1991.

[53] Кутузов М.И. Сборник документов и материалов. Т.4. Ч.1. С. 165.

[54] Кутузов М.И. Сборник документов и материалов. Т.4. Ч.1. С. 175.

[55] Богданов А. Бог-рати-он. http://hvs.kz/bog-rati-on.

Генерал Пётр Иванович Багратион. «Лев Русской армии»

Вам может также понравиться...

Добавить комментарий Отменить ответ

Комментарии

Статьи по датам

Все рубрики

Март 2025
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
					1	2
3	4	5	6	7	8	9
10	11	12	13	14	15	16
17	18	19	20	21	22	23
24	25	26	27	28	29	30
31

Генерал Пётр Иванович Багратион. «Лев Русской армии»

Вам может также понравиться...

Почему за рубежом помнят об Иосифе Сталине?

Фальсификация истории Второй Мировой войны и Великой Отечественной войны на современном этапе

Середина 1950-х годов: начало демонтажа сталинского наследия

Добавить комментарий Отменить ответ

Комментарии

Статьи по датам

Все рубрики