Пастырская поездка Патриарха Московского и Всея Руси: Парагвай

Часть II

«Героизму нельзя научиться из книг,
он проистекает из духовной жизни человека».

Патриарх Кирилл, Гавана, Куба.
12 февраля 2016 г.

Историческая встреча Папы Римского Франциска и Святейшего Патриарха Кирилла состоялась на Кубе 12 февраля 2016г. По итогам братской встречи была подписана совместная Декларация. Главы церквей призвали международное сообщество к незамедлительным действиям для предотвращения дальнейшего вытеснения христиан с Ближнего Востока, а так же к межрелигиозному взаимодействию и защите традиционной семьи.

После Божественной литургии в русском православном храме в честь Казанской иконы Божией Матери в Гаване патриарх отправился в Парагвай.

Парагвай ни имеет выхода к морю, престижных курортов, традиционно жил в самоизоляции и относительно слабо известен в Европе. Эта страна, где придумали пить матэ и ловить страусов-ньянду.

Служба Патриарха в храме Покрова Пресвятой Богородицы в парагвайской столице Асунсьоне придется на праздник Сретенья Господнего – один из двенадцати основных праздников православия, символизирующий связь Ветхого и Нового заветов. Храм этот, построенный в конце 1920-х гг., принадлежит Зарубежной православной церкви (РПЦЗ). Само название парагвайской столицы Асунсьон переводится с испанского как Успение Пресвятой Богородицы. Символично, что православный храм находится на близком равноудалении от Национального пантеона героев и Мемориала защитников Чако. Почти рядом Дворец Президента. Своего прихода у Московской патриархии в Парагвае нет. Нет и большой паствы – около полутора тысяч русских и их потомков на семь миллионов католического населения. Пожалуй, нигде и никогда в мире столь немногочисленная русская иммиграция не сыграла такой решающей роли в борьбе за защиту давшей им приют страны, как в Парагвае.

История русских в Парагвае началась в 1924 г. Европа к тому времени уже не справлялась с российской военной эмиграцией, пережившей Галлиполи, не нашедшей покоя в Королевстве Сербо-Хорватов и Болгарии. Поэтому многие подуставшие от Мировой и Гражданской войн белые офицеры попытались найти место под солнцем Аргентины, которая в конце XIX – начале XX вв. была второй после США землей обетованной для эмигрантов из Российской империи. Место под солнцем – вовсе не фигура речи. Климат Аргентины более всего в Южной Америке соответствовал традиционно российскому укладу хозяйства. В Северной Америке земледельцы-эмигранты, подчиняясь закону «этнос идет за ландшафтом», оседали в Канаде. Русский (и украинский) подсолнечник стал настоящим подарком Аргентине.

Волна патриотической эмиграции достигла Буэнос-Айреса в 1923 г. Группу переселенцев возглавил русский георгиевский кавалер генерал-майор Иван Тимофеевич Беляев. Однако устоявшаяся русская община не была готова к пополнению своих рядов беженцами. Генералу пришлось вести своих людей вверх по мутной Паране до светлой и чистой реки Парагвай, давшей название государству. Лично И. Беляев не был земледельцем. Он стал заниматься тем, чем умел лучше всего – возглавил военно-географическую экспедицию в отдаленный район страны Чако Бореаль, продолжив традицию русских генералов-географов Н. Пржевальского, Л. Корнилова, К. Маннергейма, Н. Юденича.

Многие выходцы из России не только налаживали сельское хозяйство, но и становились уважаемыми инженерами и предпринимателям и. Русский язык в некоторых отраслях местной промышленности становился рабочим. Русские избегали армейской службы в новой стране. Воевавшие с 1914 г., они имели право на мирный труд. Но война настигал и их.

В 1932 г. обострились противоречия между Боливией и Парагваем за предполагаемы нефтеносный район Чако. Началась война, в которой Парагвай был обречен на поражение: ни ресурсов, ни духа сопротивления – только опыт непрерывных поражений в войнах соседями. Боливийской армией командовали, в основном, германские ветераны Первой мировой. В 1928-30 гг. Военным советником в боливийской армии служил «партайгеноссе» Эрнст Рем. Благодарное боливийское правительство накануне Второй мировой войны разрешило своим гражданам, жившим в Германии, служить в вермахте.

С началом войны русские офицеры посчитали, что проведя двенадцать лет без войны и столько же без России, просто обязаны встать на защиту новой Родины. Парагвайский флаг – те же полосы, что у российского, но в другом чередовании. Во время Боливийско-Параг вайской войны 1932-35 гг. 46 русских офицеров добровольцев были в парагвайской армии. Шесть из них героически погибли.

Для кого-то из русских это было и продолжение войны (прокси война) с германцами, для кого-то – единственный путь доказать вселенский русский патриотизм «смертию смерть поправ». Не все русские офицеры до Первый мировой войны были кадровыми военными, значительная часть русских добровольцев в парагвайской армии в Первую мировую вступили тоже добровольно, оставив образование и гражданские карьеры.

Из официальной сводки командования парагвайской армии от 17 февраля 1933 г.: «Капитан Касьянов, командовавший эскадроном, погиб как герой. Он лично, невзирая на опасность, возглавили атаку и ценой собственной гибели заставил замолчать пулемет». Примечательно, что его русский друг Николай Емельянов, товарищ по Московскому университету и Лейб-гвардии Драгунскому полку в Первую мировую успешно для эмигранта устроился в Париже. Узнав из газет о гибели друга, оставил свою юридическую практику и уехал в Парагвай добровольцем. Среди русских кавалеристов не забылась лихая атака эскадрона ротмистра барона П. Врангеля на германскую батарею.

Русские офицеры пережили и восхищение со стороны парагвайцев и некоторое отчуждение, когда их совместная победа стала очевидной. Победа без русских не состоялась бы, как признали и парагвайцы, и боливийцы, и обозленные немецкие командиры. В 1936 г. все участники войны получили парагвайское гражданство. Сегодня не всех на электронных страницах и перечислить. Упомянем некоторых офицеров, ставших образом служения Отечеству в Парагвае. Генерал Степан Высоколян стал известным математиком. Организатором медицины – генерал Артур Вейс. Организатором иммиграции в Парагвай был генерал Николай Эрн, старший брат русского философа Владимира Эрна, идейного противника неистребимого германского милитаризма.

Старших и младших офицеров можно вспомнить, пройдясь по центральным улицам парагвайской столицы: Малютин, Блинов, Салазкин, Бутлеров, Кривошеин … . Герои уходили, им отдавали воинские почести, отпевали в храме Покрова. Президент-диктатор Парагвая А. Стресснер всегда присутствовал на похоронах своих русских товарищей по оружию. Читает над ними молитвы и русский архипастырь.

Национальным героем Парагвая стал русский генерал Иван Беляев, реализовавший себя не только на военном поприще, но и как защитник прав индейцев. В отличие от большинства русских в Парагвае он никогда не был «антикоммунистом».

Из всех стран Латинской Америки Парагвай еще со времен антиколониальной борьбы был наиболее терпимым к местному населению, сохраняя два государственных языка: испанский и гуарани. Но до реального доступа к экономическим и правовым благам цивилизации индейцам и в середине XX века было далеко. И. Беляев был сторонником уважительного отношения к местным, которое исторически сложилось в Русской Америке во многом благодаря православной церкви. Он писал: «На всем американском континенте есть только одна страна, где индейцы в свое время добились более или менее сносных условий существования. Это бывшая русская Аляска, где и после ухода русских в 1867 г. осталось гуманное отношение к индейцам и разумный подход к их труду». Своеобразие православия в Америке, как отмечал патриарх Алексий II, в том, что оно не несло насильственной русификации. Не несет оно русификации и сегодня. Вторая часть титула Патриарха Московского не есть понятие географическое или этническое. Всея Русь – объединительная идея веры.

Закономерно, что индейцы избрали героического и справедливого русского своим вождем. Когда хоронил Белого вождя из клана Тигров гуарани читали «Отче наш». Русский генерал – артиллерист, бывший начальник генерального штаба парагвайской армии и директор Национального патроната по делам индейцев ушел из жизни в январе 1957 г. Три дня траурный Асунсьон прощался со своим национальным героем.

Как видим иммиграция определяется качеством, а не количеством въехавших. Русские заняли достойное место во всех сферах жизни Парагвая как созидатели, а не изгои.

Следующая страна на пути Патриарха Кирилла – Бразилия, где он был ровно десять лет назад еще в сане Митрополита Смоленского и Калининградского. В следующей части комментария обратимся к непростой судьбе православия в Аргентине, Бразилии и Уругвае.

Ружейников Владимир Владимирович