Мягкий вариант «Облачного противника»: «Разделенный дом»

[1]

Холодный мир: Между ЕС и Россией сохраняется патовая ситуация, сложившаяся до 2025 года. Наличие определенных экономической и энергетической взаимозависимости предотвращает дальнейшее серьезное ухудшение ситуации. Однако из-за отсутствия доверия и углубления расхождений, стимулируемых ряда стран Запада, улучшение ситуации представляется маловероятным.

Оспариваемая среда: страны-участницы программы «Восточное партнёрство» колеблются между Востоком и Западом. Их экономическое и политическое развитие серьёзно сдерживается из-за наличия конкурирующих интеграционных проектов: ЕС и Евразийского Экономического Союза (ЕАЭС).

Отсутствие преобразований: В условиях «холодного мира» никаких политических и экономических преобразований не происходит. Европа во все большей степени теряет связи с новыми центрами глобальной силы в Азии и Америке.

Состояние отношений в 2025–2050 годах

К 2025 году политические и экономические системы ЕС, России и большей части стран-участниц программы «Восточное партнёрство» не претерпели значительных изменений. В то время как ЕС с некоторым усилием защищает свою модель либеральной демократии от популистских партий, страны-участницы программы «Восточное партнёрство» все еще пытаются избавиться от своего постсоветского наследства. Беларусь и Азербайджан сохраняют свои автократические системы. В России укрепляется государственный строй, характеризуемый дальнейшим ограничением деятельности либеральной оппозиции.

Несмотря на атмосферу острого политического соперничества за влияние на соседние страны и воздействие взаимных санкций, ЕС и Россия по-прежнему связаны торговыми и энергетическими отношениями. И хотя взаимозависимость экономик препятствует возникновению открытого конфликта, экономические отношения находятся под постоянным давлением, при этом время от времени напряженность достигает довольно высокого уровня. Частные торговые и замороженные конфликты, включая украинский конфликт, способствуют дальнейшему торможению экономического и социального развития стран, расположенных в непосредственной близости от ЕС и России. Лишь в Грузии и Молдове наблюдается некоторый подъём уровня жизни.

Конфронтация между ЕС, США с одной стороны, и Россией с другой стороны, обострённая украинским кризисом 2014 года, приводит к возникновению отношений «с позиции силы» между бывшими противниками в холодной войне. Это отношение характеризуется стагнацией и – если говорить о странах-участницах программы «Восточное партнёрство» – атмосферой неопределенности.

Поскольку ЕС не в состоянии обеспечить прочный мир, процветание и стабильность своим соседям в Европе, его отодвигают не только от участия в решении глобальных вопросов, но и до определенной степени в решении вопросов безопасности в Европе. Как следствие, значение НАТО значительно возрастает[2].

Последствия кризиса 2014–2018 годов

Украинский кризис 2014 года оказал значительное влияние на отношения между ЕС, Россией и их общими соседями: Белоруссией, Украиной, Молдовой, Грузией, Арменией, Азербайджаном, а также на миропорядок в Европе, сложившийся в конце Холодной войны. Прежде всего, украинский кризис сместил центр внимания от внутренних вопросов к внешней политике, а также от постмодернистского мира вновь к реальной политике. Кризис разделил государства-члены ЕС на те страны, которые находятся в более значительной экономической зависимости от сотрудничества с Россией и выступают за осторожный подход к разрешению украинского кризиса, и на те страны, которые выступают за более твердый подход к политике России по отношению к Украине. При отсутствии единой позиции в ЕС, прочного решения по урегулированию украинского кризиса найти не удается. Часть восточной Украины становится полуавтономией, где наблюдатели ОБСЕ пытаются предотвратить возобновление открытого конфликта.

Страны-участницы программы «Восточное партнёрство» стремятся отыскать новый баланс в проведении своей внешней политики по отношению как к ЕС, так и к России, при этом Украина, Грузия, Молдова более склонны, чем другие участники партнёрства, к интеграции в ЕС. Однако устремления Украины в этом отношении серьёзно ограничены продолжающимся территориальным конфликтом в восточных регионах страны, а также постоянной внутренней нестабильностью. После проведенного в 2015 году Саммита программы «Восточное Партнёрство» в ЕС осознают, что многие страны-участницы программы «Восточное партнёрство» потеряли интерес к многосторонним аспектам Программы, поскольку не видят перспективы своего членства в ЕС. Гораздо больше внимания уделяется двусторонним отношениям отдельных стран с ЕС, Россией, США и другими влиятельными соседями.

Незначительные преобразования в политике и экономике России

В связи с общей атмосферой кризиса, системы принятия политических решений большинства участников этого процесса сохранили свою жесткость, не претерпев существенных изменений. И если в ЕС преобладает политика плюрализма, то в странах-участницах программы «Восточное партнёрство» проявление плюрализма в политике весьма незначительно.

В России наблюдаются дальнейшие ужесточение в отношении гражданского общества. В экономической сфере ситуация развивается аналогичным образом. Несмотря на последствия экономического и финансового кризиса и отрицательного воздействия взаимных санкций, ЕС сохраняет свою социальную и экономическую модель. Российская экономика становится все более государственной и по-прежнему значительно политизирована. Отдельные страны-участницы программы «Восточное партнёрство» стали активно бороться с коррупцией, стремясь продемонстрировать своим гражданам хоть какие-то успехи в условиях отсутствия более широких реформ. Грузия и Молдова проводят длительные и болезненные реформы, в надежде на то, что ЕС поддержит эти усилия. В 2023 году обе страны обращаются с просьбой о принятии в ЕС, после чего Приднестровье объявляет о своей независимости.

Сокращение экономического сотрудничества

В связи с отсутствием прочного и взаимовыгодного решения по урегулированию украинского кризиса, в регионе не только усугубляется политическая и экономическая нестабильность, но и формируются противоречивые отношения между Россией, ЕС и США. Переход от внешней политики, основанной главным образом на принципах сотрудничества между ЕС и Россией, к политике соперничества однозначно оказал влияние на характер их экономических отношений, включая отношения с соответствующими соседними странами Восточной Европы и Южного Кавказа.

Во-первых украинский кризис ускорил процесс, который привел к подписанию Соглашений об ассоциации (СА) и Глубоких и всесторонних соглашений о свободной торговле (ГВССТ) между ЕС и Грузией, Молдовой, Украиной. В то время как реализация указанных соглашений даёт в 2018 году положительные результаты в Грузии и Молдове, вступление в силу соглашений с Украиной неоднократно откладывается, и в немалой степени из-за давления России. В результате важные стимулы для модернизации экономики не используются, в стране отсутствует политическая стабильность, происходят частые смены правительства. В 2017 году очередной перенос вступления в силу Глубокого и всестороннего соглашения о свободной торговле приводит в Украине к новому «майдану».

Во-вторых, Россия еще более укрепилась в решимости построить свою собственную модель сотрудничества с соседними странами – ЕАЭС. Однако это решение приводит к дальнейшей политизации её экономики и нарастанию напряженности в связи с притоком мигрантов в Россию. Поскольку Украина в данном проекте участия не принимает, долгосрочная экономическая обоснованность и привлекательность проекта по созданию Евразийского Союза для самой России ставится под сомнение.

В-третьих, солидарность стран-членов ЕС постоянно подвергается испытаниям в связи с экономическим санкциями ЕС против России и ответными санкциями с российской стороны, что неизбежно наносит ущерб как европейским, так и российским экономическим интересам и сдерживает рост ВВП.

Несмотря на экономические санкции и политическую напряженность, экономические отношения между ЕС и Россией по-прежнему отличаются высоким уровнем взаимозависимости, главным образом из-за огромной значимости энергоресурсов и торговли, а также потребности России в европейских технологиях для модернизации своей экономики. Такая значительная взаимозависимость экономик не позволяет обоим партнёрам скатиться в открытый конфликт. Личные контакты и деловые связи способствуют сохранению такой взаимозависимости даже на пике украинского кризиса.

В частности, последствия стагнации экономических отношений между ЕС и Россией оказывают прямое воздействие на страны-участницы программы «Восточное партнёрство». Хронические отклонения от нормальных торговых отношений между Россией с одной стороны, и отдельными странами-членами ЕС и некоторыми странами-участницами программы «Восточное партнёрство» с другой стороны – особенно с теми, которые подписали с ЕС Соглашения об ассоциации. Глубокие и всесторонние соглашения о свободной торговле, – сдерживают экономическое развитие в странах «общего соседства». Поэтому многие положительные эффекты от СА/ГВССТ, оказываются в среднесрочной перспективе нивелированы постоянно повторяющимися конфликтами и тарифными войнами.

Рост отчуждения

В связи с ростом политического отчуждения между ЕС и Россией, никакого движения вперёд не прослеживается – ни в плане построения Единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока, ни в плане достижения поставленных ранее задач по пересмотру соглашения об облегчении визового режима или даже соглашения о либерализации визового режима. В этой связи Россия вынуждена вступить в беспрецедентные и интенсивные контрактные отношения с Китаем, которые углубляют и без того значительную асимметрию между двумя сторонами[3].

Поставленное перед необходимостью объяснить своим гражданам, почему они страдают от экономической стагнации и почему они не могут пользоваться такими же свободами, руководство России ужесточает свою позицию по вопросу сотрудничества с ЕС. В результате между ЕС и Россией углубляется ценностная пропасть.

К усугублению этого положения приложили руку консерваторы, особенно в части, касающейся роли государства, семейных ценностей, прав сексуальных меньшинств. В качестве символа такого подхода и в противопоставление Евровидению, в 2018 году создается Евразийский песенный конкурс.

Архитектура европейской безопасности под вопросом

Несоблюдение правил, совместно согласованных сторонами после окончания Холодной войны (и даже до этого периода), приводит к существенному ослаблению архитектуры европейской безопасности. Нет ни более узкой (в формате НАТО-ЕС), ни более широкой системы (в формате ЕС) военного сотрудничества по обеспечению безопасности. Поскольку США прилагает все больше усилий для сдерживания процесса усиления влияния Китая в Азии, а на Ближнем Востоке набирает силу радикализм, Европа перестает быть центром внимания остального мира. Из-за ослабления трансатлантических связей и необходимости учитывать активную внешнюю политику России и бурно развивающегося Китая в сфере обеспечения безопасности, ЕС оказывается все более отодвинутым на вторые роли. В итоге, в сфере обеспечения европейской безопасности вновь возрастает роль НАТО. В 2019 году Финляндия и Швеция подают заявку на вступление в члены НАТО, но избирателями эта идея отвергается на референдуме 2021 года. Позиция НАТО в отношении России и её прямолинейной политики в отношении стран-участниц программы «Восточное партнёрство» способствует дальнейшему разрастанию соперничества между Россией и Западом. Через 40 лет после окончания Холодной войны, отношения между ЕС, Россией и их ближайшими соседями, таким образом – характеризуются отношениями «с позиции силы» и соперничеством между ЕС и Россией за привлекательность их разных моделей регионального сотрудничества[4].

Подберезкин Алексей Иванович


[1] ЕС и Восток в 2030 году / Сценарий 4: Разделенный дом / http://library.fes.de/pdf-files/id-moe/11146–20150522.pdf

[2] См. подробнее: Подберёзкин А.И. Взаимодействие официальной и публичной дипломатии в противодействии угрозам России. В кн.: Публичная дипломатия: Теория и практика: Научное издание / под ред. М.М. Лебедевой. – М.: Издательство «Аспект Пресс», 2017. – С. 36–53.

[3] См. подробнее: Подберёзкин А.И. Взаимодействие официальной и публичной дипломатии в противодействии угрозам России. В кн.: Публичная дипломатия: Теория и практика: Научное издание / под ред. М.М. Лебедевой. – М.: Издательство «Аспект Пресс», 2017. – С. 36–53.

[4] ЕС и Восток в 2030 году / Сценарий 4: Разделенный дом / http://library.fes.de/pdf-files/id-moe/11146–20150522.pdf

Источник: “VIPERSON”.

Вам может также понравиться...

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *