Глобализация и ее влияние на российско-американские отношения

rossia-usaСобытия конца XX начала XXI века демонстрируют очевидное изменение типа цивилизационного развития, с активным поиском новых стратегий, отличных от тех, которые применялись в межгосударственном общение ранее. При этом мы все больше фиксируем, что перемены, которые происходят в современной цивилизации, меняют ее базисные ценности. Иными словами, современный глобализирующийся мир вступил в состояние динамического хаоса. При этом хаос, не означает, что это слишком плохо, или очень хорошо. Динамический хаос, «это обязательная фаза развивающихся систем, когда один тип саморегуляции сменяется на другой, и система может усложняться, сохраняя свою целостность» [2]. В такие периоды социальных трансформаций нередко скорость и глубина перемен бросают вызов человеку и человечеству в способности ориентироваться в окружающем мире, понять суть переживаемого этапа, обеспечить адекватные реальности ориентиры в понимании происходящего. Еще в начале века Пол Кеннеди и Джон Льюис Геддис из Йельского университета (США) с горечью признавали: миру не хватает обобщения разнонаправленных процессов, обобщения современных проблем. Те, кто думает о смысле уничтожающего все прежние догмы интеллектуального урагана «понимают, что все в мире взаимосвязано. Но где найти тех, кто способен на масштабное обобщение? Доминирующая тенденция в университетах и в аналитических центрах – закрепощение в частностях. Но возникают сомнения относительно обобщений – без них нас ожидает разочарование – у нас не будет стратегии. А без стратегии возможен лишь дрейф в неведомом направлении» [3].

Не претендуя на решение всей задачи, проанализируем некоторые аспекты текущей международной ситуации.

Исходный тренд современного развития – глобализация. С одной стороны, это явление можно определить как процесс формирования единства мирового информационного, экономического, политического, правового, социокультурного и экологического пространства. При этом, глобализация имеет несколько аспектов: экономический, политический и социокультурный, которые тесно взаимосвязаны и взаимодополняют друг друга. И такой подход справедлив, он действительно имеет место.

А, с другой, глобализация, как теперь уже стало очевидно, – всего лишь другое название американской гегемонии, американского господства. Об этом цинично и откровенно заявлял Генри Киссинджер еще в октябре 1999 года в своей лекции в Дублине, в Ирландии: «Главный вызов состоит в том, подчеркнул он, что то, что обычно называют глобализацией, на самом деле просто другое название господствующей роли Соединенных Штатов» [4]. Особенность глобализации по-американский в том, что она предполагает наличие правил и обязательств, направленных на подчинение им суверенных стран. Более того, по мере глобализации рынков и культуры неолиберальная теория, объясняющая глобализацию, допускает «увядание», свертывание суверенности отдельных стран, формирование нового типа «граждан мира», чья лояльность обращена уже не к отдельным правительствам, а к внегосударственным структурам. Как это созвучно с Горбачевским «новым мышлением для нашей страны и для всего мира».

Идеология либерального интернационализма, лежащая в основе современной глобализации – основа американской внешней политики в ХХ -XXI веке, заложенная еще Вудро Вильсоном, явила собой стремление спроецировать американские ценности на мировую политику. При этом в основе этой политики лежит слом прежней системы межгосударственных отношений, в фундаменте которой баланс сил, раздел мира на сферы влияния и т.п., а вместо нее спроецировать на мир американские ценности – ценности либерального общества, индивидуализма, рыночной экономики и единого центра силы.

Эта политика обусловила и своеобразную интерпретацию советских, а сегодня российских политических целей и интересов. Еще в 1920-1930 годах западными политиками был сформирован образ нашей страны, как мирового революционного центра, отрицающего возможности мирного сосуществования и ориентированного исключительно на мировое могущество. Стратегия глобальной экспансии привнесла в американскую дипломатическую практику правило двойного стандарта. Соединенные Штаты Америки на словах в категорической форме выступили против создания сфер влияния, против образования блоков. А на деле уже доминировали в западном мире, после второй мировой войны взяли под свой контроль многие прежние части Британской империи, питали надежды на занятие места Франции и других западноевропейских колониальных метрополий в их важнейших владениях. Западное полушарие США рассматривали уже как свою заповедную зону. Все это никак не укладывалось в рамки провозглашаемых ими демократических принципов. Если Соединенные Штаты стремились к доминированию в далеком Китае, то это подавалось как «содействие прогрессу человечества», а если CCCP был озабочен безопасностью своих границ, то это освещалось как его «выход на большую дорогу экспансии». Правило двойного стандарта стало внутренней сущностью послевоенной американской дипломатии [5]. Именно двойной стандарт американской внешней политики, когда свои интересы священны, а чужие едва ли не бессмысленны, и породил «холодную войну». Следуя в русле двойных стандартов, уже в конце Второй мировой войны, когда вырисовывались контуры современной Европы, перед СССР пока еще союзники по антигитлеровской коалиции поставили конкретный вопрос: быть СССР сателлитом США и союзником, либо искать другие возможности? Особо следует подчеркнуть, что вопрос был задан стране, которая побеждала величайшую военную силу современности. Стране, которая, еще истекала кровью, теряя на фронтах Великой Отечественной войны цвет и молодость своей нации, но которая, при этом единственная в мире никогда не была зависимой территорией от Запада, которую Штаты настойчиво упрашивали вступить в войну против Японии, как можно скорее. И уже тогда никакие опасения СССР в отношении собственной безопасности не принимались во внимание. Так американцы поступали на протяжении многих лет. Таким образом, сегодняшнее глобализационное видение места и роли современных государств и России является продолжением долговременного стратегического замысла Запада во главе с США.

Как следствие, в результате глобализационных процессов век закончился формированием международного порядка при гегемонии сверхимперии – США. При этом, казалось бы, человечество должно стать идентичным субъектом-объектом собственной истории, но эта идентичность мнимая. Мир приучают к тому, что лидер один: «Я считаю, что США – исключительная страна, отчасти потому, что мы продемонстрировали готовность защищать не только свои интересы, но и интересы всех государств» [6], – заявил американский Президент в своей речи в ООН январе 2015 года. История уже имела прецеденты мировой исключительности и мирового лидерства, завершались они плачевно для всего мира.

Но дальше, больше. «Я верю в более умный вид американского лидерства. У нас лучше всего получается вести за собой в тех случаях, когда мы сочетаем военную мощь с сильной дипломатией, когда мы дополняем свою силу строительством коалиций, когда мы не допускаем того, чтобы наши страхи заслоняли благоприятные возможности, которое несет новое столетие», – заявил хозяин Белого дома в своем с послании к конгрессу. По его мнению, именно с таких позиций правительство США «и действует сейчас во всем мире и добивается искомых результатов» [7].

А результаты поистине «впечатляющие». С 1999 г. американская коалиция разрушила и расчленила уже 4 государства (Югославия, Ирак, Ливия, Афганистан). В Сирии сейчас идет война, Иран уже на подходе. Общее количество убитых, по разным оценкам, доходит до 1,5 млн. чел. Размер военных расходов только США на проводимые военные кампании составило $1,5 трлн. [8]. По существу, отношения между народами и государствами, почти те же, что в период классического колониализма. Это порождает глубокую структурную нестабильность в мире. Оценивая итоги только что завершившегося столетия, Э. Хобсбаум пишет: «…Век закончился глобальным беспорядком, природа которого неясна, и отсутствием видимого механизма и для устранения этого беспорядка, и для того, чтобы держать его под контролем» [9].

А теперь, сравним, Посол США в Москве Гарриман в марте 1944 года пытается определить место СССР в послевоенной системе международных отношений. Он говорит: «Советам следует понять, что они совершили ошибку (речь идет об обмене дипломатическими представительствами СССР и нового правительства Италии, для совместного решения проблем послевоенного обустройства Италии), которая, если она будет иметь продолжение, помешает общему сотрудничеству. Мы уже прошли очень долгий путь, а Советы только учатся как вести себя в цивилизованном мировом сообществе. Мы можем достигнуть эффективных результатов только в том случае, если займем твердую позицию тогда, когда русские будут делать ошибочные шаги… А если мы не проявим твердости? … С каждым новым эпизодом мы будем видеть все более жесткую советскую политику, они будут выступать как мировые нарушители спокойствия» [10].

Рискованность единоличного мирового лидерства бесспорна, порождая беспорядок в собственных интересах, она ведет к вооруженным конфликтам, которые невозможно контролировать и тем более остановить. Но исключительность неудержима, а отсутствие рефлексии очевидно. «Мы продолжим охотиться за террористами и ликвидировать их сети, и мы сохраняем за собой право действовать в одностороннем порядке, как мы неустанно делали после моего прихода к власти, уничтожая террористов, которые представляли прямую угрозу нам и нашим союзникам», – отметил Обама в своем обращении Конгрессу [11].

Патовость ситуации в том, что создаваемый США «порядок», ведущий к планетарному риску имманентны логике американских политиков, логике подчинения мира единственному принципу неолиберальному и единственной воле – воле самой большой мировой державы. При этом, глобализация не в состоянии воспрепятствовать новой хаотизации и нарастающим рискам, несмотря на укрепление общемировых связей в технологической и экономической областях. Поскольку глобализация несет с собой подчинение большинства меньшинству, она ведет к неизбежным конфликтам – локальным, региональным, даже планетарным, по сути своей все более напоминающим конфликт цивилизаций по Хантингтону. Новый мировой порядок становится порядком хаотизации мира, глобализацией страха и насилия и несет еще большую опасность, чем прежний «биполярный» порядок, поскольку не поддается контролю.

Таким образом, в начале XXI столетия строительство нового мирового проекта завершилось. Суть проекта в том, что вместо государственных территорий, как основы национального суверенитета – общее глобальное пространство, вместо государственной идеологии, а на ее наличие имеет право каждое государство – продвижение либеральной демократии и рыночного фундаментализма. И лидер всего этого – нация, гордящаяся своей исключительностью – Соединенные Штаты Америки. Однополярный мир стал банальностью. Теория этого проекта не одно десятилетие разрабатывалась в трудах Ж. Аттали, Ф. Фукуямы, З. Бжезинского, К. Санторо [12]. В этих работах можно прочитать, что отсутствовало в официальных речах государственных лидеров, обращавшихся к идеям формирования «нового мирового порядка», высказывавшим его целевые установки. Чаще всего в качестве целевых задач теоретики рассуждали о формировании управляемого мировым правительством планетарного государства. А сам сценарий перехода к системе «нового мирового порядка» был описан итальянским профессором Карло Санторо еще в середине 1990-х гг. При этом, Россия в этом проекте рассматривается как нелиберальный, авторитарный режим. А.Расмуссен считал, что есть два современных идеологических вызова западным ценностям – Исламское государство и Путинская Россия, то есть мы на одной доске с Исламским халифатом. Россия, совершенно нескрываемо, воспринимается как противник, а не партнер.

В этих условия, становится очевидно, что экономическая элита Запада, захватившая политическую власть, не только не собирается мирно сосуществовать с иными политическими системами, но, как выразился А.А. Зиновьев, продолжает рассматривать себя в качестве мирового престола. Максимум, на что может теперь рассчитывать Россия, это оказаться в сфере власти, влияния и колонизации Запада, причем на тех ролях, какие нам может позволить сам единственный и неповторимый Запад [13].

Рассуждать о причинах того, с чем столкнулась Россия, сложно, потому, что они лежат вне пределов рационально объяснимого. Можно предположить, что, скорее всего, речь идет о характерном для США в их внешней политике стремлении действовать не по конкретной причине или в соответствии со стратегией, призванной минимизировать риски, но исходя из иррациональной смеси миссионерской активности, авантюризма и самоуверенной некомпетентности. Именно об этой особенности их системы мышления и действия с иронией говорил Уинстон Черчилль, тонко замечая, что американцы всегда находят верное решение. После того, как переберут все остальные [14].

Конечно же, Россия с одной стороны, не может самоизолироваться от происходящих процессов, а с другой, для нее неприемлем разворачивающийся монополярный формат. Поэтому, проблема исторического самоопределения России в условиях глобализационных трендов актуальна и сегодня.

Между тем, Россия никогда не претендовала на исключительность и, тем более на мировое лидерство. Но она вправе, как суверенное государство, в соответствии с попранными теми же американцами нормами международного права, требовать соблюдения и учета международными партнерами российских национальных интересов, интересов ее безопасности, бережного отношения к ее истории, традициям и ценностям.

С другой стороны, называя вещи своими именами, следует констатировать, что реально «холодная война» никогда не прекращалась, хотя и была переведена в иное русло. С одной стороны, ее как бы отрицали, с другой, с гордостью называли победителей и побежденных. Не удивительно, что декларированное в начале 1990-х партнерство РФ и США со временем, с американской точки зрения, вырождается в право и обязанность России во всем следовать американскому лидерству: это естественное отношение к «побежденному» противнику. Поскольку на деле России продолжали навязывать условия, чем-то похожие на условия, в которые была поставлена Германия после Перовой мировой войны, только что без аннексий и контрибуций. Не вызывает сомнения, что «американскому политическому классу Россия видится либо немым и послушным помощником США, либо открытым врагом. И никакой более-менее самостоятельной роли в мире, которую американцы готовы признать за другими государствами – Китаем, Индией, Францией, Германией, – они для России не видят» [15].

Можно согласиться с классиком цивилизационного анализа А.Д. Тойнби, который говорил о том, что при рассмотрении дихотомии Россия – Запад приписывал роль агрессора именно западной цивилизации. «Хроники вековой борьбы между двумя ветвями христианства, – писал британский историк, – пожалуй, действительно отражают, что русские оказывались жертвами агрессии, а люди Запада – агрессорами значительно чаще, чем наоборот. Русские навлекли на себя враждебное отношение Запада из-за своей упрямой приверженности чуждой цивилизации…» [16].

Понимая в какую «нишу» в системе международного порядка заталкивают Россию, руководство страны прилагало разносторонние усилия, чтобы наши интересы, прежде всего в сфере безопасности учитывались.

Обобщая последствия глобализационной политики Запада можно констатировать, что нынешнее обострение международных отношений явилось следствием:

  1. Отказа Запада признать за Россией то место в европейской и мировой политике, которое она считает для себя, после Второй мировой войны, естественным и законным. Откровенный обман в международных отношениях по отношению к России по вопросам расширения НАТО, втягивание бывших постсоветских государств в антироссийскую политику.
  2. Именно Россия всякий раз оказывалась основным препятствием на пути экспансионистского глобализма, реально мешающая США реализовать свою программу мирового лидера. Стержневая роль в планетарной западной экспансии принадлежала первоначально Британской империи, а после второй мировой войны перешла к США.
  3. Россия прекратила сотрудничество с США по многим направлениям, вывела со своей территории некоторые НКО, открыто занимавшиеся политической деятельность. Мы не поддерживаем подход к правам человека по-американски, что явно не соответствует замыслам глобалистов. Россия не захотела вернуться к внешней политике 90 годов, когда страной, по сути, руководили советники из США. «Европе, – писал в свое время И.А. Ильин, – не нужна правда о России, ей нужна удобная о ней неправда. Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы «цивилизовать ее по-своему»; угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить; реакционная – чтобы оправдать для нее революцию и требовать для нее республики; религиозно разлагающаяся – чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма; хозяйственно-несостоятельная – чтобы претендовать на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные торговые договоры и концессии» [17].
  4. Укрепления России и активный выход ее на международную арену в 2000 годы, формирование нового политического и экономического центра БРИКС, явно препятствующего глобалисткой позиции запада.
  5. Сложившаяся в мире ситуация свидетельствует о возрастании вероятности «войны всех против всех» с целью очередного «передела мира». Ее жертвами станут богатые природными ресурсами государства, а агрессорами – страны, ныне обделенные ими или интенсивно развивающиеся.
  6. Россия не восприняла либерализм как единственно верное учение для своего развития и ищет свой путь развития в многополярном мире.

Таким образом, текущий кризис в российско-американских отношениях, который западные СМИ упорно именуют отношениями России с мировым сообществом, вызван не каким-то конкретным действием Москвы, а объективно сложившейся ситуацией, в основе которой лежат глобалистские устремления и оценки американского руководства, разрешить его может только смена этих оценок, очевидно уже при новом руководстве Соединенных Штатов.

Библиография:

  1. Противопоставлением этих тезисов И. Валлерстайн начинает свой opus magnum-Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Соч. СПб.: Университетская книга, 2001. 416 с.
  2. Степин В.С. Перемены, происходящие в современной цивилизации, требуют изменения базисных ценностей. / Стратегии России в историческом и мировом пространствах Материалы Всероссийской научной конференции (Москва, 5 июня 2009 г.) Москва Научный эксперт, 2009. С. 8.
  3. Цит. по: Friedman Th. Understanding Globalization. The Lexus and the Olive Tree. N.Y.: Anchor Books, 2000, p. 25-26
  4. Майкбрайд У. Глобализация и межкультурный диалог // http://lib. rin.ru/doc/i/113122p. html. (дата обращения 01.02.2015)
  5. Уткин А.И. Мировая холодная война. М.:ЭКСМО, 2005 С.135
  6. Обама вновь напомнил Путину об исключительности США // http://www.forbes.ru/news/245213-obama-vnov-napomnil-putinu-ob-isklyuchitelnosti-ssha (дата обращения 06.02.2015)
  7. Выступление президента США с посланием к конгрессу // http://itar-tass.com/mezhdunarodnaya-panorama/1710397 (дата обращения 24.01.2015)
  8. Гушер А.И. Геополитическая картина современного мира. Оценки и прогнозы. http://oko-planet.su/politik/politikmir/113453-geopoliticheskaya-kartina-sovremennogo-mira-ocenki-i-prognozy.html (дата обращения 01.02.2015)
  9. Hobsbaum E. Na kraju veka globalni nered // Politika. 24, deeembra 2002. S. A19 Цит. по Уткин А.И. Мировая холодная война. М.:ЭКСМО, 2005. С.32
  10. Выступление президента США с посланием к конгрессу // http://itar-tass.com/mezhdunarodnaya-panorama/1710397 (дата обращения 24.02.2015)
  11. Аттали Ж. На пороге нового тысячелетия. М.: Международные отношения, 1993. 70 с.; Бжезинский З. Великая шахматная доска. М.: Международные отношения, 1999. 256с.; Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: АСТ Ермак, 2004.588с.
  12. Зиновьев А.А. Запад. Феномен западнизма. М.: Эксмо, 2007. С.20
  13. http://aphorism-citaty.ucoz.ru/index/uinston_cherchill/0-5 (дата обращения 27.01.2015)
  14. США заинтересованы в обострении отношений с Россией http://24topsmi.ru/politics/10646.html (дата обращения 27.01.2015)
  15. Тойнби А.Д. Постижение истории. М., 1991. С.142
  16. Цит. По Башилов Б. История русского масонства. М., 1992. Вып. 1-2. С. 16

Источник: Ремарчук В.Н.. Глобализация и ее влияние на российско-американские отношения. // Политика и Общество. – 2015. – № 3. – C. 407-413. DOI: 10.7256/1812-8696.2015.3.14401

Вам может также понравиться...

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *