Серая зона – поле битвы XXI века

Американская паутина опутывает весь мир

Развитие специальной военной операции (СВО) на Украине и обострение обстановки вокруг Тайваня вынуждают США и НАТО осознать ограниченность традиционных способов военного сдерживания России и Китая. Наши геополитические противники активизируют поиск стратегий, способных преобразовать операционную среду в управляемое стратегическое пространство, в пределах которого международная система, балансируя на грани войны и мира, переформатируется под правила нового миропорядка.

О решимости США продолжить сдерживание России говорится и в их новой Стратегии национальной безопасности (СНБ). Это базовый документ с перечнем угроз и перечислением путей их преодоления. Китай обозначен как «самый серьезный геополитический вызов», а Россия – как «актуальная угроза безопасности Европы». Сами же США позиционируются как «мировая держава с глобальными интересами», расширяющая присутствие в Европе и в Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР).

РФ упоминается в документе чаще, чем КНР – 71 раз против 55. Однако Вашингтон рассматривает Москву и Пекин как равнозначные угрозы, но разные по своей природе.

Задаче сдерживания России служит и организованный США, НАТО и правящей верхушкой в Киеве украинский кризис, целью которого является ослабление России.

Убедившись, что стратегия прокси-войны дает сбои, наши враги расширяют спектр подрывных операций. Взрывы на «Северных потоках» свидетельствуют о переходе враждебных России (и Германии) сил к тактике террористических операций на стратегических объектах.

СТАВКА НА СЕРЫЕ ЗОНЫ

Стратегии гибридных войн и серых зон (СЗ) как театров гибридной войны используются в США и НАТО все более активно. В подготовленных администрацией Джозефа Байдена «Временных указаниях по стратегии национальной безопасности» отмечается, что Китай стал более напористым. Утверждается, что это «единственный конкурент», способный бросить устойчивый вызов международному сообществу. Россия же «полна решимости усилить свое глобальное влияние и играть разрушительную роль на мировой арене».

В СНБ традиционно содержатся открытая и закрытая части. Судя по всему, гибридные войны «перекочевали» в закрытую часть документа. Это относится и к Военной доктрине США («Полевому руководству 3–0»), где обновлена известная доктрина многодоменных операций, что связано со СВО.

Вашингтон принимает беспрецедентные меры по обеспечению своих амбиций по глобальному доминированию. Они включают поддержку сил специальных операций, чтобы «развивать возможности для сдерживания действий серой зоны». Понятие СЗ впервые использовано в официальном документе США.

Особое внимание к серой зоне обусловлено свойствами нелинейности и неопределенности современной операционной среды, которые присущи СЗ, – искусственно созданному генератору подрывных действий, театру прокси-войны чужими руками. В СЗ по замыслу страны-агрессора изменению подлежат нормативно-правовые положения, институты, национальные интересы и приоритеты государств, что приводит к полной или частичной потере суверенитета страны.

Одним из первых примеров создания СЗ стали действия Вашингтона на Балканах в начале 1990-х годов, когда была разрушена федеративная Югославия. Более свежий пример – неудачная попытка добиться такой цели в Белоруссии. По словам американского аналитика Фрэнка Хоффмана, «наши противники стремятся использовать институциональные и когнитивные швы… Они ищут комбинации как многосферные, так и многофункциональные, чтобы получить преимущество в СЗ». Так ответственность за дестабилизацию обстановки сваливается с больной головы на здоровую.

ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ

Выдвинутая за океаном многокомпонентная стратегия предлагает правительству США провести реформу с целью создания единого центра для управления СЗ, которые «кольцом Анаконды» должны опоясывать Россию, Китай и некоторые другие страны. Существующие в США институты (МО, Госдеп, Совбез) не способны справиться с этой задачей. Необходим межведомственный центр, использующий стратегии СЗ при краткосрочном и долгосрочном планировании. Существенная особенность СЗ заключается в тройственном составе акторов (государство-агрессор; государство-жертва, которая может превратиться в союзника агрессора (как Украина); другие потенциальные жертвы). Этот фактор оказывает определяющее влияние на систему управления операциями и организацию разведки.

ОПОСРЕДОВАННЫЕ ВОЙНЫ

Важное место в стратегиях СЗ отводится опосредованным войнам (прокси-войнам, войнам чужими руками). Для адаптации стратегий СЗ к условиям Европы используется опосредованная война на Украине. В рамках ее осуществляется накачивание Киева военной техникой и оружием, предоставляется развединформация, организовано изучение способов действий Российской армии, ее оружия и военной техники.

Проводится наращивание американского военного присутствия в Восточной Европе и Арктике, предпринимаются шаги по усилению экономической войны и разжиганию беспорядков. Это самые общие элементы гибридной войны Запада против России.

На другом фланге Евразии резко обострилась обстановка вокруг Тайваня, что вписывается в американскую стратегию сдерживания КНР.

Объединяющим фактором провокаций США и НАТО на Украине, на Балканах и в Юго-Восточной Азии является создание непредсказуемости планируемых шагов. Важное место в «сдерживании непредсказуемостью» отводится комплексной оценке возможностей разведок России и Китая, применяемых ими методов анализа и прогнозирования, оперативности доведения информации до принимающих решения инстанций.

ТЕАТР НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ

Тактика использования Вашингтоном СЗ включает принудительные действия, не связанные с вооруженным конфликтом, но выходящие за рамки дипломатической и экономической деятельности. Цель действий в СЗ – заставить страны действовать согласно интересам Вашингтона, причем без негативной реакции или конфликта.

Для американской тактики в СЗ определяющими являются как военная, так и кибер- и информационно-психологическая деятельность, выходящая за рамки дипломатической и экономической практики и осуществляемая ниже порога применения военной силы.

Термин СЗ для описания деятельности США пока мало институализирован на государственном уровне. Но американские аналитики (РЭНД, Центр стратегических и международных исследований) рассматривают действия в СЗ как меры, которые могущественные страны использовали исторически.

Важным фактором для изучения феномена СЗ является стратегическая культура государства. Так, американцы утверждают, что китайская стратегическая культура, основанная на концептуализации операций, отличных от войны, позволяет понять, как Китай может использовать свои ВС для проведения операций по обеспечению безопасности с использованием невоенных субъектов и средств. Считается, что тенденции и модели поведения Китая в СЗ наиболее рельефно проявляются в действиях против пяти ключевых союзников и партнеров США в ИТР: Тайваня, Японии, Вьетнама, Индии и Филиппин.

ИНСТРУМЕНТЫ СЕРОЙ ЗОНЫ

Вашингтон использует разнообразный набор инструментов для оказания давления на другие страны в четырех ключевых областях: геополитической, экономической, военной и кибернетической, с опорой на следующие факторы:

• законы и постановления, позволяющие использовать неправительственный персонал и активы во внешней политике;
• геополитическая, экономическая и военная мощь и влияние США;
• объединение возможностей ВС и военизированных формирований страны-объекта гибридной агрессии в рамках стратегии прокси-войны.

США адаптируют свою деятельность к целям конкретной операции и располагают большим разнообразием принудительных инструментов. Так, в отношении России Вашингтон использует тактику нескольких СЗ для давления на Москву, ее союзников и партнеров. Сочетание нескольких сфер действий означает, что США будут стараться избежать значительной эскалации в какой-либо одной области. И проводить операции для оказания давления в невоенных областях, использовать свое влияние в международных организациях.

КАК ПРОТИВОДЕЙСТВОВАТЬ США

Учитывая широкий спектр тактик СЗ, создаваемых США, и обилие союзников и партнеров Вашингтона в Европе, ИТР и на Ближнем Востоке, важно определить, как расставить приоритеты, как и чем противодействовать.

Следует оценить три критерия:

• во-первых, уровень ожесточенности США против государства-жертвы;
• во-вторых, насколько сложно союзникам и партнерам такого государства реагировать на действия США;
• и, наконец, готовы ли США использовать возможности СЗ против одного государства или нескольких союзников и партнеров.

Значительное количество опасных тактик США представляют собой военные действия, в которых участвуют американские ВС, военизированные формирования и частные военные компании (ЧВК), причем нередко на спорных территориях.

Кроме того, США могут участвовать в крупномасштабных совместных военных учениях; в создании военных баз (попытки создания баз на Украине, база Бонд-Стил в Косово и т. п.) или потенциальных объектов двойного назначения для создания угрозы; в создании военных средств и разработке новых способов воздействия против государства-мишени.

Политико-дипломатические, экономические и кибероперации также обладают высоким потенциалом воздействия на военно-политическую обстановку. Необходимо повышать готовность к противоборству геополитическому и экономическому давлению США в целевом регионе и решать задачи массированных атак в киберсфере.

В международной сфере для формирования единого антиамериканского фронта заинтересованных госуларств потребуется поддержка противников и соперничающих стран политическими, экономическими и военно-тезническими средствами.

ВЫВОДЫ ДЛЯ РОССИИ

Для консолидации мер по противодействию США в СЗ необходимы следующие военно-политические шаги со стороны России и других потенциальных или реальных жертв гибридной агрессии:

• обсудить сценарии СЗ с ключевыми союзниками и партнерами, чтобы лучше понять их опасения, ответы и потребности; выработать общую стратегию противоборства;
• сформулировать набор критериев для определения наиболее опасной стратегии СЗ США, которой следует противодействовать с помощью общегосударственных усилий;
• уделить первоочередное внимание противодействию США на спорных территориях в Европе, ИТР, на Ближнем Востоке и реагированию на геополитическую международную и экономическую стратегию Вашингтона;
• межведомственному органу разработать планы действий против СЗ, аналогичные существующим военным оперативным планам, но сфокусированные на реагировании на ряд возможных эскалационных сценариев действий США в СЗ. Наибольшую актуальность эта последняя задача имеет для Украины, Белоруссии, Сербии, Арктики, Закавказья и Центральной Азии, Африки; в ИТР в этих целях необходимо тесное взаимодействие с Китаем, КНДР и другими партнерами;
• продолжить создание глобальной разведывательной инфраструктуры, охватывающей территорию России и перечисленных стран-партнеров в регионах, наращивать обмен разведывательной информацией и ее анализ, совершенствовать региональные возможности киберзащиты, повышать общую осведомленность о действиях США и НАТО, обеспечивать опережающее информационное отражение таких действий с целью не допустить стратегической внезапности подрывных операций из СЗ;
• включить понятия «гибридная война и ее инструменты: прокси-война, информационно-психологическая война и цветная революция» в доктринальные документы России, что позволит объединить усилия политиков, военных и ученых с целью глубокого изучения феноменов XXI века, принявших угрожающие масштаб и влияние на мировую политику и национальную безопасность.

Многое из сказанного следует спроецировать на стратегию противоборства в СЗ, созданных геополитическими противниками против России в перечисленных регионах. В последнее время особую актуальность приобретают интересы России и ее партнеров в Латинской Америке, где Вашингтоном создаются «опорные СЗ» в ряде государств (например, в Колумбии, выразившей готовность присоединиться к НАТО), что потребует разработки особых тактик противоборства на удаленном, но стратегически важном для России и Китая театре.

Перспектива стратегического поражения ставит наших противников перед необходимостью выбора между эскалацией военных приготовлений (что чревато глобальной конфронтацией) либо использованием «тумана непредсказуемости» в военно-политической сфере за счет комбинированного применения возможностей сдерживания, построенного на сочетании более гибких военных и политико-дипломатических стратегий принуждения и сдерживания посредством отрицания.

В этих условиях особое значение принимает способность России, ее союзников и партнеров найти адекватный ответ на вызовы и угрозы современности, организовать целенаправленное изучение феноменов «гибридных войн» и «серых зон», готовить кадры, силы и средства для противоборства с новыми угрозами и вызовами.

Александр Александрович Бартош,
член-корреспондент Академии военных наук России

Источник: “НВО”.