Союзники от страха

Европейцы решили сомкнуть строй, но так, чтобы в России не подумали плохого

Главы МИД стран Евросоюза на встрече 11–12 декабря в Брюсселе решили учредить Постоянное структурированное сотрудничество по вопросам безопасности и обороны (Permanent Structured Cooperation – PESCO). Документ не подписали министры Великобритании, Дании и Мальты.
Совет ЕС утвердил решение. В документе перечисляются 25 государств – членов ЕС, участвующих в PESCO: Австрия, Бельгия, Болгария, Венгрия, Германия, Греция, Ирландия, Испания, Италия, Кипр, Латвия, Литва, Люксембург, Нидерланды, Польша, Португалия, Румыния, Словакия, Словения, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия, Швеция, Эстония.

Шажок к евроармии

В соответствии с Лиссабонским договором о Евросоюзе сделан формальный шаг к созданию постоянной рамочной структуры сотрудничества в сфере обороны, позволяющей заинтересованным государствам развивать совместные проекты. В документе изложен перечень намерений и конкретных обязательств в достижении согласованных целей, включая повышение военных расходов. Отдельной статьей оговариваются вопросы управления на общем уровне сотрудничества в оборонной сфере и конкретными проектами. Согласованы административные механизмы. Государства-члены приняли декларацию, в которой приветствуют политическое решение, определяющее перечень из 17 проектов в области военных кадров, развития потенциала и оперативной готовности. Ожидается, что первоначальные планы будут утверждены советом в начале 2018 года.

Руководство ЕС и крупных европейских стран пока не пришло к консенсусу относительно концепции военной интеграции. Верховный представитель по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини предлагает долгосрочный подход, а начинать с согласования планирования и закупок, объединения дипломатических функций. Берлин настаивает на осуществлении в сжатые сроки интеграции мобильных и бронетанковых подразделений германских, французских, голландских, чешских и румынских ВС для противостояния военной активности России на северо-востоке Европы. Итальянцы говорят о формировании многонациональных сил для стабилизации и миротворчества на Ближнем Востоке и в странах Магриба.

Париж представил наиболее развернутую идею создания к 2020 году интегрированных общеевропейских сил быстрого реагирования для использования прежде всего в экспедициях по принуждению к миру в Африке. Кроме того, Франция традиционно опасается чрезмерной зависимости от США в урегулировании кризисов, поскольку американцы могут потребовать платить услугой за услугу при проведении Вашингтоном коалиционных операций на Среднем Востоке и в Азии. Военная инициатива президента Макрона содержит 17 пунктов по улучшению выучки солдат европейских стран и повышению боеготовности. Французский проект не станет частью уже существующих институтов, а будет осуществляться параллельно с НАТО и PESCO.

Достаточно близким позициям Германии, Италии, Франции противостоят Польша, страны Прибалтики, Болгария и Дания, считающие, что создание объединенных европейских ВС ослабит НАТО.

Таким образом, вполне вероятным представляется создание сетевой военной структуры, включающей выделенные для этой цели части вооруженных сил государств – членов ЕС при соответствующем общем финансировании и действующей с опорой на возможности альянса, прежде всего на разветвленную сеть командно-штабных органов ОВС, системы связи и разведки. США будут контролировать процесс и не допустят чрезмерной самостоятельности европейцев в военной сфере.

Поле разнобоя

Одна из ключевых проблем при формировании объединенных вооруженных сил в Европе связана с хроническим недофинансированием национальных армий. Пока не удается найти действенные согласованные решения, которые могли бы исправить положение. В 2016 году военные расходы стран ЕС составили 198 миллиардов долларов, это третье место после США и Китая. Но тратя на оборону примерно вполовину меньше, чем Соединенные Штаты, европейцы имеют военные возможности лишь в 15 процентов от американских.

Неоднозначную реакцию вызывают намерения вывести расходы стран ЕС на оборону на стандартный уровень два процента от ВВП. Соседи Германии уже опасаются, что это сделает ее ведущим военным игроком в Европе. Если к 2024 году Берлин выйдет хотя бы на 1,5 процента, это будет равно суммарному вкладу Франции и Великобритании.

Кроме того, европейцы боятся, что наращивание военных расходов спровоцирует силовую реакцию Москвы, способной увеличить количество бронетанковых соединений или использовать преимущества в гибридной и кибернетической сферах, в ядерном оружии.

Второй общей бедой ЕС остается низкая военная мобильность. Переброска бронетанковой бригады из Великобритании, Франции или Германии в Прибалтику займет месяц. Это делает европейские страны зависимыми от военно-транспортной авиации США.

В-третьих, важной проблемой объединенных ВС остается дублирование возможностей. Сегодня каждая страна имеет собственные стратегию, вооружение, органы военного управления и тылового обеспечения, систему подготовки, инфраструктуру. 80 процентов закупок для нужд ВС и 90 процентов НИР не координируются на общеевропейском уровне. В армиях ЕС 178 различных систем оружия по сравнению с 30 в США. У европейцев 17 типов основного танка, в то время как у американцев всего один. Устранение этого разнобоя в результате евроинтеграции приведет к сокращению ежегодных военных расходов на 30 процентов. Понятно, потребуются значительные усилия для налаживания сотрудничества в выпуске ВВСТ. До сих пор не достигнуты заданные уровни производства истребителя «Еврофайтер», вертолета NH90 и военно-транспортного самолета А400М.

И наконец важнейшей нерешенной политической проблемой создания работоспособных европейских ВС остается управление. Сторонники интеграции утверждают, что евроармия сможет эффективно функционировать при наличии наднационального правительства с собственным Министерством обороны. Но далеко не все страны к этому готовы. Например, европейцам десять лет не удается наладить оперативное использование так называемых многонациональных боевых групп. Концепция предусматривает формирование 18 групп в составе 1,5–3 тысяч военнослужащих, любая должна быть готова к переброске на удаленные ТВД через десять дней после получения приказа. Затем ей предстоит самостоятельно действовать 120 суток. Боевые группы объединяются вокруг страны-лидера, которая ротируется каждые полгода и несет основную ответственность за финансирование возможной переброски. Считается, что именно такая система делает концепцию неработоспособной и поэтому необходимо обеспечивать действия БГ из общеевропейского бюджета.

Коалиция за интеграцию

Сегодня в проекте европейской военной интеграции достаточно активно участвуют девять государств, формируя прообраз «коалиции желающих»: Германия, Франция, Италия, Голландия, Бельгия, Люксембург, Испания, Чехия и Румыния.

Доводы противников интеграции, которая якобы неминуемо разрушит НАТО, пока не находят поддержки. Аргументы в пользу объединения многим кажутся весомее: государства «коалиции желающих» являются одновременно членами ЕС и альянса, накопили позитивный опыт многонационального военного сотрудничества, объединение европейских сил будет способствовать повышению оперативной совместимости. Недавний пример – учреждение в Финляндии совместного центра ЕС – НАТО для противодействия гибридным угрозам. Важным для развития инициативы является отсутствие права вето на развитие PESCO у государств – членов ЕС, не участвующих в проекте.

Помимо плана создания сил быстрого реагирования, продвижению интеграции призван способствовать образованный минувшим летом Европейский оборонный фонд, бюджет которого к 2021 году составит 1,5 миллиарда евро и будет использован для поддержки военных исследований, развития ВС и закупок техники.

В евроштабе в Брюсселе развернута структура планирования и развития возможностей для операций по кризисному урегулированию за пределами Европы.

Готовится Программа ежегодного планирования затрат на оборону, по которой стороны на добровольной основе намерены углублять военно-техническое сотрудничество, координировать вопросы его финансирования.

В долгосрочной перспективе европейская интеграция будет оказывать все большее влияние на национальную безопасность России, что потребует дополнительных мер укрепления нашей экономики и Вооруженных Сил, тесной координации с союзниками по ОДКБ и партнерами по ШОС, расширения экономического и военного присутствия на Ближнем Востоке, в Африке.

Александр Бартош,
член-корреспондент Академии военных наук РФ,
эксперт Лиги военных дипломатов

Источник: “ВПК”.

Вам может также понравиться...

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *