Информационное обеспечение спецоперации на Украине: Сегодняшние вызовы и завтрашние проблемы

Ярыгин О.В.,
студент группы СГН3-41Б
Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана

В условиях военной операции на Украине все системы информационно-психологического воздействия – прежде всего, Интернет-ресурсы – заработали в режиме повышенной активности. Показателен в этом отношении появившийся уже на третий день спецоперации пост Павла Дурова о возможности приостановки работы «Telegram»: мессенджербуквально «захлебнулся» потоком дезинформации. Подчёркнутая нейтральность сервиса и отказ от цензуры тут же превратили его в театр ожесточённых военных действий.

Выявление самых первых удач и просчётов в любом виде деятельности позволяет вносить в неё своевременные коррективы, а следовательно, избегать повторения допущенных ошибок и повышать результативность. Это побудило нас обратиться к анализу информационно-психологической поддержки боевых действий на Украине с обеих сторон в течение первой недели спецоперации.

* * *

Атака на российские чаты изначально велась в форме «старого доброго» атротурфинга. Термин произошёл от названия американской компании «AstroTurf» – производителя искусственного покрытия для стадионов, имитирующего зелёную траву. Астротурфингом стали называть – сначала в США, а потом и в других странах – технологии создания у реципиента ложного представления об общественном мнении по поводу того или иного явления, процесса, события. Проплаченные боты «заливают» чаты заказным контентом, дружно жалуются на неугодные каналы, пользователи неожиданно обнаруживают себя в группах, наполненных «нужными» новостями и комментариями. Результатом применения астротурфинга становится имитация широкой общественной поддержки или же, наоборот, осуждения происходящего, мощное эмоциональное давление на реципиента [1].

В данном случае российских пользователей вводили в состояние истерики при помощи сообщений о «десятках тысяч убитых русских солдат», ложных фото с расчленёнными телами, «массовых» оскорблений и проклятий «оккупантов» со стороны «украинского народа». Работу комментатора в социальных сетях можно легко найти через биржу в сети ВКонтакте. Работа сдельная: цена одного антироссийского комментария на украинских сайтах – 30 центов. Возможно, именно по этой причине астротурфинг сегодня перестаёт быть эффективным средством манипуляции: в погоне за заработком боты размещают огромное количество агрессивных, но очень убогих и однотипных комментариев, вызывающих отторжениеу пользователей [8].

Однако информационная война предполагает наличие в каждой воюющей стране и специальных профессиональных структур. На Украине это был 72-й центр информационно-психологических операций ССО Украины. Если верить фотографиям, он был уничтожен в результате обстрела. Но, судя по активно распространявшимся в начале спецоперации и весьма профессионально изготовленным «новостям», в стране остались его многочисленные последователи. Действенным видом ложного контента стали фальшивые письма российских солдат своим матерям. Соединение воображения и эмоций – одно из самых мощных средств воздействия на массовые чувства. «Мама, спаси меня!», «Мама, помолись обо мне!» – читают русские матери. А далее включается многократно апробированный механизм модификации реакции «виртуальной толпы»: коллективное воображение подставляет на место авторов душераздирающих писем своих родных детей и внуков, «включённые» человеческие чувства мгновенно распространяются по информационному полю в соответствии с законом «эмоционального заражения», потом их канализируют – направляют на определённый объект (в данном случае российскую власть) и в итоге получают спланированную коллективную эмоциональную реакцию.

В качестве одного из ярких примеров сфальсифицированного медиаконтента можно привести хорошо известный рассказ украинских СМИ о тринадцати пограничниках,«геройски погибших»24 февраля на острове Змеином. Мужественные хлопцы якобы отказались пропустить российский военный корабль, заплатив за это своими жизнями. Главной же «изюминкой» в этой истории было то, что, прежде чем погибнуть, пограничники будто бы дружно послали «клятых москалей» по известному адресу. Вскоре Министерство обороны Украины сообщило о добровольной сдаче пограничников в плен – причём, не тринадцати, а восьмидесяти двух. Однако, несмотря на официальное опровержение, «красивая» история с презрительным «посыланием» русских моряков ещё довольно долго не покидала украинское инфополе. Российские СМИ преподносили это как «упёртость» противника, его неспособность видеть очевидное. Между тем, расчёт был верным: коллективное подсознание не склонно расставаться с полюбившимися перцептивными образами, особенно такими, которые стимулируют чувство национальной гордости. Более того, оно блокирует восприятие любых опровержений на уровне сознания: люди будто бы не слышат их – «возвышающий обман» им оказывается дороже неприятной истины. Именно поэтому, не пожелав замечать официальную информацию, украинцы продолжали упорно воспроизводить нецензурный «посыл» на дорожных знаках, баннерах и Интернет-площадках.

Вытеснить перцептивный образ из коллективного подсознания можно только при помощи ещё более эффектного контробраза. Такиеконтробразы у российской стороны были, но, к сожалению, не были использованы. 26 февраля для перевозки сдавшихся военнослужащих в Севастополь был выделен буксир «Шахтёр», который украинские вояки (видимо, прослышав об этом) решили атаковать. Против безоружного судна было выслано шестнадцать боевых катеров. Маскируясь за гражданскими судами, они приблизились и с разных сторон устремились на буксир. Однако поблизости находились наши военные корабли. В результате скоротечного боя шесть катеров были уничтожены, остальные спаслись бегством. Это событие проскочило в наших СМИ мельком, как незначительный эпизод, каким оно в сущности и было. При этом аудитории почему-то не сообщили, что упомянутые шестнадцать катеров представляли собой весь оставшийся военно-морской флот Украины. А ведь мем под названием «битва флотов» имел быне меньший успех, чем сказка о героях-пограничниках.

Не был использован и другой образ, который потенциально заключала в себе эта история. Дело в том, что остров Змеиный – это тот самый остров Фидониси, у которого в 1788 году состоялась битва, решившая исход русско-турецкой войны на море. Это была первая битва, в которой проявил свой выдающийся талант флотоводца Фёдор Фёдорович Ушаков, канонизированный Православной Церковью. Он родился 26 февраля, и вот, спустя более двух столетий, в деньего рождения русский флот, под тем же Андреевским флагом, подошёл к Фидониси-Змеиному и смахнул, словно сор, «флот» фашистов. Это совпадение могло бы стать ещё одним мемом – ярким символом победительницы-России и её небесных заступников. Но, к сожалению, не стало.

Кочующие по Интернету мемы действуют как когнитивные вирусы (медиавирусы). Введённый в 1994 году американским специалистом в области СМИ Дугласом Рашкоффом, этот термин стал обозначать любой элемент медиаконтента, который, став объектом внимания широкого круга пользователей, стремительно захватывает массовые аудитории, Воздействие когнитивных вирусов аналогично биологическим или компьютерным: они начинают управлять системой (в данном случае коллективным мышлением, общественным сознанием), навязывая ей собственную программу и подавляя тем самым механизмы её саморегуляции [3].

К когнитивным вирусам можно отнестистоль же хорошо известный мем о «Призраке Киева». Так называли украинские СМИ пилота, якобы сбившего в ночном бою над Киевом шесть российских самолётов. Создателей фальшивки подвело слишком вольное обращение с видеозаписями из компьютерных игр «Arma 3» и«DigitalCombatStimulator»: внимательные пользователи не могли не обратить внимание на некоторую искусственность движений и повышенную контрастность изображения. А дальше за российских пропагандистов очень эффективно поработали англоязычные посетители украинских телеграм-каналов: заметив грубую подделку, они стали не «разоблачать» её, а просто издеваться над авторами, сочиняя и наглядно представляя всё более нелепые и смешные подробности. «Призрак Киева» превращался то в трансгендера, то в темнокожую женщину, которая, посбивав несметное количество самолётов, потом ещё и добивала врагов на земле. Остроумное высмеивание противника – один из наиболее эффективных приёмов психологической войны. Мем был разбит. Но опять-таки не нами.

В первые дни спецоперации была запущена и фальшивка о «жестоких и коварных чеченцах», якобы заблаговременно проникших в украинские города под видом обычных мужчин и даже женщин и хладнокровно убивавших «неверных» мирных граждан окружённых городов. Этот незатейливый медиавирус должен был послужить объяснением массовых расправ вооружённых фашистов над безоружным населением Киева, Харькова, Одессы и Мариуполя. Мощным«антивирусным препаратом» стало выложенное в сеть видео построения полка имени Ахмата Кадырова, прошедшего в Грозном 27 февраля. С помощью образа мужественных воинов, скандировавших лозунг «Ахмат – сила!», чеченская пиар-команда «одним ударом» уничтожила «страшилку» украинских СМИ: этих людей можно было легко представить в жестоком, но открытом и честном, бою и абсолютно невозможно – убивающими из-за угла стариков и детей, предварительно сбрив бороды и переодевшись в женскую одежду.

Краткая хроника информационно-психологической войны в первые дни спецоперации на Украине представлена нами не ради критики действий российских СМИ. Её цель – «работа над ошибками», выявление и устранение тактических просчётов, коррекция стратегических задач. Обобщив вышеизложенное, можно сформулировать некоторые выводы и рекомендации.

Медиавойна – это, прежде всего, война «картинок», мемов, это не столько открытое воздействие на общественное сознание с помощью «разоблачений», сколько эмоциональное воздействие на коллективные чувства, стимулирование подсознательных эмоциональных реакций [7].Подробная и правдивая информация российских СМИ о ситуации на Украине не будет иметь желаемого результата, если не будет подкреплена соответствующими перцептивными образами – яркими, запоминающимися, вызывающими сильные чувства. В данном случае задача облегчается наличием как у российской, так и у значительной части украинской аудитории соответствующих экспектаций: люди в целом понимают необходимость очищения украинской земли от фашизма, они воспринимают российскую спецоперацию как политически и морально оправданную миссию и ждут конфирмационных (подкрепительных) образов – в форме видео, фото, стихов, авторских песен, анекдотов.Удачным примером юмористического контента может, на наш взгляд, служить шутка о сидящих на ступенях полуразрушенного Капитолия двух усталых российских десантниках. «Знаешь, Вась, – задумчиво говорит один другому, – мне кажется, мы всё-таки проигрываем информационную войну…»

Информационная война не терпит обороны – все действия должны носить наступательный, опережающий характер. Мы должны не столько выявлять лживость чужого контента, сколько запускать в инфополесвой собственный, работать на опережение.

Как и в ходе «горячих» войн, в информационной войне с обеих сторон участвуют «ополченцы» – разнородная и разнообразная «пишущая рать», неудержимо устремляющаяся во все «горячие точки» планеты. Много таких людей из самых разных стран работает сегодня в Луганской и Донецкой республиках. Их оперативные репортажи часто бывают намного более интересны и эффективны, нежели передачи официальных СМИ, и их нужно активно использовать.

Большую роль может сыграть открыто высказанное мнение зарубежных учёных и общественных деятелей. Яркий пример – аргументированное выступление известного французского историка Рене Барки, состоявшееся 16 марта в Париже, в Русском доме науки и культуры. Сказанная им по-русски фраза «Мы с вами!» могла бы сегодня стать ещё одним пророссийским мемом.

Информационная война предполагает конфуцианское «исправление имён» и прояснение смыслов. Так, в соответствии с русской грамматической традицией, следует говорить «на (а не в) Украине». Недопустимо называть «украми» братский народ, ставший жертвой фашизма. К тому же этот фашизм – не украинский, а галицийский. Галичане – не украинцы. Этот западнославянский субэтнос со своей особой субкультурой, диалектом и психологией появился на «русской» территории (бывшего СССР) лишь в 1939 году (когда Советская Армия освободила всю Западную Украину). Уже тогда было хорошо известно о террористической деятельности в Галициибанд Степана Бандеры и Андрея Мельника[1]и их фашистской идеологии. Украинцев, русских, белорусов, поляков галичане всегда считали чужими, иначе невозможно объяснить ни массовую резьню польского населения на Волыни, ни патологические зверства, творившиеся бандеровцами по отношению к мирным украинцам во время войны: кто же убивает своих? [6].Известный лозунг «Украина – это Европа» изначально имел смысловую многослойность: под внешним смысломо цивилизованности украинского народа(антитеза «культурная Европа – дикая Азия») лежало отрицание принадлежностиукраинцев к восточнославянскому суперэтносу («россам»), под ним – агрессивное противопоставление Украины всему русскому, российскому и советскому, и, наконец, «на самом дне» – намёк на«западэнский дух», «дух ОлексыДовбуша» (галичанского разбойника, терроризировавшего со своими бандами в XVIIIвеке население Карпат). В ХХ веке этот дух принял форму фашизма [4; 5].

Трагедия Украины начиналась с переформатирования этнического самосознания народа. Поэтому и процесс денацификации страны должен начинаться – уже сегодня, в ходе спецоперации – с восстановления национальной самоидентификации украинцев. И это тоже нужно делать в основном не объяснениями и доказательствами, а воздействием на коллективное подсознание при помощи перцептивных образов. Впрочем, технологии денацификации – отдельная, очень интересная и сложная тема.

[1] Запрещённые в настоящее время в Российской Федерации организации ОУН-Б и ОУН-М.

Литература

  1. Васильев А.А. Манипуляция общественным мнением через виртуальные сообщества // Христианское чтение, 2016, № 5. С. 200- 209.
  2. Вейда Т.М. Способы манипуляции сознанием в дискурсе украинских средств массовой коммуникации // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии. 2013. C. 42–46.
  3. Галаганова С.Г. Медиапсихология и манипуляция сознанием. – М.: Издательство МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2019. – 110 с.
  4. Козлов, Юрий. Бандеризация Украины – главная угроза для России. – М.: Яуза пресс, 2008. – 480 с.
  5. Козлов, Юрий. Трагедия Украины. – М.: Граница, 2016. – 400 с.
  6. Кто такие бандеровцы и как они породнились с гитлеровцами // Улики, 16 октября 2014. [Интернет-ресурс]. URL: https://sovross.ru/articles/1130/19614
  7. Пчегатлук С.К., Василенко Д.В. Отражение политических событий в российских и украинских СМИ: социологический аспект // Теория и практика общественного развития, 2018. C. 3–5.
  8. Страхов А.А., Анисимова Т.В. Оценка подлинности и достоверности информации в Интернет-публикациях // Вестник экономической безопасности, 2016, № 6. С. 132–137.
  9. Ткачёв А., Коппел-Ковтун С., Суржик Д., Ахременко Д., Горохов А., Токаренко А. Трагедия Украины. Концлагерь вместо рая? – М.: Эксмо, 2015. С. 416– 418 с.
  10. Торочкова П.А. Социальные сети как элемент информационных технологий – новый актор мировой политики // Вестник РГГУ.
    Серия: Политология. История. Международныеотношения, 2014. С. 123–125.
  11. Konovalchuk P.I. The influence of the Russian orthodox church on Ukrainian mass media in the context of the hybrid war // Uzhorod National University Herald. Series: International Relations, 2019, № 2.С. 5–7.
  12. Wasiuta O. Russian mass-media manipulation of information in hybrid warfare against Ukraine // Security Dimensions. International & National Studies, 2016, No. 17.С. 76–82.

Вам может также понравиться...

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *