Навигацкая школа и патриотические традиции российской математики

«Математику уже затем учить надо, что она ум в порядок приводит».
М.В. Ломоносов

Математика – наука, математик – человек

Математика как точная наука на первый взгляд вовсе не сопрягается с патриотизмом, представляющим единство рационального и иррационального. Рациональное знание может казаться космополитичным или аполитичным. Но люди, развивающие это знание, всегда включены в социальные отношения. Отдельные примеры социального аутизма ученых только подтверждают общее правило. Еще с Древней Греции математика была связана с этическими учениями. Порядок цифр, система мироздания, социальное устройство и внутренняя гармония человека неотделимы друг от друга.

Выдающийся советский математик Андрей Колмогоров (1903 ‒ 1987) обращал внимание на непропорционально большое количество математиков среди посетителей Малого зала Московской консерватории. Он предполагал глубокие связи между математическим творчеством и настоящим интересом к музыке.

Люди, отдавшие себя изучению математики, физики, небесной механики имеют ядро личности с выраженными этическими составляющими. «Первый русский университет» М.Ломоносов (1711 ‒ 1765) обращал внимание на необходимость изучения математики для приведения в порядок ума. Но великий ученый прекрасно знал и о влиянии математики на формирование характера человека. Часто верность ученого истине математических формул превращается в социальный нонконформизм вплоть до самопожертвования. Таким, в частности, был создатель одной из школ функционального анализа Стефан Банах (1892 ‒ 1945). Он платил высокую цену за верность Львовскому университету. Профессиональный математик Дмитрий Шпаро (род. 1941) реализовал себя как самоотверженный профессиональный путешественник. Сами математики – люди отнюдь не скучные и социально конкурентные. Они часто способны обаять первых красавиц.

Патриотизм по сути своей ‒ отражение гармонии индивида с социумом. Это чувство может быть достаточно полно описано математически в феноменах «совесть», «мораль», «субъектность индивида» и принципах долженствования. Такую попытку предпринял еще в конце прошлого века Владимир Лефевр (род.1936), советский математик, связавший свое настоящее с США.

Математика как наука с ее основополагающими достижениями становится достоянием всего человечества. Математика как отрасль знания имеет свою историю со множеством социальных, национальных и конфессиональных оттенков. Математик же в своем личностном развитии и решении сложных научных задач в большинстве случаев связан со своим Отечеством, которое и ставит перед ним эти задачи.

Россия и цивилизационные вызовы рубежа XVII ‒ XVIII веков

Когда один из столпов европейской философии и математики Готфрид Лейбниц (1646 ‒ 1716) издал в 1686 году в «Рассуждения о метафизике», в нашем Отечестве не было даже учебника арифметики! Славяно-греко-латинская академия ‒ первое высшее учебное заведение в России – была учреждена только в 1687 году и оставалась большей частью гуманитарной и богословской. Отставание в точных науках для России могло стать необратимым и гибельным. На рубеже XVII ‒ XVIII веков европейское ремесло превращалось в технологию, подкрепленную наукой. Конкурентоспособными становились государства с развитыми промышленностью и коммуникациями. Никакие духовные сочинения «о законе, благодати, преодолении содомского блуда» сами по себе не сделали бы Россию сильной. Поэтому и приглашались заграничные ученые, поверять гармонию алгеброй. Но они творили, в лучшем случае, на латыни. Для масштабных петровских преобразований нужно было «импортозамещение» в науке. Чтобы учиться у Г.Лейбница, И.Ньютона (1642 ‒ 1727) и Л. Эйлера (1707 ‒ 1783), русским надо было освоить азы наук, в первую очередь, арифметику на родном языке. А затем уже подтянуть артиллерию, навигацию и геодезию до уровня, обеспечивающего выживание страны.

Первым светским и военным учебным заведением России стала Школа математических и навигацких наук, открытая в 1701 году по Указу царя Петра Алексеевича в Москве. Шла война со Швецией, и первое серьезное сражение под Нарвой было проиграно русской армией. В Москве начали готовиться к реваншу и двум десяткам лет сражений. История российской математики началась с патриотически настроенных преподавателей и учеников школы при Пушкарском приказе, которая в разные времена называлась и навигацкой, и цифирной.

Создавая Навигацкую школу в Москве, царь Петр Алексеевич был озабочен пополнением отечественными кадрами строящегося российского флота. Нужны были, в первую очередь, офицеры, умеющие командовать кораблями в бою. Геодезия и картография были вспомогательными в военном деле. Еще в Азовских походах Петр I понял важность подготовки штурманов и картографов, сам принимая участие в описании путей от Воронежа до Черного моря. В 1698 году по его указу в Азовской крепости была создана навигацкая школа на 10 учеников. В московскую же школу в 1701 году набрали сразу 180 учеников, в основном, из дворянских недорослей. Через три года в школе обучалось 300 человек. К тому времени было уже прорублено «окно в Европу» – основан Санкт-Петербург. Царь не торопился бросать учеников в морские сражения. Сберегая золотой кадровый резерв, он разрешил провести первый выпуск школы только в 1705 году.

В 1715 году старшие ученики убыли в новую столицу, где была создана Морская академия, ставшая впоследствии Морским корпусом. Первый выпуск готовых воевать офицеров состоялся весной 1721 году. Но к концу лета того года был подписан мир со Швецией, и Россия стала империей. Сам император не знал, до каких пределов распространится его власть, соприкоснется ли Россия с владениями европейских стран в Азии или далекой Америке.

Для описания страны и пригодились новоиспеченные геодезисты и штурмана, мичманы и унтер-лейтенанты, которые составили костяк Первой Камчатской (1724 ‒ 1729 годы) и Великой Северной (1733 ‒ 1743 годы) экспедиций. В первом выпуске своими способностями отличались Алексей Чириков и Степан Малыгин, автор первого руководства по навигации на русском языке.

Современная отечественная география была создана радением одного из первых выпускников школы Ивана Кирилова, отправлявшего географические экспедиции и составлявшего первый атлас России. Описание Каспийского и Балтийского морей подготовили выпускники школы Федор Соймонов и Алексей Нагаев.

Русские навигаторы ответили четким «нет» на вопрос императора Петра I, сошлась ли Азия с Америкой. Самыми значительным результатом Великой Северной экспедиции было плавание летом 1741 года одного из ее отрядов под командованием В.Беринга к неизвестному американскому берегу. Первым к Аляске привел свой пакетбот «Св. Павел» А. Чириков, завершив дело своих предшественников-соучеников Ф. Лужина, И. Евреинова, М. Гвоздева. Первооткрыватель Русской Америки вернулся в Москву капитан-командором, чтобы возглавить контору Адмиралтейств-коллегии, находившуюся тогда в Сухаревой башне.

Первые выпускники академии исследовали и описали российское побережье Северного ледовитого океана от беломорской реки Двина до чукотской реки Анадырь. Изучение берегов Сибири и закрепление за Россией островов Северного океана продолжалось вплоть до Первой мировой войны. Еще М.В.Ломоносов утверждал, что могущество России будет прирастать Сибирью и Северным океаном. Он первым предложил достичь Камчатки и Русской Америки под парусами через Северный полюс. В 1765 ‒ 1766 годах этот проект пытался реализовать выпускник Навигацкой школы Василий Чичагов. Пробиться через полярные льды ему не удалось. Впоследствии В. Чичагов стал прославленным адмиралом и тем затмил своего однофамильца Петра Чичагова, выпускника 1719 года, проводившего первые геодезические съемки в Сибири. Сегодня 500 км Северного ледовитого океана носит название Берег Чичагова.

На рубеже XVIII ‒ XIX веков российское морское ведомство признало, что достигать отдаленных тихоокеанских пределов проще по воде вокруг света, чем сухим путем через Сибирь. Первая русская кругосветная экспедиция была назначена к отплытию в 1787 году. Но помешала война со Швецией, в которой погиб ее руководитель Григорий Муловский. Служивший у него мичман Иван Крузенштерн, набравшись опыта, смог возглавить в 1803 ‒ 1806 годах первую русскую кругосветную экспедицию на кораблях «Надежда» и «Нева». Следующую масштабную географическую экспедицию возглавил капитан-лейтенант Фаддей Беллинсгаузен, начинавший службу на «Надежде» мичманом. Шлюпы «Восток» и «Мирный» в 1819-1821 годах подошли к Южному полюсу так близко, что первенство русских моряков в открытии Антарктиды до сих пор не оспаривается.

Если экспедиции европейских стран первоначально искали морской путь в Индию, то русские мореплаватели двигались из России, по России и в Россию. Такова наша великая замечательная страна. Из Кронштадта вокруг света вели свои корабли на Камчатку и в Русскую Америку такие капитаны как Геннадий Невельской, «попутно» открывая устье реки Амур и пролив между Сахалином и материком (1849 год). Выходя на океанские просторы, русские моряки не стремились к захвату далеких земель, но вежливо и настойчиво оставляли свои имена на картах. Раскинувшаяся на трех континентах Россия в середине XIX века стала исчисленной, взвешенной и долгое время оставалась неразделенной.

Выпускники Навигацкой школы и Морского корпуса не составляли замкнутую касту. Они всегда готовы были принять в свою среду достойных товарищей таких, как лицеист Федор Матюшкин, сухопутный кадет Отто Коцебу, морской кондуктор Степан Макаров. Но именно наследники первых петровских математиков, геодезистов и навигаторов всегда задавали высокие профессиональные и нравственные стандарты русских офицеров.

Конечно же, математику и ее основной раздел ‒ арифметику в России знали и до петровских времен. Сам будущий государь Петр Алексеевич уверенно освоил четыре действия арифметики: адицию, субстракцию, мультпликацию и дивизию. Именно так в пришедшей с иностранных языков кальке назывались сложение, вычитание, умножение и деление. В традиционной русской арифметике для записи цифр использовались буквы кириллицы «Аз» и «Веди», соответственно ‒ 1 и 2, «Люди» и «Мыслете» ‒ 30 и 40. Славянская система записи чисел значительно проигрывала в удобстве операций позиционной десятичной системе, принятой в Европе.

Первую попытку создать системное изложение основ математики для русского образования предпринял Николай Милеску (1636 ‒ 1708), молдавский боярин на службе царю Алексею Михайловичу. В российскую историю он вошел как дипломат, богослов и переводчик по прозвищу Спафарий, образованному от молдавского – меченосец (оруженосец) государя. В 1672 году он составил так называемую «Арифмологию, сиречь числословие». Компиляции учения о таинственном смысле чисел и этических правилах предназначалась для очень узкого круга русской элиты, в первую очередь, детей боярина Артамона Матвеева (1625 ‒ 1682), главы Посольского приказа. Именно в этом приказе и служил Н. Спафарий. Числа в этом труде предназначены для дисциплины памяти и нравственности: девять чинов ангельских, семь художеств, пять чувств, четыре стихии, три благодати. Практический выход на потребности науки и производства – весьма незначителен.

Во время Великого посольства (1697 ‒ 1698) Петр I учился морскому делу сначала в Голландии. После переехал в Англию, где уровень военно-морских знаний был выше. Это подтверждала объективная картина англо-голландского противостояния на море. После продолжительного визита в английский центр кораблестроения Дептфорд русский царь начал приглашать британцев к себе на службу, прежде всего, для организации дел флотских. Возможно, в царской казне нашлись бы деньги, чтобы обеспечить достойное содержание в России и самому И. Ньютону. Но тот готовился к заведованию королевским монетным двором в Лондоне. Поэтому царь Петр обратил свой взор на легких на подъем шотландцев. Напомним, англо-шотландская уния о создании союзного государства Великобритании состоялась только в 1707 году.

Петр субъективно очень хорошо относился к выходцам из страны под покровительством Апостола Андрея. Ведь первыми военными учителями будущего российского императора были именно шотландцы. Многие шотландцы охотно переходили на московскую службу из-за постоянного давления Лондона на Эдинбург.Список обрусевших шотландцев в генеральских чинах насчитывает более двух дюжин персон. Впрочем, были умершие и в младших офицерских чинах.

Учитель учителей

Возглавить преподавание точных наук в созданной Навигацкой школе Петр I доверил профессору из шотландского Абердина Генри (Андрею Даниловичу) Фарварсону (1674 ‒ 1739). Этот математик и астроном честно служил императору и России, получил воинский чин бригадира, создал ветвь своего славного клана в Петербурге. Убывая в Россию, достаточно молодой иностранный профессор взял с собой пару учеников-помощников столь юного возраста (17 и 15 лет соответственно), что многие сомневались в их способностях руководить набранными русским недорослями. Нужен был авторитетный математик из местных.

Некто Леонтий Теляшин, выпускник Славяно-греко-латинской академии, так бы и оставался одним из успешных частных учителей Москвы, если бы не встретил царя Петра, умеющего ценить кадры. В 1701 году молодого человека определили на государеву службу в штат Оружейной палаты исполнять обязанности помощника Г. Фарварсона. Именно Петр I жаловал ему фамилию Магницкий «в сравнении того, как магнит привлекает к себе железо, так он природными и самообразованными способностями своими обратил внимание на себя».

Родился крестьянский сын Леонтий Теляшин 9 (19) июня 1669 года в Патриаршей слободе г. Осташков, что на Селигере. Нет оснований оспаривать версию, что он был родственником настоятеля Нило-Столбенской пустыни святителя архиепископа Нектария (Теляшина). Путь в большую науку отрок проложил через Иосифо-Волоцкий и Симонов монастыри. Монахи дали ему возможность работать с книгами по разным областям знания. Особенно преуспел он в освоении переводных трудов по математике и разработке научной терминологии на русском языке. Например, осташковец ввел в оборот привычные ныне термины множитель, делитель, произведение.

Русский помощник шотландского математика-навигатора уже в 1703 году составил первую математическую энциклопедию на родном языке, дав ей длинноватое, но честное название «АРИФМЕТИКА, сиречь наука числительная с разных диалектов на славенский язык переведеная и во едино собрана, и на две книги разделена» Изданная первым тиражом 2400 экземпляров книга вошла в историю как «Арифметика Магницкого». Этот учебник включал задачипо арифметике, геометрии, тригонометрии и алгебре с употреблением арабских цифр! Он и до наших дней сохраняет научно-методические и литературные достоинства.

Уместно привести пару задач из этого труда:

«Один человек выпьет кадь пития в 14 дней, а со женою выпьет ту же кадь в 10 дней, и ведательно есть, в колико дней жена его особо выпьет ту же кадь».

«Один путник идет от града в дом, а ходу его будет 17 дней, а другой от дому в оград тот же путь творяше, может пройти в 20 дней, оба же сии человека пойдоша во един и тот же час от мест своих, и ведательно есть, в колико дней сойдутся».

С 1732 года и до самой смерти, последовавшей в 1739 году, Л. Мангицкий возглавлял Навигацкую школу, которая сосредоточилась на подготовке учителей арифметики. С переносом Морской академии в Санкт-Петербург в старой столице осталась уже не навигацкая, а только цифирная школа, которая стала воспроизводить учителей арифметики поколение за поколением. Когда арифметические школы были созданы по всей России, новая империя преодолела цивилизационный разрыв с Европой и за следующие полтора столетия фактически возглавила ее в военно-политическом отношении.

Важен урок патриота Л.Магницкого и его последователя М.Ломоносова. Наука должна быть на родном языке! Математика же ‒ элемент культуры всего общества. Отставание в математике неизбежно ведет к отставанию в экономике и военном деле. Не всегда напрямую. Иногда высокопоставленные лица, принимающие решения, пропустившие в свое время уроки математики, не могут привести свой ум порядок. Русские математики всегда старались дать возможность опережающего развития государству. Власть не всегда прислушивалась к науке и из конъюнктурных соображений иногда что-то упускала. Так когда-то было упущено программирование и сама работа с компьютерами на русском языке. Это стало одной из причин отставания нашей страны в электронике.

За заслуги перед Отечеством в областях математики, фортификации, навигации Л. Магницкому в 1704 году было пожаловано дворянство. У крестьянского сына появились свои деревни, данные в прокорм и собственный дом на Лубянке, чтобы не так далеко было на работу до Сухаревой башни ходить. Ученый стал прихожанином ближайшего (самое начало Мясницкой улицы) храма иконы Гребневской Божией матери, в приделах которой и был похоронен вместе с супругой. Церковь была снесена почти одновременно с Сухаревой башней. Останки отца русской арифметики были случайно найдены метростроевцами. Интрига с его упокоением сохраняется.

До нас не дошел портрет математика, по праву считающемуся «учителем учителей». Как и нет прижизненного портрета М.Ломоносова. Нет ученому и адекватного заслугам памятника ни на малой Родине, ни где-либо еще. Осташковцы поставили в свое (советское) время на месте Патриаршей слободы малобюджетный монумент из гранитных плит и мраморной доски, назвали улицу его именем, большей частью не замощенную. Но Леонтий Филиппович большую часть жизни провел в Москве, а творил в государственных масштабах. Значит, быть памятнику ему в первопрестольной.

Расцвет отечественной науки и культуры в XIX веке

Уважаемого политического деятеля Древнего Рима Катона Старшего как-то сограждане спросили, почему тебе до сих пор не поставили памятник. Тот ответил, что лучше пусть задают этот вопрос, чем будут спрашивать, кто такой Катон, и за что ему поставили памятник.

Наверное, памятник математику Магницкому могли поставить в XIX веке. Но в списке Магницких появилось еще одно громкое имя. Михаил Леонтьевич (1778 ‒ 1844) относится к третьему дворянскому поколению рода. Успешный чиновник разных министерств в 1819 году он был назначен ревизором в Казань от Главного правления училищ. Именно на его совести разгром еще неокрепшего Казанского университета. Университет был основан в 1804 году на базе гимназии и только в 1814 году обрел полноценные отделения: нравственных и политических наук, физических и математических наук, врачебных наук и словесных наук. Ревизор усмотрел безбожное преподавание на всех факультетах, кроме физико-математического, и предложил закрыть рассадник инакомыслия. По принципу «не тобой начато, не тобой закончено будет» император Александр Павлович не велел разорять оплот новый образования. За Волгой и до Тихого океана в то время высших учебных заведений не было. Ревизия закончилась увольнением директора (именно так, а не ректора) университета И. Яковкина и еще десятка профессоров, в целом, адекватных и верноподданнически настроенных. Преподавание стало откровенно клерикальным и антинаучным. Разгром университета и справедливые кары провидения самому гонителю истины выходят за рамки настоящего очерка.

В постоянных кризисах в современной России многие руководители с оптимизмом приводят смысл китайского иероглифа «Кризис» как единство «Опасности и «Возможности». Обратим внимание, что этот смысл ухвачен через очень неглубокую американскую синологию и американскую политическую риторику 1960 ‒ 1970 годах. Русской ментальности ближе пословицы «Не было бы счастья, да несчастье помогло» и «Нет худа без добра».

Таким добром стало вынужденное назначение молодого математика Николая Ивановича Лобачевского (1792 ‒ 1856) деканом физико-математического факультета. С 1845 года Н. Лобачевский был избран ректором университета и на новом диалектическом витке развития создал по настоящему высшее учебное заведение России.

Мировое признание русской ученый заслужил созданием неэвклидовой геометрии. Его радением Россия из догоняющей в науке превратилась в опережающую. Традиция Навигацкой школы расширять систему воспроизводства кадров была продолжена.

К сожалению, в начале XXI века усилия казанских математиков были направлены на обоснование 1000-летия столицы субъекта Российской Федерации, стремящегося к разграничению полномочий с центром. В 2017 году в связи с истечением срока федеративного договора (Россия – Республика Татарстан) усилия националистически настроенных местных ученых могут быть направлены на повышение субъектности (политической самостоятельности) Татарстана. Но в прикладной математике создание моделей политических химер не приветствуется.

За первыми петровскими навигаторами и их преемниками в течение почти двухсот лет оставался должок – перевод основополагающего труда И.Ньютона «Математические начала натуральной философии», изданного еще в 1687 году. Великий физик и математик составил свой труд о законах движения и всемирного тяготения на латыни, где в названии труда даже порядок слов обратный русскому «Philosophiæ Naturalis Principia Mathematica». До 1916 года «Начала» не были переведены на русский язык. Что не могло не сдерживать подготовку национальных кадров.

Это отставание устранил генерал флота, выдающийся математик и кораблестроитель, академик Алексей Николаевич Крылов (1863 ‒ 1945). Свою жизнь он посвятил, главным образом, теории кораблестроения, подготовив более 300 работ в различных областях точного знания. Выпускник Морского корпуса – преемника Навигацкой школы, он сам преподавал в Морской академии. Во время Первой мировой войны слушатели академии оказались на флотах и фронтах, и у академика нашлись часы для серьезного научного труда. Первый русский перевод ньютоновских «Начал», выполненный с латыни, был представлен в «Известиях Николаевской морской академии».

Деятельность А.Крылова пришлась на стык двух социальных эпох. Офицер выбрал Россию. В советское время академик получил самое широкое признание, был удостоен звания Героя Социалистического труда и Сталинской премии. В веке нынешнем в Чебоксарах, близ места его рождения, ученому поставлен памятник.

Своеобразие характера ученого отражено в его почерке, настолько твердом и ясном, что типографские наборщики соглашались работать с рукописью без машинописного варианта.

Советское – значит лучшее!

Зададимся отвлеченным вопросом, можно ли оценить эффективность системы подготовки кадров по успехам людей, вышедших из этой системы.

Существует точка зрения, что самым успешным среди образовательных заведений дореволюционной России был Царскосельский лицей. Дескать, 70%его выпускников достигли классных чинов, равных генеральскому(5 кл). Действительно, из стен Лицея вышли выдающиеся администраторы и военные. Среди них А. Горчаков, М. Салтыков-Щедрин, Ф. Матюшкин. Но высоких чинов они достигали по двум причинам. Во-первых, со дня поступления им были приготовлены очень высоко этажные и скоростные социальные лифты. Принцип отбора в Лицей был относительно простой ‒ от каждой знатной фамилии по отпрыску на благо государственного управления. Эти же знатные фамилии продвигали своих (!) по карьерной лестнице. Не только уровень образования и не столько определял успешность выпускников, сколько их инкорпорированность в российскую элиту. В частности, адмирал и сенатор П. Пущин хотел привести в Лицей троих внуков, взяли одного. Это в Морской корпус можно было брать хоть всех братьев сразу. Карьера Ивана Пущина, первого бесценно друга А.Пушкина, прямо скажем, не задалась. Да и сам поэт трагически прервал карьеру титулярным советником (9 кл.). Во-вторых, большинство лицеистов не гибли в войнах, в отличие от выпускников морских и военных училищ, поэтому и доживали до высоких чинов. В приведенной лицейской статистике успешности выпускников есть явное лукавство.

В развитии истории российской математики были эпизоды обреченности, когда система воспроизводства кадров казалась навсегда разрушенной: революции, войны, перестройки и т.п. Однако российским патриотам всегда удавалось сохранить научный генофонд и создать новые возможности его реализации.

Поучительна судьба выдающегося математика XXвека Андрея Николаевич Колмогорова(1903 ‒ 1987) ‒ основоположника теории вероятностей. По его учебникам алгебры училось не одно поколение старшеклассников, ныне пишущих и читающих этот текст. Его молодость пришлась на время перемен и формирования новой социальной общности в России. Молодой человек рано проявил математические способности, но уверенность в своем научном будущем обрел только, получив как студент Московского университета право на 16 кг. хлеба и 1 кг. масла в месяц. Он всегда был социально активен. В 14 лет составил Конституцию идеального государства на необитаемом острове для реализации высшей справедливости. Первую монографию подготовил по истории новгородского землевладения средних веков. Математически аргументировано защищал генетику и даже спорил не только с академиком Т. Лысенко, но и самим Л. Берией. Как одаренный ученый соединявший физику и лирику он не мог не обратиться в своих трудах к ритмике русского стиха. Его ученики создали успешные модели статистического анализа текстов, приемлемые для установления авторства А. Пушкина и составления психологического портрета любого автор текста. Свидетельствую, применял!

В начале Великой Отечественной войны академик, лауреат и заведующий кафедрой теории вероятностей собрал группу аспирантов и студентов мехмата Московского университета и за две недели августа 1941 года на ручных арифмометрах составил таблицы для бомбометания с малых высот для ночных бомбардировщиков У-2. Так началось сотрудничество Андрея Николаевич с Артиллерийским управлением РККА в разработке теории рассеивания снарядов, ставшее значительным вкладом в Победу.

С середины 1960 годов А. Колмогоров участвует в создании новой системы образования – школьного, тем самым реализуя концепцию отбора наиболее одаренных детей и доведения их до профессионально эффективного уровня. В значительной мере эта задача была решена созданием физико-математической школы-интерната при МГУ в 1963 году школа стала структурным подразделением университета, выросла в специализированный научный центр и получила имя академика А. Колмогорова. Сегодня «Школа Колмогорова», как и ее предшественница, Школа математических и навигацких наук развивает и преподает не только математику, но и естествознание, и гуманитарные дисциплины. Наверное, сегодня основная проблема этого учебного заведения сохранить перспективных математиков для самой России.

Патриотизм – не привычка ветеранов, а выбор молодых

В настоящем биографическом очерке мы представили только некоторых российских математиков, именами которых можно маркировать эпохи. Это, прежде всего, Леонтий Магницкий. Николай Лобачевский. Алексей Крылов и Андрей Колмогоров. Эти ученые не замкнулись в чистой науке, а создали системы воспроизводства ученых для России. Все они вошли в большую математику и педагогику, будучи в возрасте около 30 лет.

Все они были нонконформистами и в науке, и в жизни. Они не кланялись сильным мира сего, а заставляли их уважать свой дар и достоинство ученого. Патриотизм – чувство, поднимающее людей в атаку!

Ружейников Владимир Владимирович,
член Совета Научно-исследовательского центра проблем национальной безопасности, кандидат философских наук, доцент