Анатомия перестройки и объединение Германии: «Мильке оценил сущность Горбачева как предательскую…»
Человек, о котором пойдет разговор, отбыл свой срок в германской тюрьме, несмотря на то, что его возраст во время его пребывание там подходил к 90 годам. Но это не останавливало Западногерманскую Фемиду, коей он на протяжении 40 лет внушал неподдельный ужас и страх, поскольку был одним из основателей и строителем другого рабоче-крестьянского, социалистического германского государства.
На протяжении 40 лет он бессменно возглавлял органы государственной безопасности ГДР. В различных публикациях его сейчас называют «всесильным министром государственной безопасности», твердокаменным марксистом и другими лестными и нелестными эпитетами.
Каким же он был на самом деле, что могут сказать о нем люди, знающие его лично?
О бывшем министре государственной безопасности ГДР, члене Политбюро ЦК СЕПГ Эрихе Мильке рассказывает бывший заместитель начальника Первого главного управления КГБ СССР, генерал-майор в отставке Николай Егорович Калягин, увы, недавно ушедший из жизни.
– Николай Егорович, как состоялось Ваше знакомство с Эрихом Мильке, и какое он произвел на Вас впечатление?
– С Эрихом Мильке я впервые познакомился в 1959 году, точнее сказать, впервые увидел Мильке. В то время, с 1957 по 1963 год, я работал в Представительстве КГБ СССР в Берлине. Я занимал в то время невысокую, рядовую должность, а в 1957 году начал работать в союзническом аппарате. Вот, в конце 1959 года мне и довелось впервые увидеть Эриха Мильке. Он выступал на одном из больших совещаний наших ведомств от имени ГДР.
На меня в то время он произвел впечатление человека очень энергичного, очень подготовленного политика, говорил он практически без заранее подготовленного текста, говорил горячо и убедительно. Надо отметить, что он был прекрасным оратором. Выступая (а мне и в последующем приходилось его не единожды слушать), он заряжал зал своей энергией. Его выступления всегда сопровождались бурными аплодисментами, которые отнюдь не были лишь данью занимаемой им высокой должности.
В силу своего скромного тогда положения, я не был представлен ему лично. Я видел его лишь на совещаниях, на собраниях, среди большой массы народа.
– Когда же произошло Ваше личное знакомство с ним?
– В 1978 году я был назначен руководителем группы оперативных работников Советской внешней разведки в ФРГ, и проработал там до 1981 года. В 1979 году в СМИ Западной Германии началась очередная анти-ГДРовская кампания, носившая черты явно выраженной шпиономании. И вот в один из воскресных дней в наше посольство пришли два человека, назвавшие себя сотрудниками разведки ГДР, находящимися на нелегальной работе в ФРГ. Они заявили, что чувствуют за собой опасность, обращаются к нам с просьбой о защите. В силу свирепствовавшей кампании шпиономании, логичнее всего было бы предположить, что появление этих двух немецких граждан является ловушкой, организованной с провокационными целями западногерманскими спецслужбами. Однако, некоторые детали, выяснившиеся из беседы с ними, позволили сделать вывод, что они говорят правду.
Риск, конечно, был большой, но все же мной было принято решение не прогонять их, они были размещены на конспиративной квартире, где им обеспечивалась максимально возможная безопасность.
Там были для них и продукты питания, и охрана, и наблюдение. Я сразу же отправил соответствующую информацию в Центр и просил дать указания для дальнейших своих действий. Ответ пришел менее чем через пару часов после отправления мной шифровки.
И это был беспрецедентный случай. Это было тем более удивительно, что был выходной день, и на подобную оперативность я совсем не рассчитывал. Ответ был удовлетворительным – Центр подтвердил верность того, что рассказывали о себе оба нелегала, одобрил мои действия по их конспирации, и дал указание готовить их к переброске через границу в ГДР. Дополнительные указания приказано было ждать в ближайшее время. Нелегалы были под нашим присмотром в течение нескольких недель.
Потом с помощью Центра был подготовлен канал по их переброске в ГДР.
С огромными предосторожностями переброска была осуществлена узким кругом наших сотрудников, специально для этого отобранных. Немецкие коллеги по одному были переправлены в ГДР, где они были переданы немецкой стороне.
В последовавшем затем сообщении из Центра о благополучном завершении этой операции, так же упоминалось о том, что министр государственной безопасности ГДР, товарищ Эрих Хонеккер (в то время он был председателем Госсовета ГДР) очень высоко оценил помощь, которую разведке ГДР оказали советские разведчики. Группа наших товарищей, которая принимала непосредственное участие во всей этой операции, была отмечена советскими правительственными наградами, а я, как руководитель резидентуры, был приглашен Эрихом Мильке в качестве его личного гостя в ГДР.
Была также приглашена и моя супруга. Визит этот мы с ней осуществили в 1980 году. Нас принял лично Эрих Мильке, мы были окружены очень большим вниманием, он вручил мне ценный подарок – все происходило в дружеской, приятной атмосфере. В личных беседах Эрих Мильке высоко оценил дружбу между нашими двумя странами, и выражал пожелание о благоприятной перспективе их дальнейшего развития.
Здесь-то я уже имел возможность увидеть Эриха Мильке вблизи. Он произвел на меня впечатление гуманного человека.
Он с большой теплотой говорил о разведчиках ГДР. С большим пониманием и гордостью говорил о работе разведки ГДР – Главного Управления «А» МГБ ГДР, которое возглавлял Маркус Вольф. Мильке производил впечатление масштабно мыслящей личности. Он понимал, и в разговорах со мной неустанно подчеркивал это, что среди стран социалистического содружества ведущая и определяющая роль принадлежит СССР.
– Извините, но ряд демократических СМИ РФ и Запада, после развала СССР, приписывали спецслужбам ГДР похищения людей с территории ФРГ и физическую ликвидацию диссидентов своей страны. Что бы Вы могли сказать об этом?
– Это все очередная провокация и очернение работы спецслужб ГДР, как на своей территории, так и за ее пределами, запущенные в СМИ разных стран не без помощи спецслужб США. А также озвученные не без их указки выдумки разных предателей. Как сейчас живущего после предательства своей Родины и своих коллег по КГБ СССР, отрабатывающего своим враньем вид на жительство в США О. Калугина, не раз трещащего в СМИ, как России, так и Запада о «зверствах» КГБ СССР и МБ ГДР.
– Каков был Мильке в личном обращении с людьми и не было ли у него проявлений хамства и чванства?
Нет, никого высокомерия у него не наблюдалось. Ни тогда, когда я мог наблюдать его издали, со стороны, ни при более близком общении. Безусловно, он знал себе цену, но, она никоим образом не выливалась у него в третирование своего собеседника. Наоборот, он всегда относился к ним с большим уважением. Это не означает, что он со всеми был запанибрата. Он все же был членом Политбюро ЦК СЕПГ и министром государственной безопасности ГДР (до ноября 1989 года), поэтому непосредственно с ним общался только Председатель КГБ СССР, который при необходимости мог, разумеется, взять с собой какого-нибудь другого оперативного работника руководящего плана для осуждения каких-то конкретных вопросов.
Мне приходилось наблюдать отношения с Мильке таких руководителей нашего Представительства, как Коротков Александр Михайлович, Крахин Алексей Алексеевич и Шумилов Василий Тимофеевич. Сейчас из них, к сожалению, никого нет в живых…
Я знаю, что с особо большим уважением относились к Мильке А. М. Коротков и В. Т. Шумилов. Люди весьма достойные, они очень умело строили свои отношения с Мильке. Естественно, что Мильке отстаивал интересы МГБ ГДР и в целом ГДР.
Приходилось слышать, что он допускал иногда в общении с Коротковым или Шумиловым некоторые элементы капризности. Мне лично кажется, что это было сугубо внешнее впечатление. Я был свидетелем одного из разговоров А. М. Короткова с Мильке по телефону. Коротков разговаривал из своего кабинета. Разговаривал он довольно уверено, самостоятельно, и я чувствовал по реакции Короткова, что Мильке чему-то сопротивляется, чего-то не хочет делать, что у него свое мнение по данному вопросу.
Я видел, как Короткову нелегко, уламывать такого неординарного человека, каким был Мильке.
Шумилов был руководителем Представительства СССР уже в другую эпоху – эпоху, когда ГДР занимала 10 место среди развитых стран мира, и первое место в торгово-экономических отношениях с Советским Союзом.
Шумилову было, конечно, уже гораздо сложнее общаться с Мильке, чем Короткову, в те далекие времена, но он тоже сумел найти с ним общий язык, сумел его расположить. Я был личным свидетелем того, как Мильке с большим, искренним уважением относился к Шумилову. У Шумилова был общительный характер, он умел найти подход к людям, у него был большой опыт работы в качестве представителя КГБ СССР в Венгрии, где он тоже наладил хорошие рабочие контакты не только с министром внутренних дел, но и с партийными государственными руководителями страны. За плечами у Шумилова был опыт Великой Отечественной войны, опыт комсомольской и партийной работы, а так же опыт оперативной работы в Ленинграде, где он возглавлял Управление КГБ по Ленинграду и Ленинградской области, откуда он и был направлен в Венгрию. Туда же он и вернулся после работы в ГДР.
– Короткое время, с октября по декабрь 1989 года, Генеральным секретарем ЦК СЕПГ и председателем Госсовета ГДР был Эгон Кренц. Эрих Мильке поддержал кандидатуру Кренца. Западные голоса утверждали, что он это сделал по настоятельному требованию В. А. Крючкова, бывшего в ту пору Председателем КГБ СССР, что Вы можете на это сказать?
– Я не могу полностью отвергнуть вариант, потому что у Владимира Александровича Крючкова с Мильке были по этому поводу какие-то переговоры. У Крючкова были очень хорошие отношения с Эрихом Мильке. Но у меня большие сомнения в отношении версии, что именно Крючков рекомендовал избрать на пост Генерального секретаря вместо больного Эриха Хонекера Эгона Кренца.
Дело в том, что Кренц всей своей предыдущей деятельностью не вызывал к себе большого доверия как к политическому лидеру. Он не был политически зрелым человеком. Насколько мне известно, Кренц был ближайшей тенью Хонеккера, был его воспитанником, был лично предан ему – до самых последних решающих дней.
Это потом уже, когда начались бурные процессы в ГДР, в результате предательства Горбачева, Кренц изменил свою позицию. Видимо, потому что уж очень ему хотелось стать Генеральным секретарем. Но, чтобы в процесс избрания Кренца вмешивались такие силы, как Владимир Александрович Крючков, мне что-то верится с трудом. Может быть, именно Хонеккер сам настоял на этом условии: он уйдет с поста Генерального секретаря, если будет выбран Кренц. У меня, лично, такая версия.
– Насколько Эрих Мильке был самостоятелен, как руководитель службы безопасности ГДР? Не приходилось ли ему постоянно оглядываться на «старшего брата» – руководство советских спецслужб?
– Конечно, Эрих Мильке прошел ряд этапов, как руководитель государственной безопасности. С его слов, как я знаю, он был создателем фонда Государственной безопасности ГДР. Органы Государственной безопасности ГДР были созданы в 1949 году. Эрих Мильке был назначен на должность заместителя министра безопасности Германской Демократической Республики с помощью советских товарищей.
Министром же безопасности ГДР в то время бы назначен тоже известный своей деятельностью в Коммунистический партии Германии Вольф Вебер, но он в политическом плане оказался больше правом уклонистом. В связи с чем, 1958 году Вебер был освобожден от занимаемой должности. Как писали газеты того времени, за правый уклон, а назначен министром Государственной безопасности ГДР был Эрих Мильке.
На первых порах, когда создавались органы Государственной безопасности германского социалистического государства, он больше прислушивался к советам советских руководителей, в частности, того же представителя КГБ в Берлине. Но с появлением определенного опыта, он обретал все большую самостоятельность и уверенность в себе.
Когда мне довелось с ним близко познакомиться, а это было в конце семидесятых – начале восьмидесятых годов, это был уже очень самостоятельный человек, очень уверенный. Надо сказать, что он был большой патриот ГДР, патриот Германии, знавший цену тех достижений, которые имела ГДР в области экономики, в области внешней политики, в области внешней торговли, в области спортивных достижений. Ведь ГДР была повсеместно официально признана суверенным государством, членом ООН.
Она установила дипломатические отношения с ФРГ, с которой имела тесные экономические связи. С ростом авторитета ГДР росла уверенность в своих силах у Эриха Мильке.
Мне бы не хотелось касаться конкретных совместных операций, поскольку большинство из них продолжаются, может быть, и до сих пор, но такие совместные операции, конечно, были.
Что же касается оценки информации, полученной от советской внешней разведки и от Главного Управления «А», то здесь, я думаю, он в своих оценках полностью полагался на руководителя своей разведки Маркуса Вольфа.
Во всяком случае, что касается информации, исходящей от наших немецких друзей, то эта информация была не менее добротна, а часто иногда и более объемной, чем информация, полученная советской разведкой.
Опыт работы у наших немецких друзей в получении политической, научно технической, экономической и военной информации был настолько высок, что они по многим аспектам не отставали от советской внешнеполитической разведки. И уж, во всяком случае, руководство ПГУ КГБ СССР, тот же В. А. Крючков, относились с большим доверием и уважение к работе сотрудников Маркуса Вольфа.
– Одно из наиболее известных дел Маркуса Вольфа – это дело секретаря канцлера Федеративной Республики Германии Вили Бранта, Гюнтера Гийома, которого наши разведчики оценили не просто, как агента Управление «А», а как агента влияния ГДР в ФРГ?
– Дело Гюнтера Гийома было, конечно, очень важным делом, это был серьезный прорыв разведки ГДР, но у этой разведки были и другие, не менее громкие дела и до, и после Гийома.
– Как Вы знаете, Николай Егорович, директор ЦРУ США Ален Даллес уделял большое влияние и подрывным идеологическим диверсиям. Особенно, как мне рассказывали Ваши коллеги из ПГУ КГБ СССР, это было видно из событий в Венгрии в 1956, и в Чехословакии в 1968 году, для проведения которых и была создана, и профинансирована Конгрессом США радиостанция «Свобода», размещенная в Мюнхене. На этой радиостанции отработал более 15 лет агент советской разведки О. Туманов, в 1985 году выведенный из игры работниками Управления «К» ПГУ из-за предательства одного сотрудника ПГУ КГБ СССР. А у спецслужб ГДР могли быть там свои агенты, поскольку на политику, проводимую руководством ГДР этой радиостанцией обрушивался шквал вранья?
– Я не мог бы ответить Вам на этот вопрос, даже если бы знал на него ответ, но могу твердо сказать, что Внешняя разведка МГБ ГДР вербовала агентуру в самом широком аспекте политических деятелей. В том числе, разумеется, среди влиятельных и известных западногерманских журналистов – и там она имела своих «источников».
Я не буду употреблять слово «агент», в нем сквозит некоторый элемент корыстолюбия, но то, что у восточногерманской разведки существовали особые доверительные отношения с рядом ведущих журналистов Западной Германии – это бесспорно!
– Значит ли это, что все они работали из идейных побуждений, или услуги некоторых все же оплачивались?
– Я думаю, что тут было сочетание и того, и другого, в нашей работе это бывает.
– Если выше мы говорили о психологических диверсиях, исходящих из радиостанции «Свобода» из Мюнхена, на прежнее содружество стран Варшавского договора и социалистического содружества, то она недавно передала, что почти вся агентура Маркуса Вольфа, внедренная в ФРГ, к настоящему времени выловлена и обезврежена. Что больше в этом сообщении желаемого, или действительного?
– Я читал, где-то в СМИ, как в России, так и зарубежных изданиях, что кто-то там якобы выдал агентуру – десятки, или даже сотни агентов, работавших на спецслужбы ГДР. Но все, что об этом сообщает пресса, по-моему, сплошная липа!
Спецслужбы ФРГ тут или хотят организовать какую-то провокацию, или надеются на то, что кто-то из оставшихся действующих агентов Главного Управления «А» МГБ ГДР не выдержит и придет с повинной. Что же касается агентуры советской разведки, то смею заверить, эта агентура не из слабых. Это волевые, проверенные люди, и на провокацию, устроенную западногерманскими спецслужбами, они не пойдут!
– Среди обвинений, предъявленных Эриху Мильке западногерманским судом, есть обвинение в убийстве полицейского в далекие годы Веймарской республики, ещё в те годы, когда Гитлер только рвался к власти. Насколько правомерно такое обвинение?
– Да, такое обвинение ему было предъявлено на одном из первых судебных заседаний. Я никогда от Эриха Мильке не слышал ни подтверждения, ни отрицания этого факта. Некоторые считают, что, якобы, некогда Эрих Мильке был специалистам по «мокрым делам». Такое утверждение скорее идёт от глупости тех, кто так считает.
Он никогда не был связан с «мокрыми делами». Эта терминология чисто уголовная, криминальная. Дело в том, что и Мильке как-то обмолвился о том, что конец 1920-х и начало 1930-х годов в Германии были насыщены ожесточенной борьбой коммунистов с фашистами. Были случаи, когда, как отметил Мильке, «мы били их – они били нас». Поэтому инкриминировать убийство полицейского, совершенное в те, насыщенные яростной классовой борьбой годы, это или бестактность, или попросту казуистика со стороны западногерманских судебных органов, которые видели в те годы в Эрихе Мильке своего главного классового противника.
– Получается, что в те годы суды над руководителями спецслужб Германской Демократической Республики власти ФРГ солидализировались с фашистами, против которых в те далекие годы боролся Эрих Мильке… Нас, жителей России, уже приучили к тому, что в верхах власти постоянно идет подковёрная борьба, к которой бывают причастны и спецслужбы РФ. А был ли искушен Эрих Мильке, в этих «аппаратных играх»?
– Что касается политической борьбы, то Эрих Мильке был в ней бескомпромиссным борцом за коммунистические идеи, борцом за строительство социализма в ГДР, борцом против оппортунистов. В этой борьбе он выступал, как политический деятель партии своего политического оппонента. Но не в характере Мильке было заниматься какими-то мелкими интригами или мелким подсиживанием для достижения каких-то своих политических целей. Он был одним из создателей органов безопасности ГДР, как я сказал выше, не без помощи советских товарищей.
Эти органы, я повторюсь, были созданы в 1949 году, он сначала был замом министра МГБ ГДР, а с 1958 года он был бессменным министром государственной безопасности, членом полит бюро ЦК СЕПГ. При нем активно развивалась контрразведка, активно развивалась и действовала разведка ГДР.
– Одним из наиболее видных и выдающихся руководителей КГБ СССР и политиков нашей страны был Ю.В. Андропов. Какие отношения складывались между ним и Эрихом Мильке?
– Это очень интересный вопрос. Мне лично посчастливилось наблюдать Юрия Владимировича в его общении не только с оперативным составом КГБ, в частности, внешнеполитической разведки, но и в его переговорах с министрами внутренних дел или госбезопасности ряда социалистических стран. Ю. В. Андропов был крупным политическим деятелем, для поста председателя КГБ СССР он был чрезвычайно подготовлен. На моём веку сменилось несколько председателей КГБ, Андропов на этом посту был уникален.
К нему относились с большим уважением не только министры социалистических стран, в ведении которых была государственная безопасность, но и политические, государственные и партийные деятели этих стран.
Что же касается отношения между Андроповым и Мильке, то между ними была атмосфера взаимного уважения. Такой небольшой, но о многом говорящий штришок. Эрих Мильке был единственным человеком из всех министров госбезопасности, или внутренних дел, соцстран, которого Ю. Андропов встречал и провожал лично в аэропорту во время визитов Мильке в СССР.
В 1981 году мне довелось принимать участие в подготовке материалов по проведению переговоров Андропова с Мильке, а так же присутствовать на этих переговорах. В переговорах принимал участие и В. А. Крючков. Это была интереснейшая беседа. Она была деловая, умная, насыщенная. Должен сказать, что Мильке не проявил в ее ходе никакого подобострастия, выступая как патриот ГДР, рассказывал об обстановке в своей стране, давал оценку политической обстановке в мире, рассказал о достижениях МГБ ГДР. Андропов, в свою очередь, информировал об обстановке в СССР, так же давая свою политическую оценку состоянию мирового сообщества. И вместе с Мильке обсуждал конкретные предложения по вопросам дальнейшего укрепления сотрудничества и взаимопонимания КГБ СССР и МГБ ГДР.
И в момент этих переговоров я увидел в Мильке не только министра безопасности, но и ведущего государственного деятеля Германской Демократической Республики. Я видел, как он защищал ее экономические интересы, речь в то время шла о том, чтобы Советский Союз увеличил квоту продажи своей нефти. По квоте на 1981 год Советский Союз должен был поставить ГДР 19 миллион тон нефти. А на уровне партийного руководства ГДР и СССР, видимо, не удалось решить задачу повышения этой квоты еще на два миллиона тонн, и довести ее до 21 миллиона тонн нефти. И тогда, по поручению Политбюро ЦК СЕПГ Эрих Мильке поднял этот вопрос во время своей беседе с Юрием Владимировичем Андроповым, просил его содействия в этом вопросе, просил оказать влияние на Леонида Брежнева в решение этого вопроса, чтобы квота была увеличена в два раза!
Но Юрий Владимирович тоже умел защищать интересы своей страны. В то время этот вопрос так и не был решен, но аргументы, которые высказал Эрих Мильке, были очень интересно выстроены в ходе этой беседы.
Один из аргументов Мильке был очень серьёзен – он говорил, что Вы поставите нам два миллиона тонн нефти, а мы Вам будем поставлять ежегодно сотни тон урановой руды, это будет возмещение энергоносителей вместо двух миллионов тон нефти, но Юрий Владимирович не пошёл на этот шаг!
– Выше Вы сказали о «мирном» характере руководства спецслужб ГДР, как и о его независимости от руководства КГБ СССР. Но как тогда Вы могли бы прокомментировать высказывания экс начальника Управления «К» ПГУ КГБ О. Калугина о том, что Э. Мильке и М. Вольф решили по заданию председателя КГБ СССР Ю. Андропова проблему с вражеским голосом Радиостанции «Свобода» из Мюнхена через своего агента Карлоса, проведшего там взрыв в 1981 году?
– Карлос, действительно, был международным террористом, у него были, конечно, очень хорошо подготовленные члены его террористической группы, а так же много баз во многих стран мира, как Европы, так и Азии.
Говорить, что-либо конкретно о работе руководства разведки ГДР с Карлосом я не могу, поскольку не знаю, было ли оно или нет, поскольку в оперативную работу спецслужб стран наших сателлитов, мы никогда не лезли. По поводу же того, о чем Вы меня спрашиваете хочу сказать только одно. Если Калугин в момент судилища над нашими товарищами, руководством спецслужб ГДР (со многими из которых во время службы и руководства Управлением «К» он неплохо общался и пил не только чай и кофе) назвал приведенный вами факт связи работников разведки ГДР с Карлосом как достоверный, то в этом случае он поступил не просто как предатель, а как самый настоящий аморальный подонок!
– В 1980-е годы многим уже стало ясно, что социалистическое содружество стран постепенно проигрывает соревнование с капиталистическим миром по экономическим показателям. Необходимы были какие-то кардинальные изменения, как относился Мильке к проводимой в СССР перестройке?
– Этот вопрос тоже очень интересный. Дело в том, что к 1987 году уже было ясно – как в СССР, так и в ГДР – что перестройка, начатая Горбачевым, получила какие-то извращенные формы. Он не имел чёткого плана, программы, графика, перестройка велась хаотично, беспорядочно, и что самое главное, сопутствующие перестройке политические изменения проводились не в интересах социалистического лагеря, не в интересах Советского Союза.
Как относился к этому Э. Мильке? Во второй половине 1987 года мне стали известны высказывания Мильке (может быть, они произносились им и ранее), содержащие явно негативную оценку методам и стилю перестроечных мероприятий, начатых Горбачевым. В то же время он высказал свое политическое недоверие Горбачеву, справедливо предвидя, что тот своими неумными и неумелыми (возможно, намеренно неумелыми) действиями приведёт к развалу социалистического содружества и к разрушению социалистической системы в СССР. Мильке оценил сущность Горбачева, как предательскую. Сам Эрих Мильке – великий немец, я не боюсь тут впасть в патетику – это на самом деле так. Как я уже неоднократно повторял, патриот своей страны, он был личностью уникальной, человеком, исключительной политической принципиальности. И за это, его, патриота Германии, содержали в германской тюрьме, а предатель Горбачев, в это же время, получил в немецкой прессе звание «лучшего немца». Какой парадокс! Какое извращение понятий! Горбачев радовался, как ребенок, что его – лидера великой державы – другое государство, не всегда к нам дружеское, признаёт своим лучшим гражданином.
Именно на Горбачёве лежит ответственность за развал социалистической системы, за предательство своих союзников по Варшавскому договору, за уничтожение Советского Союза. Горбачев и его соратники – Яковлев, Шеварнадзе и Медведев – несут весь груз ответственности за это злодеяние.
Последний состав Политбюро ЦК КПСС оказался полностью предательским, но ведь и предыдущие два состава Политбюро, если не напрямую пособники предательства Горбачева, то уж, во всяком случае, точно соучастники, поскольку не могли, или не хотели, разглядеть предательскую сущность Горбачева, и не оказывали ему противодействия. А Эрих Мильке в итоге оказался прав в своей оценке его действий!
– А на чем базировались его данные о вредности и губительной, или даже предательской сущности политики, проводимой М. Горбачевым? На анализе общего процесса тех дней, или же на агентурном проникновении работников Управления «А» МГБ ГДР в высшие политические круги Запада и США?
– Возможно, у Э. Мильке были разведывательные данные о характере переговоров, которые вели Шеварднадзе, Горбачев с канцлером ФРГ Г. Колем, с западногерманской стороной. Я думаю, что спецслужбы ГДР получали информацию о предательском поведении Горбачева и Шеварднадзе из достоверных и надежных источников своей разведки.
А Эрих Мильке был опытным политическим бойцом. Он прошел большую школу Веймарской республики до социалистической Германии, он уже видел этих предателей на своем веку от социал-демократов до Горбачева…
Беда заключалась в том, что Горбачев и все члены Политбюро и Центрального Комитета партии, как я сказал выше, поощряли Горбачева своим бездействием, и за эти свои поступки они вместе с ним несут свою долю ответственности!
Беда же самого Эриха Мильке заключается в том, что он относился к руководству СССР и КПСС с исключительным доверием, он верил, что только Советский Союз и Коммунистическая партия СССР могут возглавить движение по социалистическому строительству в мире, и тут свершилось такое предательство!
А когда свершается такое предательство со стороны руководителей этого движения, в которое верят во многих странах мира, во всем мире начинается моральный спад, он наступил и у руководителей ГДР, и в этой ситуации, которая развивалась очень быстро, не смогли найти никакого решения, которое спасло бы их страну!
– А, по Вашему мнению, мог или нет быть план нормального объединения ФРГ и ГДР у Мильке и других членов Политбюро СЕПГ?
– Сейчас уже трудно сказать был или нет у них альтернативный план объединения, но разговоры о возможном объединении ГДР и ФРГ всегда были.
Они велись на уровне как интеллигенции и политических деятелей Германий, о возможном объединении конфедераций, или рассматривались другие варианты, которые можно отнести к периоду начала пятидесятых годов!
– Что же не дало возможности объединению Восточной и Западной Германией в то время?
– Дело в том что, после фултонской речи Черчилля в 1946 году как Вы знаете, началась холодная война, и тогда речи о создании единой Германии, в практическом плане, не могло быть.
Хотя до 1953 или даже 1954 года, еще шли переговоры в Женеве о возможном проведении референдума и свободных выборах Германии, но это все были переговоры, и даже были решения стран бывших союзников (США, Англии и Франции), но уже в практическом плане, реализовать эту идею было невозможно!
А в ходе дальнейшего развития истории этот вариант выглядел по-иному, я выше говорил, что к 1985 году отношения экономического сотрудничества ГДР и ФРГ были очень тесными, была развита между ними взаимовыгодная торговля.
Крепла экономическая связь двух Германий. ФРГ давала очень большие кредиты на развитие экономики ГДР, сращивание их в экономическом плане было довольно серьезным. И поэтому здесь вариант какого-то экономического союза и торгово-экономических связей просматривался, но этот процесс должен был быть длительным, а не произойти так внезапно, как я рассказал выше, с крахом и ломкой, благодаря предательству Горбачева!
– Насколько оправдано и справедливо было с юридической точки зрения, я уже не говорю о его моральной составной части, судебное разбирательство, предпринятое в объединенной Германии над руководством спецслужб ГДР?
– Я считаю, что это судебное разбирательство со стороны западногерманской судебной системы являлось совершенно неправомочным и неоправданным.
Люди, посаженные на скамью подсудимых, выполняли тогда свой долг перед своей страной. Выполняли свои конституционные обязанности, свой служебный долг, и судить их за это было то же самое, что судить бы сейчас бывшее руководство СССР за ту политику, которую оно проводило. Я повторяю, суд этот неправомочный, юридически неоправданный, и это – нарушение прав человека, о чем так любят говорить на Западе.
И даже та интеллигенция, что во время существования ГДР фрондировала по отношению к властям своей страны, сейчас, после объединения Германии, с ностальгией вспоминает ту эпоху, когда она жила в Германской Демократической Республике!
– А, по Вашему, Николай Егорович, мнению, способствовали ли такому суду над Э. Мильке и М. Вольфом мемуары разных отщепенцев, как вышеупомянутый Калугин? Когда-то журналист Марк Дейч в программе «Взгляд» спросил у него, остались ли на радиостанции «Свобода» последователи О. Туманова, на что Калугин сказал, что да! Равно как и действия, назначенного Горбачевым, после августа 1991 года, на пост председателя КГБ В. Бакатина, заявившего, что он пришел разрушить этого монстра – КГБ СССР?
– Что касается Калугина, то он самый настоящий предатель, другого определения к его поступкам не подберешь. Ведь ещё до суда над Д. Трофимовым, он предал агентуру, которая была у ПГУ КГБ СССР в США, и как бы он потом ни оправдывался, что она была уже в разработке у спецслужб Соединенных Штатов Америки, он в своей книге дал ФБР наводку на них.
Бакатин совершил свое предательство, когда пришел руководить Комитетом Государственной Безопасности СССР, когда пришел его разваливать.
А когда Бакатин передал американцам схему и данные об оперативной технике во вновь строящемся здании посольства США в Москве – это было предательство во всех пунктах его поступка!
За это предательство он получил свою награду – Бакатин вместе с Калугиным были приглашены в бесплатную поездку по Соединенным Штатам Америки, там их размещали в высококлассных отелях, кормили, поили, возили, куда их душе было угодно!
– Была еще одна сторона в деятельности Эриха Мильке – спортивная. Спортсмены ГДР добились выдающихся успехов на международной арене, занимая признанное третье место – после СССР и США. Говорят, что спорт – это здоровье нации. Как помогал Мильке в деле развития спорта в ГДР?
– Эрих Мильке, можно сказать, стоял у истоков развития спортивного движения в ГДР. Сам он являлся председателем Центрального совета спортивного общества «Динамо», и всегда уделял большое внимание организации спорта в ГДР. Результаты этой работы известны всему миру, среди спортсменов ГДР было очень много олимпийских чемпионов, чемпионов мира и Европы!
По спортивным достижениям спортсмены ГДР превзошли спортсменов ФРГ, и представители разных видов спорта оттуда завидовали спортсменам из ГДР.
Эрих Мильке лично знал всех спортсменов ГДР, добившихся мировых достижений. Он вообще, очень хорошо ориентировался в мире спорта. Знал поименно всех выдающихся спортсменов других стран. Мог квалифицировано поддерживать разговор на любую спортивную тему!
– В ряд с какими современными деятелями и деятелями недавнего прошлого Германии Вы могли бы поставить Эриха Мильке?
– Я считаю, и еще раз повторю это, что Эрих Мильке был великий немец. Он прожил богатую событиями многогранную жизнь. Он был интернационалист, участник борьбы с нацизмом, участником строительства германского рабочего-крестьянского государства.
Это был активный политический деятель высокого, крупного, масштабного порядка.
В ГДР таким же уважением, как Мильке, пользовался Вильгельм Пик. В Западной Германии деятелем такого же масштаба был Вилли Брант – социал-демократ и в одно время канцлер ФРГ. Герберт Венер – бывший коммунист, затем одни из лидеров Социалистической партии Германии – большой теоретик и большой друг СССР.
Я думаю, что история ГДР еще требует своего осмысления. Придёт время, и её будут изучать. И я уверен в том, что яркая личность Эриха Мильке найдет достойное место в этой истории.
Беседовал Игорь Латунский
Источник: “ВПА”.
