Азиатско-Тихоокеанский регион и национальная безопасность России

Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) представляет собой политическое образование без строго определенных географических рамок. Как правило, он включает в себя обширное пространство, включающее территорию стран-членов форума Азиатско-тихоокеанское экономическое сообщество (АТЭС), представляющие Восточную Азию, Австралию и Океанию, Северную и Южную Америки. Иногда в АТР включают Индию и страны Центральной Азии, отстоящие довольно далеко от Тихого океана.

В строго очерченных географических рамках АТР – это практически эквивалент Тихоокеанской Азии. К расширительному толкованию АТР, выходящему за географические рамки западной, азиатской части Тихого океана, фактически привело стремление Соединенных Штатов с момента образования форума АТЭС (1989 года) поставить под свой контроль его деятельность. В результате туда сразу вошли сами США и Канада, а затем Мексика (позже – Чили и Перу). К первоначальному, более узкому понятию «АТР» страны западной части Тихого океана фактически вернулись в 2005 году при формировании Восточноазиатского сообщества (East Asia Community), где единственное географическое исключение было сделано для Индии.

Характерной особенностью современной обстановки в АТР является высокая динамика политических и экономических процессов, формирующих устойчивую тенденцию к превращению его в важнейший центр мировой политики и экономики, сопоставимый с евроатлантическим. По целому ряду показателей этот рубеж уже достигнут.

Доминантой, определяющей ситуацию в регионе, является целенаправленная политика большинства государств на осуществление радикальных экономических преобразований, создание для них максимально благоприятных условий как на национальном, так и общерегиональном (а в последнее время и глобальном) уровне. Страны, по тем или иным причинам выпадающие из общерегиональной тенденции стабильного и быстрого экономического подъема и оказывающиеся в положении «догоняющих» (к их числу, к сожалению, относится пока и Россия), объективно находятся в менее выгодных условиях для полноценного участия в процессе азиатско-тихоокеанского сотрудничества.

Важнейшей особенностью развития ситуации в регионе являются беспрецедентные по своим масштабам интеграционные процессы, сопровождающиеся формированием и укреплением многосторонних политических и экономических объединений. Наряду с такими региональными организациями и форумами, как АСЕАН, Ассоциация государств Южной Азии (СААРК), Региональный форум АСЕАН по безопасности (АРФ) и форум «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» (АТЭС), в последние годы уверенно заявили о себе Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), форум БРИК, механизмы «АСЕАН плюс три» и «АСЕАН плюс шесть» (Восточноазиатские саммиты), треугольники «Китай − Япония − Республика Корея» и «Россия − Индия − Китай», Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), Диалог по сотрудничеству в Азии (ДСА), Форум островов Тихого океана (ФОТО).

В военно-политическом плане Тихоокеанская Азия разделена на военно-политические союзы Японии и Южной Кореи с США, политико-экономическую структуру АСЕАН, и остальные страны: Китай, входящий в Шанхайскую Организацию Сотрудничества (ШОС) за геополитическими границами Тихоокеанской Азии, Северную Корею (формально − в рамках военно-политического союза с Китаем) и Монголию (статус наблюдателя в ШОС).

В целом на развитие ситуации в регионе воздействуют две разнонаправленные тенденции, определяемые одновременно и «потенциалом конфликтности», и «ресурсом совместного развития».

При этом тенденции стабильности преобладают над тенденциями дестабилизации политической ситуации в АТР. Отношения соперничества между главными игроками «компенсируются» − в степени, предотвращающей прямые военно-политические конфликты − интересами взаимодействия в экономике, энергетике, борьбе с терроризмом и атипичными (природные катаклизмы, птичий грипп и т.п.) угрозами.

В значительной мере политические и экономические процессы в регионе происходят под патронажем США, для которых Азиатско-Тихоокеанский регион (наряду с Европой), является объектом приложения экономической, политической, военной и «мягкой» сил. При этом США и далее собираются: опираться здесь на передовое базирование своих вооруженных сил; двусторонние альянсы, прежде всего с Японией и Австралией, а также Южной Кореей; проводить политику, направленную на дальнейшее устранение и недопущение появления новых барьеров для американских товаров и инвестиций; поддерживать такие организации как АТЭС, АСЕАН и ее региональный форум (АРФ) или 6-ти сторонний формат переговоров по северокорейской ядерной проблеме − т.е. тех организаций и форумов, которые позволяют США сохранять здесь свои лидирующие позиции.

Для самих США специфика политической обстановки определяется тем, что регионе находятся как те государства, перед которыми имеются союзные обязательства1, так и те страны, которые официальный Вашингтон рассматривает как потенциальных противников (КНР и РФ).

Политика США в АТР складывается из нескольких компонентов, основным из которых является военно-политический. Главными целями администрации США в этой области определены борьба с распространением оружия массового поражения и наркотиков, обеспечение защиты своих граждан от угрозы возможных террористических актов, а также поддержание глобального лидерства «не только в периоды конфликтов, но и в мирное время».

Военный потенциал США, несмотря на некоторые сокращения, остается фактически превалирующим в регионе. В АТР сосредоточена мощная группировка вооруженных сил США, представленная Тихоокеанским командованием (PACOM), которое отвечает за планирование операций, управление и, в случае войны, командование американскими вооруженными силами в районе, охватывающем примерно половину площади земного шара (169 млн. кв. км). Зона ответственности PACOM простирается от Северного Ледовитого океана до Антарктиды, а с востока на запад – от восточного побережью Африки до тихоокеанского побережья Северной и Южной Америк. Обеспечение безопасности Гавайского архипелага и тихоокеанских владений США также возложено на Тихоокеанское командование, в оперативном командовании которого находятся около 300 тыс. американских военнослужащих, в том числе и 100 тыс. чел. – в силах передового базирования2. Помимо сухопутных сил и ВВС, Тихоокеанскому командованию подчинены 3-й и 7-й Флоты (190 боевых кораблей и кораблей поддержки, 1400 самолетов и 213 тыс. моряков, морских пехотинцев и гражданских служащих, расквартированных на 35 базах на территории США и за их переделами), а также 5-я, 7-я, 11-я и 13-я воздушные командования. В распоряжении Командования специальными операциями в Тихоокеанском регионе находится отдельная общевойсковая тактическая группа.

Главными объектами американской региональной политики являются Китай, Япония и Республика Корея.

Приоритетными задачами внешнеполитической стратегии США являются укрепление сотрудничества с Японией и Республикой Корея, сохранение своего военного присутствия в данных государствах, которое рассматривается как базовая гарантия мира и стабильности в регионе. В условиях азиатского финансового кризиса США удалось также добиться укрепления сотрудничества с силовыми структурами Южной Кореи, Таиланда, Индонезии, Малайзии.

Экономический компонент обеспечения национальных интересов США в АТР основывается па том, что данный регион является наиболее динамично развивающимся в мире и уже сейчас на него приходится более 50% американского экспорта. Основными задачами здесь являются: противодействие экономической экспансии и протекционистской политике Японии, дальнейшее расширение рынков сбыта для американской продукции, использование дешевой рабочей силы развивающихся стран региона для производства необходимых товаров, не требующих высоких технологий, привлечение ученых с высоким исследовательским и конструкторским потенциалом.

Несмотря на то, что с подавляющим большинством государств АТР у Соединенных Штатов прочные отношения, и, тем не менее, руководство США полагает, что вызовы безопасности Америки в Азии и Тихом океане существуют и даже возрастают.

Особую озабоченность США вызывает растущая китайская экономическая мощь, которая, по мнению американской военной элиты, рано или поздно трансформируется в рост политического влияния Китая в АТР. С учетом того, что экономических рычагов воздействия на Китай у США практически нет, основная ставка в противодействии усилению КНР делается на политико-дипломатические меры сдерживающего характера.

Политика КНР в АТР ориентирована на достижение статуса сверхдержавы регионального и глобального масштабов, посредством эффективного использования возрастающей экономической мощи и начавшейся в начале текущего десятилетия активной экспансии китайского капитала за рубеж. При этом в отличие от США, китайская внешняя политика, не обремененная жесткими союзническими связями, носит целеустремленный, и в то же время − гибкий характер и подкрепляется стабильными темпами наращивания и модернизации экономической и военной мощи страны.

Уже сейчас КНР обладает значительным военным потенциалом в регионе. Вместе с тем, хотя Народно-Освободительная Армия Китайской Народной Республики является крупнейшей в мире по численности, до недавнего времени она была неспособна проводить крупные наступательные операции за пределами национальной территории.

Что касается стратегических ядерных сил КНР, то количество ядерных боеголовок, которыми можно поразить цели в Соединенных Штатах, остается крайне ограниченным – не более 30 единиц (моноблочные ракеты типов CSS-4, DF-31 и DF-31A). В этих условиях первый и второй позиционные районы национальной системы ПРО США (соответственно в Калифорнии и на Аляске) могут без труда перехватить и уничтожить те китайские боеголовки, которые уцелеют после первого, контрсилового удара стратегических сил США, нейтрализовав тем самым китайский потенциал ответного удара.

В последние годы, однако, Китай начал быстрыми темпами наращивать свой наступательный потенциал, приняв на вооружение новейшие образцы надводных кораблей (класса «Современный»), подводных лодок (класса «Кило»), противокорабельных крылатых ракет (класса SS-N-23 «Солнечный ожог») и истребителей-бомбардировщиков (класса Су-27 и Су-30). В опубликованном в марте 2008 года докладе Пентагона «Военная мощь Китайской Народной Республики. 2008» делается вывод о том, что все эти перемены в НОАК свидетельствуют о намерении китайских военных нейтрализовать американское военно-техническое превосходство в акватории Тихого океана, прилегающей к побережью КНР.

Что касается стратегических ядерных сил Китая, то в последние годы китайская сторона обеспечила их количественный рост и качественное совершенствование. Так, в июне 2005 г. американская разведка зафиксировала успешное испытание китайской БРПЛ класса JL-2 (морская версия китайской МБР DF-31). Эта ракета способна поразить цель на расстоянии до 7.200 км, находясь вблизи китайских берегов под защитой ВМФ и ВВС КНР. Кроме того, осуществляется программа по переоснащению китайских межконтинентальных баллистических ракет разделяющимися головными частями индивидуального наведения и средствами прорыва противоракетной обороны. Таким образом, Китай совершенствует свою способность к ядерному сдерживанию США.

Еще одним поводом для озабоченности официального Вашингтона стало успешное испытание китайского противоспутникового оружия в январе 2007 года. Китай, таким образом, продемонстрировал готовность бросить вызов американскому доминированию в космосе.

Вместе с тем, аналитики не рассматривают даже гипотетическую возможность военного конфликта между США и КНР, поэтому отношения между этими странами не относятся к разряду возможных угроз региональной безопасности.

Это обусловлено тем, что политическая активность Китая в его отношениях с США строится на основе принципов «сотрудничества и соперничества», «взаимозависимости и взаимодействия по общим угрозам». Поэтому при сохранении всей сложности и противоречивости двусторонних отношений просматривается тенденция к китайско-американскому сближению. Руководство КНР признает мировое лидерство США и готово к сотрудничеству на основе совпадения интересов. Взамен − настаивая на том, чтобы традиционный набор критики Китая: права человека, демократизация китайского общества, свобода слова и вероисповедания, проблема Тибета, курс китайской национальной валюты и т.п. находились «на вторых ролях» в китайско-американских отношениях.

Аналогичным образом, достаточно прагматично выстраиваются и китайско-японские отношения. Китаю и Японии не удастся полностью изменить негативное взаимное восприятие из-за различий в трактовке истории. Тем не менее, приход в ближайшей перспективе (2012 год) к власти «пятого поколения китайских лидеров», многие представители которого получили образование на Западе, и омоложение японской политической элиты за счет политиков послевоенного поколения способны в перспективе 5-10 лет ослабить исторический негатив в пользу взаимодействия по реализации совпадающих интересов. Интересы сотрудничества будут работать на создание трехстороннего формата «США − Япония − Китай» по вопросам региональной безопасности и развития.

Наряду с позитивными факторами, по мнению специалистов, будут действовать и факторы возрастания напряженности. Рост военных расходов Китая, нацеленный на придание КНР статуса мировой «сверхдержавы», будет провоцировать встречные шаги со стороны Японии и японо-американского военного союза и рост военных расходов в других странах Тихоокеанской Азии. И хотя «статусный» характер нового этапа гонки вооружений не ведет непосредственно к военным конфликтам, он будет усиливать компоненты соперничества и конфронтации против компонентов сотрудничества в структуре международных отношений в рамках региона.

Новым фактором динамики ситуации в АТР становится выход на это геоэкономическое и геополитическое пространство Индии. У индийского руководства быстро формируется потребность расширить рамки своего доминирования в Индийском океане за счет подключения к процессам, развивающимся в Юго-восточной Азии, а через это пространство в будущем и в АТР в целом. При этом Индия старается усилить свои региональные позиции как путем нормализации отношений с потенциально конфликтными оппонентами − Пакистаном и Китаем, так и посредством выстраивания новой партнерской линии в отношениях с США.

Попытки Индии усилиться в АТР усложнят конфигурацию отношений сотрудничества и конкуренции в регионе.

Индийско-китайские отношения характеризуются, с одной стороны, стремлением избегать военных столкновений по нерешенным территориальным и политическим (Пакистан, Кашмир, Тибет) вопросам, ростом взаимной торговли, развитием приграничного сотрудничества, взаимодействием и конкуренцией в сфере энергетики, в борьбе за глобальные энергоресурсы и энергетические активы. А с другой − нарастанием противоборства.

Основными сферами индийско-китайского соперничества, по мнению специалистов являются:

  • отношения с Соединенными Штатами. Руководство Индии демонстрирует стремление добиться большей близости к Вашингтону по сравнению с КНР, играя на двух факторах: «индийской демократии» в противовес «китайскому социализму» и индийской помощи США в «сдерживании Китая»;
  • глобальные источники финансирования экономики. Как считают специалисты, Индия пытается переключить на себя финансовые потоки, которые идут из мировых финансовых центров, в том числе из Японии, в Китай;
  • влияние на соседей. Индия сохранит монополию на контроль ситуации в районе Индийского океана и одновременно попытается «войти» в зону китайского влияния в ЮВА;
  • энергетика и «новая экономика». Индия будет стремиться к вытеснению Китая с мировых энергетических и наукоемких рынков там, где это более выгодно Индии, чем взаимодействие с Китаем;
  • военное сотрудничество с Россией. Для Индии важно стать преимущественным партнером России в военно-технологической области. При этом Индия будет использовать фактор российско-американской и российско-европейской конкуренции на южноазиатском рынке вооружений.

В трехстороннем формате «Россия − Индия − Китай» индийское руководство делает акцент на развитии двусторонних связей. При этом Индия может использовать как двусторонние, так и многосторонние отношения в «треугольнике» для политического давления на США в случае обострения по тем или иным причинам индийско-американских отношений.

В целом, несмотря на имеющиеся противоречия между ведущими государствами региона, ситуация в АТР характеризуется доминированием экономической, научно-технической и финансовой интеграции, пониманием общности энергетических проблем, политической стабильностью и предсказуемостью. Новые форматы отношений сотрудничества-соперничества снижают вероятность военного конфликта. Потенциальными же источниками военных обострений являются ситуации вокруг Тайваня и Северной Кореи.

Тем не менее, по мнению экспертов военно-политическое противостояние в Тайваньском проливе не выходит на траекторию вооруженного конфликта. КНР активизирует дипломатическое и психологическое давление на тайваньские власти с целью ослабить их стремление к независимости. В качестве основных рычагов используются контакты с различными политическими силами на Тайване, предоставление торговых льгот и расширение экономического сотрудничества и обменов по линии туризма, культурных и научных связей и т.п.

Что касается северокорейской ядерной проблемы, то очевидно, что КНДР использует ядерный фактор как гарантию невмешательства в ее внутренние дела, прежде всего со стороны США.

По мнению, аналитиков, корейская проблема в перспективе будет развиваться в режиме вяло текущего конфликта с периодическими обострениями, вызываемыми попытками со стороны КНДР очередных ракетных испытаний, подготовкой или проведением нового испытания ядерного взрывного устройства и т.п. Очевидно, так же и то, что руководство КНДР не пойдет на ядерное разоружение − поскольку сам факт обладания военной ядерной программой продолжает гарантировать режиму политическую неприкосновенность.

Среди других наиболее значимых угроз региональной безопасности эксперты выделяются территориальные споры, в которые вовлечены Япония, Россия, Южная Корея, Китай, ряд стран АСЕАН. Ситуация остается не разрешенной. Однако двусторонние переговоры в поисках развязок и, параллельно и независимо от этого, углубление региональной экономической интеграции снижают негативное воздействие территориальных проблем на региональную безопасность. Всплески напряженности не выходят за рамки «дипломатических войн». За аналогичные рамки не выходят и китайско-японские и корейско-японские разногласия по вопросам истории. КНР использует их как дипломатическую карту в целях набрать дополнительные очки в соперничестве с Японией за лидерство в АТР. А Южная Корея − в интересах внутриполитической борьбы, в которой активно задействуется фактор национализма.

Помимо этого чрезвычайно острыми, особенно для стран северо-восточной Азии, являются проблемы энергетической безопасности. Рост мировых цен на энергоносители оказывает сдерживающее влияние на экономический рост АТР, а в политическом плане − заставляет страны искать пути диверсификации источников поставок нефти и газа. Это усиливает конкурентную борьбу, прежде всего, между Китаем и Японией за выход к ресурсам углеводородов в России, Африке, на Ближнем Востоке. Южная Корея и АСЕАН также стремятся занять свои ниши в новом глобальном «энергетическом переделе». Однако энергетическое противостояние не перерастает в политический конфликт − в силу углубляющейся взаимозависимости региональных экономик.

На ситуацию в АТР оказывают влияние также новые и «нетрадиционные» угрозы: терроризм, пиратство, экологические и природные катастрофы, угрозы эпидемий и т.п. Ставя под удар социальную стабильность региона, эти угрозы могут одновременно сыграть и «объединительную» роль, побуждая страны Тихоокеанской Азии к политическому взаимодействию совершенно нового качества.

Наряду с факторами дестабилизации в Тихоокеанской Азии действуют следующие факторы стабилизации политической ситуации, которые связаны с характером реакции стран на региональные проблемы.

Прежде всего, это относится к шестистороннему переговорному процессу по Северной Корее. Несмотря на отсутствие реального прогресса в деле ядерного разоружения КНДР, сам факт существования шестистороннего переговорного формата позитивен. Впервые в истории ведущие государства мирового сообщества Россия, США, Китай, Япония и третья по размерам азиатская экономика − Южная Корея получили возможность совместно ставить и обсуждать общие проблемы безопасности и стараться искать пути выхода из кризиса.

Возрастающие угрозы энергетической безопасности стимулируют страны региона к поиску вариантов многосторонней взаимостраховки − на случай непредсказуемости поведения мировых энергетических рынков.

Позитивное воздействие на региональную ситуацию оказывает и сотрудничество в борьбе с «новыми» и атипичными угрозами.

Национальные интересы и безопасность Российской Федерации в АТР

Наиболее значимой проблемой для национальной безопасности России в АТР является уменьшение ее политического веса. Значительное ослабление российской военной мощи в регионе в настоящее время пока не компенсируется наращиванием экономического и иного сотрудничества со странами АТР.

Усилия многих стран АТР по быстрому наращиванию своего военного потенциала в значительной мире отражающие хрупкость и неопределенность военно-политической ситуации.

Это свидетельствует о том, что, несмотря на позитивные интеграционные процессы в регионе, национальные интересы России подвержены воздействию разнообразного спектра угроз, исходящих от различных источников военной опасности, − как внешних, так и внутренних.

К внешним источникам военной опасности для России в АТР следует отнести:

  • наличие мощных группировок вооруженных сил иностранных государств вблизи рубежей Российской Федерации, способных вести широкомасштабные боевые действия;
  • угрозы политического или силового отторжения отдельных территорий;
  • наличие вблизи границ зон напряженности и возможность появления очагов вооруженных конфликтов;
  • стремление некоторых государств к установлению своего военно-политического доминирования в АТР и их приверженность к разрешению конфликтных ситуаций не только политическими, но и силовыми методами при отсутствии эффективной региональной и ослаблении глобальной систем международной безопасности;
  • возможность подрыва стратегической стабильности в регионе в результате нарушения международных договоренностей в области ограничения и сокращения вооружений.

Кроме того, в течение последних десятилетий активно стали проявлять себя такие угрозы безопасности России, как:

  • хищническое использование природных богатств Сибири и Дальнего Востока, факты браконьерства в особой экономической зоне, на континентальном шельфе и в территориальных водах Российской Федерации;
  • нелегальное проникновение на российскую территорию и компактное оседание на ней значительных масс граждан сопредельных стран, что ведет к возникновению конфликтов в их отношениях с местным населением;
  • все виды контрабанды, особенно наркотиков, оружия и взрывчатых веществ.

Внутренними факторами, способствующими нарастанию для Российской Федерации внешней военной опасности являются:

  • социальная нестабильность в сибирских и дальневосточных регионах;
  • затяжной экономический кризис, снижающий уровень достаточной оснащенности Вооруженных Сил и приводящий их к отставанию от других стран в качестве и количестве вооружений;
  • негативные процессы в армии и на флоте, подрывающие боеспособность их частей.

Из всех перечисленных источников военной опасности наибольшую угрозу для России представляют развернутые вблизи наших границ крупные группировки вооруженных сил иностранных государств и территориальные притязания к России.

Численность же и мощь дальневосточной группировки войск России за последние десятилетия значительно сократилась. По многим параметрам она уступает Японии, Китаю, КНДР, КР и даже Тайваню. Так, авиация США в Тихоокеанской зоне намного превосходит боевую авиацию России, развернутую на Дальнем Востоке. Мощь военно-морских сил США в Тихоокеанской зоне также не соизмерима с мощью сил Тихоокеанского флота России. По атомным подводным лодкам – превосходство в два раза, по кораблям основных классов – более чем в четыре раза, по десантным кораблям – в пять раз. Такое неблагоприятное соотношение сил для России приводится даже без учета сил ближайших союзников США в АТР.

На сегодняшний день, по мнению военных экспертов, уровень военной опасности для безопасности России в АТР можно расценить как относительно невысокий. Ни один источник военной опасности не создает прямой военной угрозы безопасности Российской Федерации. В тоже время, с учетом изменений геополитической обстановки в мире, приходится констатировать, что обеспечение безопасности России только за счет политических возможностей становится маловероятным. Учитывая экономические возможности, в том числе спроецированные на поддержание военного потенциала, очевидно, также Россия вряд ли будет в состоянии в обозримой перспективе решать свои проблемы в АТР силовыми методами.

В этих условиях Россия как страна, имеющая обширные границы в ATP, a также в силу объективно возрастающей вовлеченности в дела региона, не может не принимать мер по обеспечению своей безопасности, в т. ч. путем участия в формировании структур, ставящих целью обеспечить стабильное мирное развитие.

По мнению специалистов, в регионе достаточно четко обозначены несколько ключевых стран, на которые должно быть нацелено внимание России в интересах обеспечения национальной безопасности. Это в первую очередь США, Китай, Япония, оба корейских государства.

Наиболее перспективным в плане обеспечения национальных интересов представляется двусторонний диалог с этими странами, подкрепленный участием России в многостороннем региональном сотрудничестве. Для России большое значение имеют также отношения с Индией. Не будучи непосредственно вовлеченной в расстановку сил среди стран Тихого океана, она, тем не менее, может сыграть заметную роль в азиатской политике России. Важное, пусть и косвенное, значение для России в плане формирования структуры военной безопасности в АТР имеют отношения в парах США-Япония, США-Китай, Индия-Пакистан, Север-Юг Кореи, Китай-Тайвань, Япония-Китай и др.

Оптимальной с точки зрения перспективы была бы схема действий, предусматривающая, с одной стороны, формирование с основными державами АТР специфических, асимметричных зон общих интересов и сотрудничества, а с другой − сосредоточение усилий на региональных узлах проблем, из которых первоочередное внимание должно быть уделено Северо-Восточной Азии (СВА). Через реализацию своей роли в основном узле, сосредоточенном в СВА, а также функции гаранта других субрегиональных систем стабильности Россия сохранит и упрочит свое положение как одной из главных держав АТР, что, в свою очередь, укрепит ее международные позиции на всем евразийском континенте и в мире в целом.

Бочарников Игорь Валентинович


1 – Американо-филиппинский Договор о взаимной обороне 1952 года; АНЗЮС (Австралия – Новая Зеландия – Соединенные Штаты, 1952 года; Американо-южнокорейский Договор о взаимной обороне 1954 года; Договор о коллективной обороне в Юго-Восточной Азии между США, Францией, Австралией, Новой Зеландией, Таиландом и Филиппинами и Американо-японский Договор о взаимном сотрудничестве и безопасности 1960 года.

2 – В настоящее время Тихоокеанскому командованию подчиняются следующие оперативные соединения: – 25 легкопехотная дивизия (Гавайи); – I тактическая экспедиционная группа морской пехоты (Калифорния); – III тактическая экспедиционная группа морской пехоты (Япония).

Статья опубликована в журнале «Управление мегаполисом». 2010. №6.

Вам может также понравиться...

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *