Сделка «ОПЕК+»: нефтяные лабиринты геополитики
Переговорщики из стран – экспортеров нефти из картеля ОПЕК+9 апреля собрались на видеосовещание, чтобы спасти мировую нефтяную отрасль от коллапса. На следующий день состоялась видеоконференция министров энергетики «большой двадцатки», призванная окончательно утвердить согласованные параметры – всего лишь на два месяца, до конца июня, что отражает предельно нестабильное состояние мировых энергетических рынков. В переговорах участвовали, в том числе Саудовская Аравия и Россия, с ценовой войны между которыми, как известно, началось нынешнее падение цен. Накал страстей был велик, о чём свидетельствует интенсивность телефонных переговоров между лидерами государств – ключевых игроков мирового рынка нефти в лице России, Саудовской Аравии и формально не участвующих в сделке США.
И вот, похоже, решение принято: участники переговоров договорились в ближайшие два месяца сократить совокупную добычу на рекордные 10-10,5 млн баррелей в день, то составляет 10-12 % нынешнего мирового нефтепотребления. Всего в сделке участвуют 23 страны, десять из которых входят в ОПЕК: Алжир, Ангола, Конго, Экваториальная Гвинея, Габон, Ирак, Кувейт, Нигерия, Саудовская Аравия, ОАЭ. Ещё три участника ОПЕК – Иран, Ливия и Венесуэла – от обязательств по сокращению добычи освобождены из-за политических проблем. Тех, кто не входит в ОПЕК, но присоединился к сделке, оттого и именуемой «ОПЕК+», тоже десять: Азербайджан, Бахрейн, Бруней, Казахстан, Малайзия, Оман, Россия, Судан, Южный Судан.
Каждое из согласовавших сделку государств обязалось сократить добычу на 23% по сравнению с уровнем октября 2018 года. Исключение – Саудовская Аравия и Россия, которые будут сокращать добычу с условно зафиксированного базового уровня в 11 млн. баррелей в сутки. В мае и июне эти обе эти страны, главные мировые экспортёры, ограничат свою добычу до 8,5 млн. баррелей (то есть по 2,5 млн барр. в сутки в течение первых двух месяцев сделки). Более чем на 0,7 млн. барр. снизит добычу ОАЭ; Кувейт – на 0,64 млн.; Казахстан и Нигерия – примерно по 0,38 млн.; Эквадор – примерно на 0,24 млн., Экваториальная Гвинея – на 0,14 млн. барр. в сутки. В Норвегии планируют снизить добычу за май – июнь / июль на 0,28-0,33 млн. млн. барр. в сутки. В целом, упомянутые страны обеспечивают минимум 60 % общемировой нефтедобычи.
В июле-декабре предварительно намечено теми же странами (при условии, если цены не будут в диапазоне, рентабельном для экспорта) сбить их общую добычу на 7,7 – 8 млн. барр. в сутки, затем – на 5,5 — 6 млн. барр. / сут. с января по март 2021 года. Кроме того, во втором полугодии 2020 года планируют снижать добычу Алжир (член ОПЕК), а также Катар, Бахрейн, Оман (входящие в Организацию арабских стран-нефтеэкспортеров), Индонезия, Малайзия, Ангола, Колумбия, Бруней, Тринидад и Тобаго…
До последнего упиралась Мексика (доля которой в мировой добыче и экспорте нефти не превышает 5%), отказавшись сокращать добычу на свою квоту в 0,4 млн. барр. в сутки. После бесплодных переговоров в дело включился Дональд Трамп, по итогам переговоров которого с мексиканским лидером Андресом Лопесом Обрадором последний сообщил о согласии сократить добычу на 100 тысяч барр. в сутки. Оставшуюся части мексиканской квоты на снижение в основном закроют США, расходы которых южные соседи по континенту возместят к какой-то «в другой форме».
Как отметили в этой связи многие наблюдатели, этот курбет хозяина Белого Дома, как и многое другое, лишний раз свидетельствует о его горячей заинтересованности в достижении договорённостей в рамках «ОПЕК+», от формального участия в которой Вашингтон пытается высокомерно отмежеваться. Напомним, сланцевая индустрия, один из ключевых факторов роста американской экономики в последнее десятилетие (и, соответственно, поддержки Трампа в чрезвычайно сложный для него предвыборный период) более-менее рентабельна только лишь в условиях относительно высоких цен на нефть. Telegram-канал «Буровая» цитирует министра энергетики США Дэна Бруйетта, призвавшего на совещании G20 «все государства сделать всё возможное, чтобы помочь сократить излишки». Говоря о том, что нефтяная промышленность его собственной страны «серьезно пострадала» от «невероятно разрушительного спада на нефтяных рынках», Бруйетт отметил, что США ожидают естественного снижения добычи почти на 2 млн. барр. в сутки к концу этого года, при том, что некоторые расчёты прогнозируют падение до 3 млн. барр. в сутки. Эксперты канала считают, что падение может достичь и 4 млн млн. барр. в сутки – но только «при принятии чрезвычайных финансовых мер, позволяющих новым собственникам сланцевых компаний (банки-кредиторы сланца уже заявили, что намерены взять компании под свое прямое управление) качать нефть себе в убыток. Этот убыток будет перекрывать Федеральная Резервная Система, качая «пустые» деньги в банковскую систему страны. Дисбалансы и перекосы внутри США будут только нарастать».
Рекордный обвал мировых цен на нефть в минувшем марте, с очевидными социально-экономическими последствиями – не только для России – был обусловлен многими взаимосвязанными факторами. Помимо отказа России, лидирующей в мире по объемам экспорта нефти (свыше 15% от мирового уровня), продлить соглашение с ОПЕК по ограничению добычи («ОПЕК+»), речь идёт о нежелании Саудовской Аравии – пока еще основного союзника США на Ближнем Востоке и весьма крупного нефтеэкспортера (не менее 13 %) – мириться с экспансией сланцевой нефти из-за океана. Не стоит забывать, что саудиты отнюдь не первый год «демпингуют» на мировом нефтяном рынке. Такой курс Эр-Рияда, экономически ущербный для самого королевства, по мнению аналитиков, обусловлен опасениями того, что США, наращивая добычу и экспорт сланцевой нефти, борются не только с нефтегазовым экспортом из России в Европу, но и с весомой ролью монархии на мировом нефтяном рынке и в американском нефтеимпорте, где во второй половине 2010-х годов около 20 % поставок приходилось на КСА.
Соответственно, Эр-Рияд, «играя» своей нефтью на понижение цен, стремится принудить Вашингтон тормозить развитие сланцевой индустрии – с расчетом и на то, что сверхвысокая себестоимость его добычи – минимум вчетверо выше, чем в Саудовской Аравии – вынудит США снижать добычу/экспорт сланцевого сырья. Тем паче – при низком мировом спросе на нефть. По оценке шведского эксперта по энергополитике Алина Халекссона, не исключено, что подобная ситуация не в последнюю очередь обусловлена «геополитическими несостыковками. Эр-Рияд, видимо, хочет проводить менее зависимую от США региональную политику, особенно в отношении Ирана и Израиля», в то время как для США такие планы, и «видимо, реальные действия Эр-Рияда однозначно ущербны».
Упомянутые оценки подтверждает советник минэнерго США Саамер Сэдд: «Американский сланцевый бизнес, обремененный огромными долгами и добывающий нефть по более высокой себестоимости, чем добыча в РФ и Саудовской Аравии, всерьез пострадал от резкого падения мировых цен на нефть», что серьезно ухудшило экономическую конъюнктуру в США, «поэтому администрация Трампа даже рассматривает варианты санкций против саудовской и российской нефти». Не исключено, что именно эти планы Вашингтона подстегнули согласование «добывающей» политики большинством стран – важных игроков на мировом нефтяном рынке. Не будем также забывать, что произошло это в условиях начавшейся глобальной рецессии (многие экономисты говорят даже о депрессии, готовой обновить печальные «рекорды» рубежа 1920-х – 1930-х годов) уже серьёзно подкосило мировой спрос на энергоресурсы.
Таким образом, в любом случае, хитросплетения нефтяной геополитики – тем более на фоне спровоцированного «коронавирусом» падения мирового спроса на нефть – не могли не привести к резкому падению мировых цен. Как видим, обвинять в создавшейся ситуации исключительно Россию – мягко говоря, некорректно, хотя драматические изменения и экономическая турбулентность последних недель в очередной раз продемонстрировали уязвимость курса на «энергетическую сверхдержаву». Укоренившаяся и усугубляющаяся зависимость РФ от экспорта энергоресурсов (доходы от которого наполняют расходную часть бюджета минимум на 40%) вынуждает наращивать его при любой конъюнктуре, что чревато новыми проблемами. Даже при нефтяных ценах, фактически оказавшихся в стагнации с сентября 2019 года, экспорт нефти из РФ, например, в те же явно недружественные США в минувшем году возрос более чем на 60% в сравнении с 2018 годом, в Великобританию – втрое, а в Турцию – почти вчетверо. Немногим меньше рост поставок имел место и в другие страны НАТО, причём аналогичная тенденция сохраняется в текущем году, внося некоторый вклад в снижение цен на «чёрное золото».
Беспрецедентная кампания против российского газопроводного проекта «Северный поток-2» обусловлена его более высокой экономической конкурентоспособностью в сравнении с американским сланцевым сырьём, что не устраивает не только США, но и, похоже, Саудовскую Аравию. По оценкам Комиссии ЕС по энергетике и ряда других профильных источников (2019 г.), поставки по «СП-2» способны сократить экспорт саудовской нефти в регион Евросоюза минимум на 15%. В этой связи, характерна оценка Саамера Сэдда: «Москва решила нанести «удар» по американской сланцевой отрасли с помощью более низких цен и «Северным потоком-2», но, видимо, была застигнута врасплох реакцией Эр-Рияда: саудовцы резко снизили цены на свою нефть и увеличили добычу». Так что и эти факторы «обусловили падение цен ниже 30 долл. за баррель».
Тем временем, «сланцевая индустрия США уже вступила в диалог с ОПЕК, о чём ещё 20 марта об этом сообщила The Wall Street Journal. Помимо достижения «перемирия» между крупнейшими производителями нефти, речь шла об урегулировании ценового конфликта между Саудовской Аравией и Россией. Начавшийся диалог «подтвердил Мохаммед Баркиндо, генеральный секретарь ОПЕК».
По мнению многих аналитиков, компромиссные соглашения, достигнутые в рамках сделки «ОПЕК+», способны вернуть цены в диапазон 40 – 50 долл. за баррель. Как мы видим, в этом заинтересованы все стороны (что не исключает дальнейшего падения цен либо из резких колебаний), однако кардинальное переформатирование мировых энергетических рынков, как уже было отмечено выше, ставит перед Российской Федерацией непростые вопросы. Как отмечает экономист Валентин Катасонов,
«…Невооружённым глазом видно, что Россия пошла на большие жертвы ради соглашения, чем Саудовская Аравия. Установленный для России уровень добычи в 8,5 млн. барр. – минимальный за последние 17 лет. Столь радикальное снижение добычи в РФ неизбежно затронет те нефтяные скважины, которые работают на месторождениях, открытых и запущенных в эксплуатацию в советское время. Дебет таких скважин невысок, останавливать их нельзя. Если остановить, потом запустить вновь будет очень трудно. Часть российских нефтяников воспринимают это соглашение как опасное для отрасли; строгое соблюдение его условий приведёт к тому, что впоследствии выйти на прежние уровни добычи отрасль уже не сможет».
Выходом могло бы стать стимулирование внутреннего спроса на энергоносители, модернизация имеющихся и строительство нефтеперерабатывающих мощностей и многое другое – то, что надо было начинать делать уже позавчера.
Алексей Чичкин
Источник: “ВПА”.