Американские военные стали аккуратнее в употреблении джина

Почему бывший шеф Пентагона завещал покончить с ядерным оружием

Заявление Пентагона о проведении Соединенными Штатами военных учений при участии министра обороны Марка Эстера, симулирующих нанесение ответного удара после применения Россией в Европе ядерного оружия малой мощности против стран НАТО, вызывает недоумение. Воистину: «Что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «Смотри, вот это новое», но это было уже в веках, бывших прежде нас…»

Без малого 50 лет назад эксперт корпорации РЭНД Джек Снайдер обнародовал исследование «Советская стратегическая культура: последствия для ограниченных ядерных операций», в котором отметил уникальный подход СССР к разработке ключевых составляющих государственной военной политики и сопоставил их со взглядами тогдашних правящих элит США. Исследователь обратил внимание, что американские доктрины сдерживания противоречат глубоко укоренившимся советским воззрениям. Кремль, принимая решения, видит мир через призму собственной уникальной стратегической культуры, основные положения которой далеки от представлений о взаимной сдержанности при выборе целей и оружия в США. Эксперт сделал вывод, что диаметральная противоположность стратегических культур двух стран не позволяет рассчитывать на переговоры о «допустимости» ограниченного использования ЯО против СССР и прогнозировался вероятный «односторонний ответ Москвы, предусматривающий уменьшение ущерба своей стране нанесением по противнику неограниченного контрсилового удара». Объяснение этого феномена Снайдер пытался найти в российской истории незащищенности и авторитарного контроля.

Многое в мире изменилось с тех пор, однако одним из свойств стратегической культуры является ее высокая стабильность и неподверженность влиянию сиюминутных соображений. Военная доктрина (ВД) РФ 2014 года традиционно носит оборонительный характер. В документе четко сказано: «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии… с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства».

Поэтому не имеет никакого обоснования придуманный в Пентагоне сценарий, базирующийся на варианте развития событий в Европе, «при котором Россия принимает решение ограниченно применить ядерное оружие малой мощности против объекта на территории стран НАТО». При внимательном прочтении ВД РФ должно быть ясно, что в ходе вооруженного конфликта или локальной войны Россия не задействует ядерное оружие. Оно не будет применяться и в случае временной военной неудачи, если она не приведет к ограничению суверенитета России на национальной территории и массовой гибели населения.

Налицо ужесточение подходов США к применению ядерного оружия на начальных этапах гипотетического столкновения. Напомним, что в связи с размещением США новых ядерных боеголовок малой мощности W76-2 на подводных лодках замысел командно-штабной игры, проводившейся внутри Совета национальной безопасности Белого дома в последние годы администрации Барака Обамы, предполагал, что Москва после начала масштабных боевых действий в Европе с использованием обычных вооружений решает применить ЯО малой мощности против базы НАТО на территории Германии, чтобы изменить ход войны в свою пользу. Участникам КШУ предлагалось дать Вашингтону рекомендации по возможной реакции. И они в конечном итоге после длительных споров пришли к выводу, что США не следует отвечать ядерным ударом. Вместо этого Вашингтон должен продолжить дипломатическое и экономическое давление, а также наращивать наступление с использованием обычных вооружений, в которых у США и НАТО преимущество. Считалось, что в такой ситуации Москва окажется изолированной и ослабленной с политической точки зрения, ведь это станет первым применением ЯО с 1945 года. Если же Вашингтон ответит тем же, то лишится преимущества и тем самым сделает использование ядерного оружия новой нормой. Таким образом, хотя первая холодная война закончилась на рубеже 80–90-х, ее наследие оказалось поразительно живучим.

Современная стратегическая культура США отражает новые тенденции в оценках войн и вооруженных конфликтов современности. Однако появилось это не вдруг, американская элита пережила длительный процесс переосмысления обширной совокупности факторов международной обстановки, проявившихся как в ходе холодной войны, так и после ее окончания. Показательный пример адаптации позиции руководства США в вопросах применения военной силы, роли и значения ЯО применительно к реалиям современности – эволюция стратегических взглядов министра обороны США в 1961–1968 годах Роберта Макнамары («Самый мудрый шеф Пентагона и его дебилы»).

В своей книге «Путем ошибок – к катастрофе. Опыт выживания в первом веке ядерной эры» экс-министр констатировал: «Война настолько сложна, что находится вне пределов человеческого разума». К осознанию этого факта он пришел лишь на исходе 80-х годов уже после завершения своей политической карьеры. До этого был Вьетнам. К эскалации кровопролитного конфликта военные и политики США приложили немало усилий. Сам Макнамара, в то время руководитель Пентагона, полагал, что победы в Индокитае можно добиться с помощью только военных методов и сопротивление вьетнамцев вполне преодолимо при опоре на силу с наращиванием армейской группировки и усилением бомбардировок. При выработке такой стратегии американские аналитики явно недооценили противника и степень его поддержки со стороны СССР.

Еще более радикальна эволюция взглядов Макнамары на реалии ядерного мира. В опубликованную в 1995 году книгу «Вглядываясь в прошлое: трагедия и уроки Вьетнама» экс-министр включил вместо эпилога главу «Ядерные кризисы 60-х и их уроки для XXI века», в которой пришел к однозначному выводу: мы должны вернуться в неядерный мир, пока эта задача еще выполнима. Для подкрепления своей позиции Макнамара приводит три положения:

опыт кубинского «ракетного» кризиса 1962 года и особенно факты, ставшие известными лишь недавно, неопровержимо свидетельствуют о том, что пока мы и другие великие державы обладаем большими запасами ядерного оружия, угроза его применения сохраняется;
с военной точки зрения в настоящее время подобный риск уже не оправдан, если вообще был когда-либо оправдан;
в последние годы произошло резкое изменение во взглядах ведущих западных экспертов в области безопасности относительно использования ядерного оружия в военных целях. Многие из этих экспертов, хотя, конечно, все еще не большинство, высказывают мнение, сходное с моим.
Подводя итоги, Макнамара как лицо, в свое время ответственное за применение системного анализа в государственной политике, призывает в корне изменить мышление, определявшее стратегию ядерных государств в течение четырех с лишним десятков лет, что позволит «загнать джина в бутылку»: «Если же мы не сделаем этого, то сохранится значительный риск того, что XXI век станет свидетелем ядерной трагедии».

Таким образом, за сравнительно короткий исторический промежуток времени один из авторитетных представителей руководящей элиты США в существенной мере поменял взгляды на применение военной силы и роль ЯО в международных отношениях.

К сожалению, выводы, диктуемые нам военно-политическими реалиями, остаются за пределами внимания некоторых сил в нынешней американской администрации, продолжающих рассматривать возможность использования ядерного оружия в Европе и тем самым упорно подталкивающих мир к катастрофе.

Сегодня отношение РФ и США к ЯО стало гораздо более симметричным. Если сравнить цели ядерного сдерживания в ВД двух государств, осталось только одно существенное различие: США предполагают использовать ядерное оружие в случае нападения на их союзников силами общего назначения с применением обычных вооружений. Возможность использования Россией ЯО в случае нападения на ее союзников силами общего назначения в Военной доктрине РФ не упоминается. В целом хаотизация обстановки, совершенствование ядерного оружия и средств его доставки, диффузия глобальной мощи, появление нового вида межгосударственного противостояния – гибридной войны и технологий «цветных революций» требуют повышения способности государства оперативно адаптировать доктринальный базис внешней и внутренней политики, потенциал ВС и правоохранительных органов к изменяющимся военно-политическим реалиям.

Александр Бартош,
член-корреспондент Академии военных наук,
эксперт Лиги военных дипломатов

Источник: “ВПК”.