Россия в документах стратегического планирования США

Еще в 2008 году в ходе августовского кризиса в период, так называемой авантюры М. Саакашвили, было очевидно, что агрессия Грузии против Южной Осетии, является всего лишь прелюдией к более масштабному конфликту на постсоветском пространстве, в который должна быть, по мнению военно-политического руководства США, вовлечена Россия.

Но если, тогда администрация США еще пыталась сохранить видимость стремления к сохранению партнерства в обеспечении международной безопасности, то сейчас в рамках эскалации украинского кризиса, как говорится, «маски сброшены».

НАТО устами зам.генсека А. Вершбоу в июне прошлого года открыто назвало Россию противником. Б. Обама выступая на 69-ой сессии Генассамблеи ООН в числе наиболее значимых угроз международной безопасности (в их американской интерпретации) «агрессию России в Европе» назвал второй по значимости, после лихорадки Эбола.

А 15 октября 2014 года американский министр обороны Чак Хейгел на ежегодном собрании Ассоциации армии США призвал американских  военнослужащих быть готовыми «иметь дело» с армией России, которая стоит «на пороге НАТО». Таким образом, американский военно-политический истеблишмент настроен весьма воинственно и решительно.

И об этом в полной мере свидетельствуют документы стратегического планирования США.

Прежде всего, это так называема «доктрина Обамы», озвученной им в феврале 2013 года, суть которой сводится к утверждению главенства США над двумя гигантскими экономическими блоками – Трансатлантического и Транстихоокеанского, положений новой американской военной стратегии «Поддержание глобального лидерства США: приоритеты обороны в XXI веке», утвержденной Б. Обамой в 2012 году, а также разрабатываемой в США концепции «глобального удара».

В этих документах красной нитью проходит стремление к глобальной гегемонии США, основанной на их исключительности – угрозу которой они считают своей главной угрозой национальной безопасности.

Следует отметить, что этот любимый тезис Б. Обамы – об «американской исключительности» стал ощутимо расходиться с возможностями страны, её авторитетом и влиянием в мире. И это очевидно.

В этой связи в последнее время резко активизировались усилия по поиску новых средств и инструментов реализации Национальной стратегии упреждающего удара, разработка которой началась еще при Дж, Буше-младшем.

Эта стратегия предусматривает три важнейшие фазы своей реализации, применительно к странам, которые в перспективе могут угрожать американским интересам, а именно:

• смена политического режима;
• изменение менталитета и уклада жизни населения страны;
• «строительство» (а точнее ‒ воссоздание заново) государства на территории, откуда мыслится возможная угроза американским интересам.

Упреждающая стратегия, в отличие от превентивной, предполагает борьбу и устранение не только не столько актуальных, существующих, а прежде всего потенциальных угроз, угроз завтрашнего дня для «американской исключительности».

А главное, она предполагает, как минимум, деструкцию и ослабление, а как максимум, ‒ устранение субъектов подобных угроз: России или любого другого государства, ставящего под сомнение американскую исключительность.

Кроме того, в стратегии предусматриваются подобные действия и в отношении не только государств, но и негосударственных структур самого различного типа.

Значительная часть американского истеблишмента, проанализировав почти десятилетний опыт практического осуществления Упреждающей стратегии, сделала вывод о необходимости ее подкрепления новыми методами, инструментами и способами реализации. За последнее время в США опубликован ряд ключевых документов и материалов по этим вопросам.

Среди них необходимо выделить, прежде всего, переведенные на русский язык Новую оперативную доктрину армии, Третью инициативу оборонных инвестиций и инноваций Пентагона и т.п.

Главным в Новой оперативной концепции армии США «Победа в сложном мире 2020-2040» является то, что впервые на уровне официального документа обнародовано принципиально новое видение облика войны.

На Западе традиционным является увязывание трех терминов – агрессия, война и воля. Война в англо-саксонской традиции отнюдь не обязательно связана с применением летального оружия. Эта традиция следует за классиком военной мысли К. Клаузевицем, утверждавшим: «Война – это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю». Соответственно, и в теоретическом, и, главное, в практическом смысле вся военная доктрина Запада заточена под задачу подавления воли противника, его подчинения, превращения в средство достижения собственных целей.

Помимо изменения облика войны, значительно расширяется сфера противоборств. И это вторая новая характеристика американского понимания войн. Впервые официально признаны сферами войн не только традиционные боестолкновения с использованием летального оружия, но и противоборства в сфере дипломатии, внутриполитические гражданские конфликты, информационные войны, финансово-экономические войны, жесткое технологическое противоборство и, наконец, поведенческие войны.

При этом в концепции выделяются пять «полей боя», или, как говорят американцы, доменов противоборства.

В их число входят суша, море, воздух, космос и киберпространство, причем суша определяется как решающий домен. В этом состоит третья отличительная черта концепции.

Обращает на себя внимание то, что в Ведении к Концепции оговаривается, что ключевая роль армии связана не только собственно с ведением военных действий, а с тем, что именно на нее выпадает главная нагрузка по реализации двух последующих стадий, предусмотренных Национальной стратегией упреждающего устранения возможных угроз.

Именно армии, в соответствии с официально принятым документом, предстоит после завершения военных действий нести основную нагрузку по переформатированию жизни и менталитета населения стран и регионов, представляющих собой актуальную, либо потенциальную угрозу американской исключительности, а также реструктуризации и воссоздания на новой основе государств на этих территориях.

Таковы в общем американские ориентиры противоборства, а о том что оно нацелено на Россию сомнений не вызывает. Подтверждает это и положения последнего, пожалуй, самого свежего документа – Стратегии национальной безопасности США, обнародованной 6 февраля этого года, в которой предусмотрены следующие основные принципы:

• США будут в одностороннем порядке использовать военную силу в случае угрозы гражданам страны или стран-союзников;
• США намерены участвовать в воспитании будущей политической и экономической элиты по всему миру;
• США будут модернизировать силы НАТО для обеспечения безопасности в Европе; (И эта модернизация уже идет в Прибалтике – И.Б.)
• США намерены помочь Европе в вопросах энергобезопасности и диверсификации импорта энергоносителей;
• США будут поставлять оборудование странам-партнерам по борьбе с терроризмом, тренировать их силовиков; (пример Украины – И.Б.)

Примечательно, что во Вступлении к документу, подписанным Б. Обамой, так называемая «российская агрессия» упоминается в ряду «серьезных вызовов для национальной безопасности» США. Примерно в том же ключе Россия упоминается в новом стратегическом документе администрации США в общей сложности полтора десятка раз.

Анализ вышеперечисленных документов свидетельствует о том, в отношении России реализуется планомерная стратегия США по созданию пояса стратегического окружения, ее изматывания и, наконец, ее устранения в том виде в каком наша страна сейчас находится и, наконец, использования ее и ее ресурсов для обеспечения их американской исключительности..

Американцы готовятся к противоборству с Россией и готовятся очень серьезно. Больше того, оно в их восприятии уже идет. Главный лейтмотив всей их внешнеполитической стратегии заключается в реализации идеи фикс «Карфаген должен быть уничтожен». Под Карфагеном они, конечно же, понимают Россию.

Хотя на самом деле Карфаген в Античном мире был, по сути, пиратским государством, жившим за счет других государств, то есть, по сути, те же США, но 23 века назад.

Трипольский Владимир Борисович