Послевоенная парадигма: новая или старая?
Вдумчивые аналитики, ответственные
политики и руководители должны
взвешивать свои действия,
а цивилизационных весах[1]
С. Белкин,
философ
Очевидно, что развитие событий в России и вокруг неё после 2025 года можно прогнозировать как развитие прежних парадигм (о которых я попытался рассказать выше), либо на основе новых парадигм, вероятно возникших после 2025 года не только в МО и ВПО, но и в России. Причем возникновение этих парадигм в результате вероятной серии войн или глобальной войны следует признать неизбежным, т.е. степень вероятности развития человечества, МО, России в соответствии с неизвестными или малоизвестными парадигмами будет очень высокой. Достаточно привести пример с состоянием МО и ВПО в мире в 1914 и в 1917 году, а также внутриполитическим положением в странах-участниках, прежде всего в России, Германии и Австро-Венгрии, которые оказались в революционной ситуации.
Но возникновение новых парадигм затронуло и другие государства, включая США и Великобританию, которые внешне не оказались в эпицентре революционных изменений, но почувствовали на себе их последствия. В этой связи можно сказать, что Россию после 2025 года неизбежно ожидает смена парадигм в развитии как в силу внешних, так и в силу внутренних причин, избежать которых можно только при условии очень эффективной внутренней и внешней политики, учитывающей доминирующие современные тенденции. В этом случае появление и развитие новых парадигм будет происходить постепенно, эволюционно, сознательно. Этот политический процесс может стать управляемым и плановым, основанным на долгосрочном прогнозе.
«Точка отсчета» развития сценария после 2025 года
В современной истории сам мир является
результатом насилия и поддерживается
насилием[2]
А. Свечин,
военный теоретик
«Точка отсчета» в развитии того или иного сценария России была пройдена, на мой взгляд, к началу ХХI века, когда ей была предоставлена возможность тихого продолжения самоуничтожения, либо возвращения субъектности – национальной и государственной. Страна, в лице В.В. Путина, выбрала сценарий медленной и непоследовательной реанимации к самостоятельному существованию. Вместе с тем сохранились различные варианты такого сценария в виде разных способов развития той или иной парадигмы[3], которые мною предлагались с 2014 года[4]. К основным из них можно, на мой взгляд, отнести следующие парадигмы развития ВПО в мире, связанные, повторю, так или иначе с единственным сценарием, в основе которого находилась логика эскалации военно-силового противоборства в последующие десятилетия, сделавшие войну или, как минимум, крупномасштабный конфликт после 2025 года неизбежными[5]:
– «Послевоенная парадигма». Вариант развития России в новых условиях МО и ВПО после глобальной войны 2025–2035 годов, в которой примут участие в той или иное мере все ЛЧЦ, и которая в конечном счете к трем глобальным последствиям:
а) последствиям развития России и её выживания после того, как война приведет к уничтожению основных центров человеческой цивилизации и, вероятно, к состоянию, когда человеческая цивилизация уже не сможет развиваться, а станет только деградировать на протяжении десятилетий пока не достигнет стадии самоуничтожения. Этот вариант сохраняет «островки» цивилизации в тех регионах, где военные действия не привели к полному уничтожению инфраструктуры, а экологические последствия не привели к прекращению биологического существования.
Отсюда возникает вполне конкретная задача обеспечить выживших тем минимально необходимым запасом ресурсов, который необходим после окончания глобальной войны. И не только воды, продовольствия, лекарств, одежда, но и средств производства, сырья и других ресурсов, необходимых для восстановления цивилизации. Очевидно, что та ЛЧЦ, которая сможет обеспечить себя этими ресурсами, получает шанс на выживание.
Более того, остается задача для выживших сохранения институтов управления и правопорядка, способность уцелевших к сопротивлению, что потребует специальных видов и систем ВВСТ в послевоенный период.
б) постепенного восстановления человеческой цивилизации после глобальной войны, которая может произойти, как минимум, в нескольких (но контролируемых в той или иной степени) вариантах и иметь совершенно разные последствия (от минимальных до максимальных)для пострадавших в войне ЛЧЦ. В настоящее время в США происходят активные исследования в области оценки возможных последствий военного конфликта США и КНР, последствия которых оцениваются от 30% потери промышленного и демографического потенциала до 79% в зависимости от качества нападения и обороны.
Даже глобальная война между ЛЧЦ в разных регионах может по-разному отразиться как на участниках, непосредственно вовлеченных в конфликт, так и на тех, кто «краешком» оказался участником конфликта. Например, конфликт КНР и США в Ю.-В. Азии, даже с участием крупнейших субъектов ВПО – Индонезии, Индии, Японии и др. – совсем не обязательно закончится катастрофой для европейцев, которые могут остаться в стороне от военных действий, или жителей европейской части России.
Таким образом даже глобальный военный конфликт между ЛЧЦ с применением ОМУ или огромных запасов вооружений, накопленных до этого, когда-нибудь завершиться. И не только полным уничтожением, но и сохранением части выжившего населения, которое будет восстанавливать свою жизнедеятельность в самых разных условиях. Эти варианты требуется прогнозировать, а подготовку к их реализации – планировать на долгосрочной основе.
– «Парадигма продолжения военно-силового противоборства между ЛЧЦ» после 2025 года на уровне, который предшествовал крупномасштабному конфликту (конфликтам). Это – своего рода парадигма инерционного развития ВПО, в условиях, периодического «смягчения» военно-силового давления и противоборства при сохранении контроля над усилением эскалации. Эта парадигма – экстраполяция развития ВПО в мире до 2025 года на более отдаленную перспективу – предполагает сохранение в той или иной степени современного уровня враждебности, который существует на высоком уровне, но не переходит грань глобальной войны между ЛЧЦ, центрами силы или коалициями.
Это известное состояние «Балансирование на грани глобальной войны» – состояние, которое, как показывает опыт 1950–1970-х годов, может быть как опасным, так и относительно длительным. Поэтому мы не можем исключать его повторения после 2025 года, хотя логика всех сценариев военно-силового противоборства говорит об обратном. Эти условия ВПО «балансирования на грани войны» предполагают особый режим социально-экономического и военно-технического развития России, в частности, в рамках разных вариантов возможных сценариев:
– в рамках возможных сценариев и вариантов развития России, основанных, например, на уже известных, даже традиционных, парадигмах развития ВПО после 2025 года. Различные сценарии развития России в условиях относительно новых, но уже известных возможных сценариев развития ВПО, например, перехода западной ЛЧЦ к временному сотрудничеству или началу военных действий между западной ЛЧЦ и другими субъектами МО.
– в рамках возможных сценариев развития России после 2025 года, основанных на известных новых парадигмах отношений между отдельными ЛЧЦ. Так, развитие России после 2025 года может происходить под влиянием качественно новых отношений между отдельными ЛЧЦ, которые могут возникнуть уже к 2020 году, например:
– широкой коалиции суннитов и шиитов, с одной стороны, и китайской ЛЧЦ, с другой, в Евразии на антиамериканской основе;
– переходу индийской ЛЧЦ к активным внешнеполитическим и военным действиям;
– военным действиям западной ЛЧЦ против китайской ЛЧЦ.
Вполне вероятно, что даже в неблагоприятных условиях ВПО после 2025 года, характеризующихся масштабными последствиями войны, сохранятся возможности реализации сценариев, находящихся под приоритетным влиянием опережающих темпов развития национальных ресурсов. Как и после 2-ой Мировой войны СССР 1941–1945 годов, когда восстановительный период продемонстрировал очень высокие темпы роста экономики страны, я бы не стал исключать, возможности восстановления России. В особенности, если к этому будут созданы заранее предпосылки и ресурсы.
Эти возможные сценарии развития России после 2025 года – исходя из вероятности «точки отсчета» – в будущем в принципе могут основываться на трех видах российских ресурсов, ни один из которых пока что не используется достаточно активно. Это обстоятельство следует иметь ввиду потому, что при любом варианте развития сценария России после 2025 период восстановления потребует неких запасов ресурсов. Та страна, которая будет ими обладать хотя бы в минимальном объеме, сможет лучше и быстрее восстановиться. Так, «план Маршалла» позволил Европе пройти путь восстановления быстрее, чем СССР.
Поэтому необходимо думать о том, что может быть после завершения войны, которая когда-нибудь закончится. Это тем более важно, что в процессе войны, государства, как правило, полностью используют все свои ресурсы и запасы. Надо отчетливо понимать, что политическая победа может быть полной только в том случае, если победитель сохранит минимум дееспособности.
Во-первых, это самый главный современный ресурс – человеческий капитал, прежде всего творческие и духовные возможности нации, которые могут качественно, на порядки ускорить темпы развития общества и экономики. Уже сегодня НЧК наиболее передовых стран обеспечивает более 90% прироста ВВП и почти 100% прироста промышленной продукции[6]. Творчески-креативные возможности нации, даже отдельных личностей, могут обеспечить фантастически сильный рывок. Примеров тому множество. Так, например, изобретение Б. Гейтса и его коллектива – программное обеспечение – легко в основу современного этапа научно-технической революции и стало базой для нового периода экономического развития. Другой пример – оффшорное программирование Индии, которое обеспечивает стране доходы, превышающие доходы от экспорта нефти России, хотя математическая и программистские школы в России лучше индийской.
Но после войны 2024–2025 годов важно, чтобы нация сохранила возможности воспроизводства себя как биологического вида на данной территории.
Во-вторых, это огромные природные ресурсы России, которые обеспечивают сегодня не только энергетическую независимость, но и финансовую стабильность страны. Их глубокая переработка и экспорт могут дать стране новый шанс.
После войны потребуются некоторое время запасы, которые некому будет добывать в достаточном количестве, в особенности, если речь идет о тех запасов, которые исчерпываются в период военного конфликта.
В-третьих, максимальное использование выгод геополитическое положение между Востоком и Западом и контроль над транспортными коридорами Евразии.
Сказанное означает, что после конфликта Россия должна будет сохранить возможность контролировать свои границы и транспортные коридоры.
В-четвертых, требуется учесть и те возможные, более того, даже наиболее вероятные (но мало известные) сценарии развития России после 2025 года, находящиеся под приоритетным влиянием новых парадигм в развитии национальной элиты и качества управления.
Речь идет прежде всего о том, что после серьезных национальных потрясений – войн, революций, непродуманных реформ и т.д. – нация и её правящая элита могут собраться, отмобилизоваться и выдвинуть новые идеи, ценности и смыслы, которые приведут к стремительному расцвету. Прежде всего, это могут быть возможные сценарии развития России после 2025 года, находящиеся под влиянием новых парадигм в системе национальных ценностей и интересов, которые будут сформулированы в российском обществе. Например, если в самом высшем приоритете окажется качество человеческой личности и НЧК.
В любом случае, как представляется, период 2024–2025 годов станет периодом «смены парадигм» для России, который, к сожалению, вероятно будет сопровождаться усилением военно-силового противоборства или даже войны. Иными словами, этот период станет той «точкой отсчета» будущих сценариев, которые могут быть только сценариями и вариантами военно-силового противоборства, но иметь совершенно разные военно-политические последствия. По аналогии с другими периодами в истории России:
– Начала ХVI века, когда польско-европейское нашествие угрожало существованию России;
– Начала ХVIII века, когда война с объединенной Европой в лице наполеоновской Францией;
– Начала ХХ века, когда инспирированное англосаксами нападение на Россию привело к Мировой войне;
– Наконец, конца 30-х годов ХХ века, когда германо-европейское нашествие вновь поставило под вопрос существование страны.
Как и накануне тех периодов, вероятно, войны было бы не избежать, но подготовка к ней (которая велась в целом адекватно в России) могла бы быть более эффективной, а дипломатия – более прагматичной.
В этой связи полезно, как минимум, сделать обзор возможных новых парадигм и сценариев развития России и ВПО после 2040 года, которые могут послужить как толчком к новым идеям обеспечения безопасности страны, так и стать в будущем концепциями для стратегического планирования обороны.
Подберезкин Алексей Иванович
[1] Белкин С.Н. Колонка главного редактора // Фокус, 2017. Апрель. – С. 5.
[2] Свечин А.А. Стратегия. – М.: Военный вестник, 1927. – С. 28.
[3] Подберёзкин А.И. Третья мировая война против России: введение в концепцию. – М.: МГИМО-Университет, 2015.
[4] Подберёзкин А.И. Современная военная политика России. – М.: МГИМО-Университет, 2017. – Т. 1–2.
[5] Подберёзкин А.И. Современная военная политика России. – М.: МГИМО-Университет, 2017. – Т. 1–2.
[6] См. подробнее: Подберёзкин А.И. Национальный человеческий капитал. – М.: МГИМО-Университет, 2011–2013 гг. – Т. 1–3.
Источник: “VIPERSON”.
