От трагедии «Шарли» к эпидемии лицемерия

Трагедия, произошедшая в редакции французского еженедельника «Шарли», едва ли оставила кого-то равнодушным, как во Франции, так и за ее пределами.

Франция никогда уже не будет такой беззаботной и толерантной, какой она была до 7 января 2015 года. Шок, которое испытало французское общество, еще долгое время будет довлеть над ним и определять социально-политическую ситуацию в этой стране, а также в других странах Европейского Союза, где также не все идеально с реализацией принципов мультикультурализма.

Безусловно, расстрел безоружных людей – это преступление, которому нет оправдания. Хотя, если бы подобное произошло на территории России, то террористы явно обрели бы в Европе статус повстанцев, борцов  за свободу или за нечто иное «столь близкое евроатлантическим ценностям», как это было в 90-х годах прошлого столетия.

И, тем не менее, террористический акт в редакции «Шарли» – это трагедия, вышедшая за пределы Парижа и Франции и ставшая резонансным событием общемирового масштаба.

Таковым оно и стало, прежде всего, в силу того, что  кадры убийства демонстрировались в телеэфире без всякого купирования, хотя это и противоречит журналистской этике. Детально телевидением освещался и сам ход спецоперации по ликвидации террористов, что создавало иллюзию «реалити-шоу». Ну и, конечно же, беспрецедентным стало шествие в поддержку жертв теракта, объединившее в своих  первых рядах лидеров европейских государств и правительств. Такого элитного шествия история мировой цивилизации еще не знала. Лозунг же «Я – Шарли» стал одним из наиболее популярных в демонстрации солидарности противников террора.

Все это, конечно же,  является свидетельством осознания опасности терроризма, от угроз которого никто в современном мире не застрахован, а также того, что террористическая угроза в Европе выходит на качественно новый – цивилизационный уровень.

Это, в свою очередь, предполагает необходимость осмысления причин как в целом обострения террористической угрозы в  Европе в современных условиях, так и непосредственно конкретного теракта в редакции «Шарли».

И, безусловно, очевидно, что из этой трагедии необходимо делать не деньги, а выводы. Реальность же такова, что тиражи «Шарли» после теракта увеличились более, чем 100 раз, достигнув 7 млн. экземпляров.  Таким образом, сам по себе теракт способствовал росту популярности этого ранее малоизвестного даже в Париже еженедельника. Это, в свою очередь, дает основание предполагать, что трагедия была спровоцирована и, прежде всего теми, кто определял редакционную политику журнала.

В погоне за популярностью редакция журнала переступила грань, отделяющую сатиру от провокации. Именно так следует расценивать карикатуры на пророка Мухаммеда, как и ранее на папу Римского, а также в целом на все то, что связано с вероисповеданием.  Иначе как глумлением, направленным на разжигание межконфессиональной розни, эти карикатуры назвать нельзя.

Ссылки на свободу СМИ, их независимость, объективность и непредвзятость не состоятельны. Ни одной карикатуры «Шарли» не посвятил представителям  сексменьшинств,  участникам различного рода гей- и лесби-парадов. Если бы это было сделано, то авторы подобных карикатур ответили бы по всей строгости европейского демократического законодательства, поскольку в этом случае они посягали бы «незыблемые демократические ценности».

Ни одной карикатуры «Шарли» не посвятил и представителям США,  устроившим глобальную слежку за всеми и везде, в том числе и за гражданами Евросоюза.  Не посвятил, потому, что последствия этих карикатур отразились бы не только на сотрудниках редакции журнала, но и уже на его владельцах, которых затаскали бы по судам и обложили бы такими санкциями, что надолго отбили бы всякую охоту к сатирической импровизации в отношении «святая святых демократии» – США.

Значит, все-таки есть красная черта, которую лучше не переступать. И это отчетливо осознавали владельцы «Шарли». Поэтому их личная, а также находящихся у них в найме журналистов,  объективность и непредвзятость весьма спорна, провокационность же, очевидна.

Очевидна и лицемерность мероприятий по «солидарности с жертвами теракта».  Люди, оплакивающие смерть 13 человек в Париже и при этом спокойно жующие жвачку, созерцая картинки обстрелов   Дамаска, Донецка, Луганска – лицемеры, кто бы они и сколь бы их не было.

Задаются ли вопросом французы, что фактически по инициативе Франции и едва ли не под ее началом в 2011 году была  осуществлена вооруженная агрессия против некогда благополучной и стабильной Ливии, результатом которой стал хаос, едва ли не повседневные теракты в этой стране. А разве не было терактом убийство в прямом телеэфире главы Ливийского государства М. Каддафи и глумление над его телом. За все это время никто ни в Париже, ни в других европейских столицах не поднял плакат с надписью «Я – Каддафи», не осудил теракт в отношении него, а также других ливийцев, пострадавших от «волеизъявления» пришедшей к власти ливийской оппозиции.

А как чесались руки у французского президента Ф. Оланда в отношении Сирии. Ведь и там готовы были способствовать приходу к власти оппозиции, подобно ливийской, той, которая сейчас составляет основу ИГИЛ, убивающая, насилующая, грабящая. Протестов против этого не было, нет и, по всей видимости, не будет ни Франции, ни во всей остальной толерантной Европе.

Все это, безусловно, свидетельствует о том, что в восприятии европейским общественным мнением одних и тех событий и явлений укоренилось то, что на языке дипломатов называется политикой двойных стандартов, а в переводе на русский язык – элементарным лицемерием.  Причем его уровень таков, что впору говорить уже об эпидемии – эпидемии лицемерия, как во Франции, так и в целом в Европе.

Бочарников Игорь Валентинович