Боевые «женщины Байдена» – против России, Китая и Центральной Азии
Полку «женщин Джо Байдена», избранного (согласно официальной версии) американского президента, коими он обильно насыщает ключевые институты управления государством и внешней политики, похоже, прибыло. Некоторое время назад стало известно, что затеянная лидером демократов реформа Совета Национальной Безопасности предполагает выделение российского направления в отдельную структуру. Характерно, что если ранее, при Трампе оно было объединено с европейским (которое также возгласит женщина), то теперь – с центральноазиатским, и руководить им будет «бывшая» сотрудница спецслужб Андреа Кендалл-Тейлор (Andrea Kendall-Taylor).
Чем же известна «без пяти минут» директор по делам России и Центральной Азии, до недавнего времени представлявшаяся «ведущим научным сотрудником и директором Программы трансатлантической безопасности в Центре новой американской безопасности» (CNAS), а также «адъюнкт-профессором Школы дипломатической службы Джорджтаунского университета»? Получив степень бакалавра в области политики в Принстонском университете и степень доктора политических наук в Калифорнийском университете, до прихода в CNAS она 8 лет проработала старшим офицером разведки, сначала старшим аналитиком в ЦРУ, а в 2015-2018 гг. курировала российско-«евразийское» направление в Национальном разведывательном совете (NIC) в офисе директора Национальной разведки (DNI). Специализация – проблемы в сфере национальной безопасности, стоящие перед США и Европой (в контексте «стабильности трансатлантических связей»), с особым упором на Россию и исходящую от неё, а также от Китая, «угрозу демократии». Автор и (чаще) соавтор множества брошюр и статей по широкому кругу вопросов – от проблем «демократии» и «авторитаризма» до энергетической политики Китая в Азербайджане, Казахстане и Туркменистане.
О взглядах госпожи директора исчерпывающее представление дают её публикации, к примеру, на Foreign Affairs, Georgetown Journal of International Affairs и отчасти на российских аналитических ресурсах, посвящённых актуальным вопросам внешней политики. Красной нитью проходит через них тревога за «мировую демократию», неустанно «подрываемую» совместными действиями Москвы и Пекина, и судорожные поиски методов ослабления «геополитического импульса Путина», обусловленного-де слабостью и неспособностью коллективного Запада на эффективное противодействие.
«Вмешательство Кремля в американские президентские выборы в 2016 г. должно было опорочить американскую демократию, чтобы Москва могла утверждать, что Вашингтон не имеет права указывать другим странам, как проводить выборы. Китайское руководство в свою очередь стремится ослабить демократические нормы, чтобы постепенно обеспечить международную легитимность ленинистско-капиталистической системы в Китае»,
– повторяет «бывшая» разведчица заезженную мантру, по которой легко представить качество «аналитических материалов» за её авторством. «Внешняя политика России конфронтационна и авантюрна», и хотя в 2018 году к Китаю она была более благосклонна, тем не менее, «в совокупности [российский и китайский подходы] оказывают гораздо более разрушительное воздействие на демократию». Представляется, что повышенное внимание к Китаю, в полной мере унаследованное от наезжавшего в Казахстан и Узбекистан Майка Помпео, отчасти объясняет объединение России и Центральной Азии в рамках подведомственного Кендалл-Тейлор департамента…
На этом печально-предсказуемом фоне опус The Digital Dictators (в соавторстве) выглядит едва ли ни триумфом аналитической мысли, правда, при ближайшем рассмотрении – весьма нестандартной, если не сказать «альтернативно одарённой». Кендалл-Тейлор пишет о цифровых технологиях на службе «деспотических режимов» после триумфа «либеральной демократии», оказавшегося, судя по всему, преждевременным, как и оптимизм по поводу повсеместного распространения интернета, социальных сетей и прочих информационных технологий. Пик «надежд» пришёлся на начало 2010-х годов, когда «социальные медиа» способствовали свержению «диктаторских режимов» в Египте, Ливии, Тунисе и Йемене. Однако теперь ясно, что передовые технологии могут попасть и в «неправильные руки», ибо столкнувшиеся с растущим давлением и страхом перед собственным народом авторитарные режимы, оказывается, «эволюционируют», используя эти самые технологии под свои коварные цели.
В череде «неправильных» стран называется, прежде всего, Китай, использующий «новый арсенал цифровых инструментов для противодействия тому, что сегодня стало самой серьезной угрозой для типичного авторитарного режима» а именно «физической, человеческой силе массовых антиправительственных протестов». Тщательно подсчитывая количество протестов и свергнутых ими «диктатур» в различные исторические периоды, автор отдаёт им явное предпочтение в сравнении со «старыми добрыми» переворотами, не забыв упомянуть, помимо арабских стран, также «свержение диктатур в Буркина-Фасо, Грузии и Кыргызстане».
Впрочем, зловредные «авторитарные режимы», используя некоторые технологические инновации для того, чтобы противостоять «опасным народным мобилизациям», достигли определённых успехов, признаёт «Андреа-разведчица». «Цифровые репрессии» уменьшают вероятность возникновения протестов и их дальнейшего распространения, подобно выступлениям «красных рубашек» в Таиланде в 2010 году или демонстрациям в Египте в начале 2011 года, приведшим к отстранению от власти «диктатора» Хосни Мубарака под напором «демократов» из запрещённой в России группировки «Братья-мусульмане».
Кратко рассказав о «цифровых репрессиях» в Камбодже (почему-то не в Турции, где режим Эрдогана также периодически закрывает «соцсети» и принимает соответствующее законодательство), Кендалл-Тейлор переходит к основному «китайскому» блюду с «российской» добавкой. «Коммунистический режим» собирает невероятное количество данных о своих гражданах, составляя «социальные кредитные рейтинги», используемые для установления параметров приемлемого поведения и более тщательного контроля за гражданами, негодует «Андреа-разведчица». Не забыла упомянуть она и более миллиона уйгуров, томящихся в «лагерях перевоспитания», причём остальные удерживаются в городах, окружённых воротами с программным обеспечением для распознавания лиц. Китай собрал огромное количество данных о своем уйгурском населении, включая информацию о сотовых телефонах, генетические данные и информацию о религиозных практиках – всё это собирается в попытке предотвратить действия, считающиеся вредными для общественного порядка или национальной безопасности. Должно быть, нашей героине милее разгул терроризма в СУАР и за его пределами, о чём в полной мере свидетельствует завуалированная поддержка американским истеблишментом террористической «Исламской партии Туркестана». Не будет забывать и о том, что её работодатель Джо Байден не только голосовал за печально известный Patriot Act 2001 года, но и неоднократно хвастался тем, что именно он является его прародителем. И кто бы сомневался, что и сегодня «сонный Джо» готов идти по пути «закручивания гаек», объявляя борьбу с инакомыслием одним из своих несомненных приоритетов.
В этом смысле рекомендации авторов статьи в Foreign Affairs по укреплению «лидерства» США в сфере искусственного интеллекта, призванного утвердить «глобальные нормы его использования так, чтобы они соответствовали демократическим ценностям и уважению прав человека», выглядят в лучшем случае двусмысленно. Ведь за красочными примерами для апрельского (2020 года) опуса The Digital Dictators авторам вовсе не обязательно было лезть в джунгли Меконга или за Великую китайскую стену. Гиганты «Силиконовой долины» обозначили свои политические предпочтения гораздо ранее, а после 6 ноября, под предлогом сомнительного «штурма Капитолия сторонниками Трампа» ( «поджог Рейхстага XXI века») устроили правым и консерваторам настоящую (пока – «цифровую) «ночь длинных ножей». Так, Twitter навсегда заблокировал официальный аккаунт Дональда Трампа, ещё остававшегося на тот момент хозяином Белого Дома и имевшего 88 млн. подписчиков (шестой по популярности твиттер-аккаунт в мире). Тотчас же после этого смели профиль его штаба, где Трамп успел сообщить о цензуре. Одновременно блокировке подверглись аккаунты множества сторонников уходящего президента, получившего в 2020 году голоса, как минимум, не меньшего количества американцев, чем в 2016. В частности, был заблокирован профиль Раша Лимбо – наиболее популярного радиоведущего Америки с 15 миллионами слушателей. Счёт других подвергшихся «чистке» консервативных аккаунтов идёт на тысячи. А после того, как Трамп заикнулся о переходе в Parler (неподцензурная сеть микроблогов, ставшая пристанищем для многих консерваторов), её немедленно удалили из магазина Google Play, а затем и из AppStore. Не приходится удивляться тому, что либерально-глобалистская цензура практически всегда работает исключительно в одном направлении, стремясь отправить в (пока) «цифровое» и социально-политическое небытие десятки миллионов американских граждан. Робкие попытки Трампа инициировать через Конгресс реформу законодательства о соцсетях, потерпели ожидаемый провал, натолкнувшись на практически единогласную обструкцию «двухпартийного» истеблишмента. Таким образом, градус онлайн-цензуры будет только лишь усиливаться по всему миру, не исключая и страны постсоветского пространства, являющиеся периферией западно-центричного социально-технологического пространства.
…Возвращаясь к задачам А. Кендалл-Тейлор в её новой должности в структуре Совета Национальной Безопасности США, следует ожидать резкой активизации деструктивной деятельности в отношении России и её ближайших соседей. По мнению директора Центра изучения Ближнего Востока и Центральной Азии Семёна Багдасарова, «новая администрация будет ставить задачу по ликвидации влияния Москвы в Центральной Азии и на Южном Кавказе… Интересы США подразумевают нанесение серьезного ущерба интересам России на постсоветском пространстве. У нас мигранты из Европы, что ли? Нет, у нас мигранты из Средней Азии». Мигрантские сообщества, с которыми ведётся активная работа – лишь один из факторов, другие – провоцирование социально-политической нестабильности в Казахстане, Киргизии и не только. Картина становится более полной, если принять во внимание намерение Байдена вернуть во внешнеполитическую обойму на должность заместителя государственного секретаря США по политическим вопросам невъездную в Россию одиозную Викторию Нуланд (Нудельман). Речь идёт о третьем по важности чиновнике в Госдепартаменте (охватывающем куда более широкий функционал, нежели собственно дипломатия), а в отношении со странами СНГ, скорее всего, это будет «первое лицо». Помимо киевского майдана, где эта внучка эмигранта из Бессарабии раздавала свои смертоносные «печеньки», Нуланд прочно ассоциируется с авантюрами и в других странах, коим не посчастливилось оказаться в орбите геополитических экспериментов заморской «сверхдержавы». И теперь этот ускользающий статус «боевые женщины» Байдена (и прочие «птенцы гнезда Обамы») будут пытаться компенсировать наращиванием хаоса везде, где это только возможно. Пойдёт ли речь об «арабской революции 2.0», теперь уже в Центральной Азии – покажет будущее, однако очевидно, что договариваться о чём-либо с последовательными и убеждёнными адептами укрепления трансатлантических связей на основе «жёсткого сдерживания России» будет, мягко говоря, крайне проблематично. А скорее всего – просто невозможно.
Дмитрий Нефёдов,
фото: REUTERS
Источник: “ВПА”.
