Цивилизационная предопределённость внешней политики Запада

ЗЕМЦОВ Борис Николаевич,
доктор исторических наук,
заведующий кафедрой истории МГТУ им. Н. Э. Баумана

Каждая наука имеет свой предмет. Специалисты-международники рассматривают конкретные внешнеполитические процессы, историки –  основополагающие тенденции. На наш взгляд, внимания этим тенденциям уделяется недостаточно, поэтому в данной статье представлен ретроспективный взгляд на исторические корни и генезис социоисторической системы под названием «Запад».

Методологической основой советской исторической науки являлся марксизм, в соответствии с которым исторический процесс воспринимался как движение в принципе по общему пути. Возможно, поэтому, появившиеся на рубеже 80–90-х годов цивилизационные концепции не получили в отечественной академической среде поддержки.

Есть, правда, и иное объяснение отсутствия большого интереса к Западу как к цивилизации.

Ю. И. Игрицкий, например, в начале 90-х годов различия между Западом и Россией трактовал как отставание России от Запада при движении в общем направлении. «Категория отставания по определению не предполагает непреодолимости различий, а принятая сейчас большинством историков в России и за рубежом концепция догоняющей модернизации ещё более определённо постулирует, что различия преодолимы. Да и темпоральная инверсия стран и обществ сама по себе не доказывает цивилизационной противоположности» [1]. С исторической точки зрения, т.е. в масштабе столетий, различия каждого конкретного исторического мгновения не имеют значения. Но в рамках этого мгновения они могут быть весьма ощутимы.

К анализу всемирной истории, как множеству цивилизаций, а не череде формаций, отечественных исследователей подталкивают и реалии последней четверти века.

Сегодня цивилизация воспринимается как социоисторическая система, сохраняющая в течение длительного времени свои специфические экономические, политические и социокультурные черты. Что касается Запада, то для одних исследователей это конституция и индивидуализм [2], для других –  либерализм [3], для третьих –  протестантизм [4], для четвёртых –  гражданское общество [5].

Существуют и другие признаки. Но всё это характеристики Запада последних двух-трёх столетий. Запад же как система начал складываться раньше. Неслучайно и в западной, и в отечественной историографии прочное место занимает период Нового времени, а его границы, по мнению западных исследователей, начинаются не позже XVI в. Анализу Запада как локальной цивилизации посвящено достаточно большое число работ [6].

Из последних отечественных исследований следует выделить серию статей В. А. Никонова «Универсальная цивилизация» [7]. Автор довольно подробно раскрывает признаки и эволюцию Запада.

Вместе с тем, однако, интересно обратить внимание на его внешнюю политику.

Одним из признаков Запада является стремление к мировому господству. Со времени выхода в свет трудов Ф. Броделя (в середине ХХ в.) на Западе в академической среде это стремление определяется как процесс формирования мир-системы (превращение мира как суммы стран в мировое сообщество-систему) под влиянием разрастания экономических связей. В западной публицистике с середины 80-х годов данный процесс именуется глобализмом.

В советской же историографии политика Европы в XV –  первой половине XX в. по отношению к неевропейским странам и народам определялась как колониализм. И отказываться сегодня от этого определения вряд ли правомерно.

Историю колониализма можно разделить на два периода. Их хронологические рамки весьма условны, и хотя начинались они (в равной степени и заканчивались) в разное время, но суть периодов была единой.

Первый период пришёлся на XV– XVII вв. В разных регионах он протекал по-разному. В Индии и Юго-Восточной Азии португальцы и испанцы, а затем голландцы и англичане столкнулись с крупными и сильными государствами, поэтому их прямого ограбления быть не могло. Европейцев интересовали пряности, и они их покупали. В Америке испанцы повели себя иначе. Только за 1521–1660 гг. Испания вывезла из Америки 18 тыс. т серебра и 200 т золота. Но в памяти латиноамериканцев остались зверства, которые творили конкистадоры.

В этот процесс были втянуты все европейские страны. Даже небольшая Дания в 1616 г. создала свою Ост-Индскую торговую компанию, в 1765 г. было основано датское Общество работорговли (!). Это является показателем агрессивности внешней политики Запада в целом.

Причём по мере укрепления своих позиций в колониях европейцы не столько расширяли торговлю, сколько увеличивали масштабы насилия. Ограбление колоний и вооружённая борьба за расширение своего влияния велась европейскими странами ещё в рамках феодализма, задолго до победы буржуазных революций и промышленного переворота, т. е. можно говорить о генетическом коде внешней политики Запада, который не меняется в зависимости от внутренних трансформаций.

Второй период колониализма охватывает XIX–XX вв. Результаты деятельности европейцев в порабощённых странах оказались катастрофическими: огромными были демографические потери, колонизаторы разрушили традиционный образ жизни. Классическим примером итогов деятельности европейцев в экономической сфере является Индия.

Если её доля в мировом производстве в 1750 г., когда Индия была ещё независимой, доходила до 25%, то в 1900 г. доля Индии как британской колонии сократилась до 1,6%. [8].

После промышленного переворота (начавшегося в Англии в конце XVIII в.) и победы буржуазных революций (конец XVIII –  первая половина XIX в.) потребность в колониях возросла.

«Капиталу необходимо реализовать полученную им в товарах прибавочную стоимость, чтобы обеспечить прибыль, –  пишет А. А. Горелов. –  Он не может продать все товары самим изготовителям, так как у них зарплата меньше, чем стоимость произведённых товаров (на величину прибавочной стоимости)» [9].

На уровне теоретических обобщений этот вывод существует и на Западе.

«Капитал –  это организм, который не в состоянии обеспечивать собственное существование иначе, как устремляясь за свои пределы, обескровливая окружающую среду» [3, с. 219].

Параллельно разрастанию колониальной экспансии формировалась соответствующая идеология. Её возникновение следует отнести к середине XIX в. К этому времени промышленная революция в Западной Европе начала давать свои плоды, и потребность в колониях как рынках сбыта европейских товаров, а также источниках сырья для европейской промышленности существенно возросла. Это повлекло за собой рост колониальной администрации и войск. Кроме того, увеличение числа пароходов вызвало в 40-е годы XIX в. невиданное ранее явление –  туризм. Тогда и оформилась расистская идеология.

В 1835 г. вышла книга В. Курте де л’Иля «Политическая наука, основанная на науке о человеке, или Исследование человеческих рас в философском, историческом и социальном отношении», в 1849 г. –  К.Г. Каруса «О неравных способностях различных человеческих ветвей к высшему духовному развитию», в 1850 г. –  Р. Нокса «Расы человека».

Вершиной «трудов» этого типа стал четырёхтомник Ж.-А. де Гобино «Опыт о неравенстве человеческих рас» (1853–1855 гг.).

Вирус высокомерия поразил даже далёких от политики мыслителей. Академические круги –  практически все титаны европейской мысли: И. Кант, Г. Ф. Гегель, К. Маркс, Ф. Ницше, О. Шпенглер, М. Вебер и др. –  занимали европоцентристские позиции. Они создавали свои историософские схемы, опирались исключительно на исторический опыт Европы (хотя прекрасно знали о существовании колониализма и должны были учесть специфику порабощённых стран).

Таким образом, европоцентризм –  эта идеологический фундамент внешней политики Запада. Остальные же основы мировоззрения –  протестантизм, либерализм, индивидуализм, права и свободы человека –  рассчитаны исключительно на внутреннее потребление.

Слом колониальной системы произошёл в основном в 1947– 1960 гг. Это случилось в результате национально-освободительной борьбы порабощённых народов. Не меньшую роль сыграл прагматический расчёт метрополий: удержание колоний по мере усиления освободительного движения требовало всевозрастающих расходов. К этому времени экономика бывших колоний была настолько зависима от бывших метрополий, что обретение ими государственности практически ничего не меняло.

Во-первых, молодые государства в принципе не могли выступать на международной арене в качестве равноправных экономических субъектов, поскольку их ресурсы были несопоставимы с возможностями Запада, контролировавшего мировые товарные и финансовые рынки.

Во-вторых, большинство бывших колоний из-за недостатка финансовых ресурсов сами не торопились рвать связи с бывшими метрополиями.

В-третьих, страны Запада в критических ситуациях действительно, в определённой мере, оказывали помощь, спасая население своих бывших колоний от голода и болезней. Совокупность этих процессов и обстоятельств вызвала к жизни политику, получившую название «неоколониализм».

Лёгкость перехода от колониальной к неоколониальной политике была обеспечена и опытом США. Уже с конца XIX в. (после крайне затратной Американо-испанской войны) вместо захвата территорий они начали расширять сферы своего влияния экономическим или политическим путём [10].

В программном плане это проявлялось во внешне политических доктринах: «Дипломатия канонерок» (1901–1909 гг.), «Политика добрососедства» (начало 1930-х гг.), «Доктрина сдерживания» и «Доктрина Трумэна» (1947 г.), «План Маршалла» (1948 г.), «Доктрина Эйзенхауэра» (1957 г.), «Принцип домино» (1960-е гг.) [11].

В течение 50–70-х годов Запад, предоставляя бывшим колониям кабальные кредиты и займы, различные виды помощи, контролируя цены на сырьё, занижая курс национальных валют и т. д., создал сис тему политико-экономического давления. Одной из его форм является деятельность Всемирного банка и пяти его структурных подразделений: Международного банка реконструкции и развития, Международной финансовой корпорации, Между народной ассоциации развития, Многостороннего агентства по гарантиям инвестиций, Международного центра по урегулированию инвестиционных споров.

Деятельность Всемирного банка формально развивалась в рамках международного права, которое существенно трансформировалось в соответствии с демократическими веяниями 50–60-х годов. Так, целью Всемирного банка является борьба с нищетой и оказание помощи нуждающимся развивающимся стра нам. Однако, во-первых, распоряжаться полученными от банка средствами можно, только следуя рекомендациям экспертов банка. Во-вторых, помощь могут получать только те государства, которые принимают соответствующие обязательства, а они весьма жёсткие. Страны, отказавшиеся от условия получения средств, зачастую лишаются после этого и помощи правительств стран Запада [12].

На долю Всемирного банка и его подразделений в целом приходится около 2/3 объёма средств, получаемых развивающимися странами. Результаты деятельности банка весьма показательны. Например, за период с 1980 по 2003 г. его кредиты и гранты получили 105 государств, после чего в 39 странах валовой внутренний продукт уменьшился, в 17 –  рост ВВП был минимальным (до 1%), в 33 –  умеренным (1–4%). Только 12 получателей помощи смогли существенно увеличить темпы экономического развития [13].

Многие аналитики считают, что кредитно-инвестиционная деятельность Всемирного банка наносит странам, где реализуются его проекты, больше вреда, чем пользы. Лауреат Нобелевской премии по экономике Дж. Стиглиц оценивает политику Всемирного банка по отношению к развивающимся странам как ошибочную [14].

Столь же неоднозначной является деятельность Международного валютного фонда, Всемирной торговой организации, большинства транснациональных корпораций и межправительственных, как правило, прозападных организаций. Ради сохранения бывших колоний в ор бите своего влияния страны Запада за последние 50–60 лет (время после развала колониальной системы) организовали большое число военных переворотов. Запад не просто тормозит экономическое развитие бывших колоний, он «порождает тенденции, диалектически противоположные собственному развитию», т. е. достижению уровня социального благополучия [15].

В отличие от наднациональных организаций правительства западных стран против своих оппонентов сегодня используют торговое эмбарго, замораживание активов, санкции, психологические войны, частные военные структуры и собственные вооружённые силы, т. е. политика Запада по отношению к незападным странам принципиально не изменилась.

Западное общество политику своих правительств и ТНК в отношении других стран в целом принимает [16], т. е. возникшая в период колониализма система взглядов и поведения осталась неизменной. Не случайно не было Нюрнбергского процесса над Соединёнными Штатами Америки за итоги войны во Вьетнаме (1 млн военных и 2 млн гражданских убитых вьетнамцев), не было признания ошибочности действий западноевропейской коалиции в Сербии, Ираке, Ливии.

Многие исследователи подчёркивают, что в 90-е годы Запад в экономической сфере по отношению к странам бывшего социалистического лагеря применил фактически неоколониальные методы.

Например, президент Чехии В. Клаус (2003– 2013 гг.) признал, что вступление Чехии в Евросоюз превратило её в «объект выкачивания денег». В таком же положении оказались Румыния и Болгария. Не очень существенно продвинулись вперёд Польша и Венгрия. Глава венгерского правительства В. Орбан (февраль 2017 г.) заявил, что Евросоюз не считается с суверенитетом Венгрии, и если Евросоюз не предоставит инвестиции, то Венгрия повернётся к Китаю.

Эксперты немецкой газеты Deutsche Welle считают, что Венгрия может повторить путь Великобритании –  выйти и Евросоюза. Да и другие страны Центральной и Восточной Европы начинают задумываться об итогах членства в Евросоюзе.

Так, Я. Качиньский в интервью изданию Gazeta Polska сказал, что «если кто-то в Польше по-прежнему надеется, что есть некая внешняя сила или средство, которые помогут нам в движении вперёд, то это иллюзия. Более развитые члены Евросоюза, скорее всего, нам будут в этом мешать» [17].

В 90-е годы, после рекомендаций Международного валютного фонда и Всемирного банка, за грань экономического роста были отброшены Молдавия, Украина, Латвия, Литва, Эстония.

По данным социально-экономических исследований ЮНЕСКО, численность людей с доходами ниже прожиточного минимума в Восточной

Европе только с 1989 по 1996 г. выросла с 14 млн чел. до 168 млн чел. (в 12 раз) [18].

Такую же политику в 90-е годы Запад проводил и в отношении России. Дж. Стиглиц, в частности, указывает на то, что Россия последовала рекомендациям Международного валютного фонда и Всемирного банка и получила падение реальных доходов населения, а Китай не последовал и переживает экономический подъём. По его мнению, Всемирный банк и Международный валютный фонд виновны в навязывании России приватизации и других реформ переходного периода [19].

Подтверждается предположение И. Валлерстайна о том, что Запад представляет собой иерархическую систему и «возможности новичков занять в ней высокое место, заведомо ограничены. Более того, успех одних чреват серьёзными проблемами для других, а резкий подъём новых лидеров, как и упадок старых, грозит для всей системы дестабилизацией и потрясениями (неслучайно утрата Великобританией роли мирового лидера сопровождалась двумя мировыми войнами)» [20].

Судя по поведению наиболее благополучных стран Европы, для Запада нет чувства цивилизационной солидарности. Система, ориентированная на обогащение узкого круга стран Евросоюза, действует не только против бывших колоний и бывших социалистических стран, но и против экономически слабых стран Евросоюза. Экономически благополучные ФРГ, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Финляндия и Австрия отнюдь не помогают проблемным Греции, Португалии, Ирландии, Испании и Италии. Например, экономическое положение Греции практически не меняется, а её наиболее активный кредитор –  Германия, благодаря кризису в Греции смогла заработать около 400 млн евро. Развитые страны Евросоюза осмысленно выталкивают южных соседей из сферы высокотехнологичной продукции.

За последние 20 лет в странах Южной Европы была фактически проведена деиндустриализация, и теперь основа экономики Греции и Португалии, а отчасти Италии и Испании –  это туризм и строительство с огромным рынком разнообразной недвижимости [21].

Вершина политического и экономического влияния Запада –  начало XX в.

Под политическим контролем западной цивилизации находилось тогда 38,7% территории земли и 44,3% населения мира [22]. После обретения колониями государственного статуса их территории и население сократились. Остался контроль экономический, но и он снижается: если Западная Европа в 1913 г. производила 33% ВВП, то в 2001 г. – 20,3% [23].

В 2011 г. впервые размер ВВП развивающихся стран превысил размер развитых [7].

Конечно, хотя ещё в 1918–1922 гг. О. Шпенглер написал «Закат Европы», на сегодняшний день нет оснований говорить о закате Запада как цивилизации. Он сохраняет свою мощь. Но в результате естественного хода истории появились и другие самостоятельные центры экономического роста, финансовой мощи и политического влияния (Китай, Россия, Индия, Бразилия, Иран). По расчётам специалистов, экономический центр мира в ближайшие 20 лет переместится в Китай. В свою очередь, у Запада (как у США, так и стран Евросоюза) начали накапливаться внутренние социально-экономические проблемы.

Сокращение своего экономического и политического влияния вызывает естественную агрессию Запада.

Ещё в 1991–1992 гг. Л. Либби, П. Вулфовиц, Р. Чейни разработали комплекс документов стратегического планирования внешней политики Вашингтона, где обосновали основную цель: сохранение глобального доминирования за счёт предотвращения возникновения, ослабления или уничтожения альтернативных центров силы [24], препятствуя развитию политических конкурентов, способных нарушить механизм и систему современных международных связей, обеспечивающих Западу процветание [25]. На уровне публицистики чуть позже эти идеи изложил в своей книге З. Бжезинский: суть внешней политики США состоит в «закреплении собственного господствующего положения, создании геополитической структуры, которая будет смягчать неизбежные потрясения и напряжённость, вызванные социально-политическими переменами» [26]. Эти сентенции звучали тогда, когда Генеральная Ассамблея ООН в своих резолюциях от 4 ноября 1998 г., 10 декабря 1999 г., 13 ноября 2000 г. и др. призывала совсем к иному.

Так, в ст. 1 резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 9 ноября 2002 г. «Глобальная повестка дня для диалога между цивилизациями» говорится: «Диалог между цивилизациями –  это процесс, происходящий как внутри, так и на стыке цивилизаций, основанный на всеобщем желании учиться, открывать новые принципы и возможности взаимодействия, выявлять сферы общего понимания и основные ценности и сводить разные подходы в единое целое с помощью диалога» [27].

Тем не менее европоцентризм по-прежнему генерирует самоощущение собственной исключительности. С. Хантингтон называет локальную западную цивилизацию универсальной, хотя на самом деле она всего лишь уникальна [28]. Изменить такое восприятие мира сложно, экономические же и военные возможности Запада позволяют проводить политику диктата и ультиматумов.

От сюда следует, что противостояние России с Западом и процесс формирования полицентричного миропорядка будут долгими.

По мнению С. В. Лаврова [28], В. Л. Никонова [7], С. А. Караганова [29] и других политиков и специалистов-международников, Россия на общем фоне отнюдь не является стагнирующей страной.

Российская Федерация остаётся первоклассной военной державой. Технические возможности вооружённых сил продемонстрированы в ходе сирийского конфликта. Никто, кроме США, не обладает таким ядерным потенциалом, как Россия. Она –  энергетическая сверхдержава.

В России сохраняется ряд экономических проблем, но они не помешали в 2014–2017 гг. России качественно укрепить свои международные позиции:

• активизирована работа по созданию союзов, альянсов, системы противовесов западному влиянию (во многом поэтому к антироссийским санкциям примкнула лишь 31 страна НАТО, Япония и Австралия из 193 стран, представленных в ООН);
• идёт развитие Евразийского экономического союза, Шанхайской организации сотрудничества, стран Ассоциации государств Юго-Восточной Азии, Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества, «Группы 20» и пяти стран, входящих в группу БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южно-Африканская Республика);
• крупнейшим достижением последних лет является стратегический союз с Китайской Народной Республикой;
• активно развивается индийско-российское сотрудничество.

Любая социальная система имеет своё начало и конец. За время существования человечества их было довольно много. Запад как локальная социоисторическая система существовал не всегда. Его предпосылки уходят корнями в Средневековье. Сама же система начала обретать свою специфику в XV–XVI вв. В ходе эволюции её политические, экономические, социальные институты и духовные ценности не раз менялись. В XX в. она вступила в период глубинных трансформаций. Но хронологические рамки исторических процессов длительные, чем человеческая жизнь. Поэтому, хотя исторические тенденции для России в целом благоприятны, Запад остаётся мощной и враждебной системой, следовательно, противостояние в границах жизни нынешних политиков не исчезнет и провокации продолжатся.

Литература и источники

1. Игрицкий Ю. И. Россия против России, Запад против Запада // Россия и современный мир. 2002. № 3. С. 8.
2. Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. Образ жизни и мыслей в Соединённых Штатах сегодня. М., 1992. Т. 1.
3. Хардт М., Негри А. Империя. М., 2004.
4. Харц Л. Либеральная традиция в Америке. М., 1993.
5. Bell D. «American Exceptionalism» Revisited: the Role of the Civil Society // The Public Interest. 1989. № 95.
6. Кузык Б. Н., Яковец Ю. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее. М.: Институт экономических стратегий, 2008; Фергюсон Н. Цивилизация: чем Запад отличается от остального мира. М., 2014.
7. Никонов В. А. Универсальная цивилизация // URL: http://sr.fondedin.ru/new/fullnews_ arch_to.php?subaction=showfull&id=1340354195&archive=1340354602&start_from=&ucat=14&
8. Бжезинский З. Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис. М., 2012.
9. Горелов А. А. От мировой колониальной системы до глобального неоколониализма // Век глобализации. 2014. № 2.
10. Савченко Е. О. Анализ имперского характера внешней политики США // Вестник РУДН. Серия «Международные отношения». 2009. № 4. С. 7.
11. Земцов Б. Н. Затянувшаяся дискуссия о тоталитаризме // Гуманитарный вестник МГТУ им. Н. Э. Баумана. 2015. № 11 // URL: http://hmbul.ru/issues/37.html
12. Кузьменко И. В. Неоколониализм в международных институтах поддержки слаборазвитых государств (на примере Всемирного банка) // Философия права. 2009. № 2.
13. Всемирный банк как инструмент колонизации // URL: http://rusrand.ru/analytics/ vsemirnyj-bank-kak-instrument-kolonizatsii
14. Катасонов В. Глобальный финансовый посредник в тени МВФ // URL: http://www. warandpeace.ru/ru/reports/view/123348/
15. Егоров В.Г., Штоль В.В. Глобализация: опыт концептуализации // Обозреватель– Оbserver. 2015. № 9.
16. Суздалева Т. Р. Миграционные процессы в контексте геополитики // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2016. № 3.
17. Мессойлиди Н. Истребители солидарности // Военно-промышленный курьер. 2018. № 8. 27 февраля.
18. Делягин М. Г. Кризис человечества: выживет ли Россия в нерусской смуте? М.: АСТ: Астрель, 2010.
19. Joseph Stiglitz empfiehlt: Besteuert die Oligarchen // Der Standard. 2003. 11 Dezember.
20. Кагарлицкий Б. Ю. От редактора // Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб.: Университетская книга, 2001. С. 4.
21. Хмельницкий М. М. Разделение Европейского союза на «север» и «юг» и перспективы евро // Мировая экономика. 2013. № 6. С. 136.
22. Maddison A. The World Economy: Historical Statistics. 2003. Vol. 2. Р. 85.
23. Huntington S. P. Who Are We? The Challenges to America’s National Identity. N.Y., 2004. Р. 260.
24. Prevent the Reemergence of a New Rival. The Making of the Cheney Regional Defense Strategy. 1991–1992 // URL: http://nsarchive.gwu. edu/nukevault/ebb245/index.htm#1
25. Земцов Б. Н. История России в восприятии европейцев // Гуманитарный вестник МГТУ им. Н. Э. Баумана. 2016. № 12 // URL: http://hmbul.ru/issues/37.html
26. Бжезинский З. Великая шахматная доска. М.: Международные отношения, 1998. С. 254.
27. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН «Глобальная повестка дня для диалога между цивилизациями» // URL: http://www.intelros.ru/pdf/Partnerstvo/15.pdf
28. Лавров С. В. Пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2017 году // URL: http://svop.ru/main/25887
29. Караганов С. А. Год побед. Что дальше? // URL: http://svop.ru/main/22542