Биотерроризм – как одно из новых направлений в будущих войнах

К началу XXI века в сознании политиков, ученых, военачальников сложилось устойчивое представление о том, что человечество пришло к новому мировому порядку, фундаменте которого лежит военное превосходство Соединённых штатов и их пренебрежение к действующих с XVII столетия Вестфальской системе государственных суверенитетов

После 11 сентября 2001 года американские политики и специалисты в администрации Буша младшего, Обамы, Трампа выявляют слабые места в политике, экономике, военных и разведывательных системах США и конструируют более изощренные средства введения международной политики, экономических действий, а так же конструируют все более изощрённые методы и средства введения боевых действий в войнах нового поколения с любым противником. Совершенствование новых технологии в сочетании доминирования в информационном пространстве создает у американцев впечатления незыблемости Нового мирового порядка.

По мнению его архитекторов благодаря американскому лидерству в деле противодействия терроризму и тирании мир стал более безопасным, чем в XX веке. Но многие политики, ученые из разных стран оценивают достигнутые результаты иначе, например американский писатель футуролог Брюс Стерлинг окрестил создавшую ситуацию Новым мировым беспорядкам.

Понять «логику» этого беспорядка призваны появляющиеся сегодня новые концепции мироустройства. Так, согласно теории вихревой глобализации новый мировой порядок больше похож не на устойчивый однополярный мир, а на социальный смерч, в эпицентре которого – видимая стабильность, а на периферии масштабное разрушение. Спокойствие США, государства Нового мирового порядка достигается за счёт нарастания кризисов на периферии.

Так, Френсис Фокуяма справедливо отмечает, что главной проблемой победителя в войнах нового поколения становятся вопросы национально государственного строительства в «побеждённых» странах, причем практически каждый раз оказывается, что планы подобного строительства вообще отсутствуют или не выдерживают испытания реальностью и временем.

Исходя из этого, можно сказать, что стратегии национального строительства не существует, потому что конструкторы нового мирового порядка в нем просто не заинтересованы.

Хаос (или управляемый хаос) на определённых территориях предпочтительнее, чем обещанная демократия.

Парадокс нашего времени заключается в том, что строить демократию на руинах: Багдада, Кабула, Триполи и других стран дело почти безнадежное или, во всяком случае, долгое и хлопотное. Оно требует высокой моральной чистоты, а так же строго подсчитанных и подконтрольным официальным органам финансовых средств. А вот поддерживать хаос проще и прибыльнее. Финансовые потоки образуются за счёт наркобизнеса, теневой экономики и обычной уголовщины, торговля оружием и людьми.

В отсутствие реальной экономики массам людей, чтобы выжить, им остается воевать или заниматься бандитизмом, либо эмигрировать. Создаются в этих странах армии нового типа.

Управлять зарождающимся деструктивным процессом пытаются две силы – мафиозные структуры и спецслужбы. Сегодня нет большого секрета в том, что лидеры неформальных армий: Усама бин Ладен, Шамиль Басаев, Желько Ражнатович – командир сербской военизированной группировки, Абдулла Катли – руководитель Турецкой правоэкстремистской группировки (серые волки) – это порождения противоестественного союза мафии и призванных тех с ней бороться.

О подобных командирах армий мирового беспорядка нередко говорят как вышедших из-под контроля агентов спецслужб.

Мятежевойна, как явление эпохи НТР, глобализации и локализации мировой системы неизбежно приведет к существенным изменениям в военном деле, в организации армии. Более того, она ведет к ним, как показали войны в Персидском заливе, война коалиции в Афганистане, «странная» война Израиля с Хезбаллой, тогда впервые отчётливо всплыл термин «сетецентрическая война».

Нынешний международный терроризм – элемент новой проблематичной реальности, которую можно сформулировать как триаду «Глобализация. Постмодерн. Безопасность».

Анализ эволюции и форм современного международной терроризма показал следующее.

Во-первых, международный терроризм – это не самостоятельное явление, а инструмент, созданный теми или иными странами, политическими финансовыми группами, для решения своих внешнеполитических и внутриполитических вопросов.

Во-вторых, при наличии детальной конвенциональной и иной международно-правой базы разработанной ООН, практическая реализация мер борьбы с терроризмом сталкивается с политикой «двойных стандартов».

В третьих, наиболее устойчивыми формами международного сотрудничества в борьбе с терроризмом является не сотрудничество разведывательных органов и военных структур, а полицейское сотрудничество под эгидой международной организации  уголовной  полиции – Интерпола.

В четвертых единственной сферой, где не может быть двойных стандартов в международной борьбе с терроризмом – это недопустимость попадания в руки террористов оружия массово поражения: ядерного, биологического, химического.

Анализ исторических данных показывает, что всякий терроризм, биотерроризм имеет политические, идеологические корни. Характер исследуемых задач в современном мире требует от террористов 21-ого века осуществление глобальных акций способных самым серьезным образом воздействовать на население и правительства разных стран. Здесь инструментом терроризма служат биологически агенты, среди возбудителей опасных инфекций. Фактически меняется форма и масштаб угрозы, сущность террора остается прежней.

В истории человечества сохранились сведения о применении биологических агентов во время захватнических войн, следствием чего были опустошающие эпидемии чумы и оспы. Так, в 1346 г. По приказу хана Золотой Орды Тохтамыша в колодцы и другие источники воды в осажденной генуэзской крепости Каффу (нынешняя Феодосия) в Крыму забрасывались трупы людей и животных, погибших от бубонной чумы. В итоге Каффа сдалась, но чума распространилась по всей Европе, вызвав страшную эпидемию, которая унесла жизни 25 млн. человек, что соответствовало примерно 10% населения тогдашнего мира. В 1422 г., в период религиозной войны в Чехии, в битве за Карлштейн тела зараженных чумой солдат бросали в шеренги противника. Подобные эпизоды отмечали и в 1710 г., во время войны с Швецией.

При колонизации Америки среди индейских племен неоднократно распространялась оспа. Например, в 1763 г. Белые колонисты вероломно передавали им в знак дружбы зараженные одеяла, что привело к гибели миллионов индейцев, не имевших иммунитета к такому опасному заболеванию, как оспа. Позднее в 1754-1767 гг. командующий британскими войсками в Северной Америке сэр Джефри Арчер применил эти же способы против коренных жителей. В ходе Первой мировой войны немцы неоднократно применяли биологическое оружие для зарожения домашнего скота, особенно лошадей, мулов, поставляемых в армию.

В ХХ веке развернулись исследования по разработке высокоэффективного химического и биологического оружия для военных целей. Однако, в отличие от химического оружия, в прошлом столетии биологическое оружие использовалось крайнее редко. Документально подтверждено лишь применение Японией возбудителей чумы и других бактериальных агентов против Китая в ходе Второй мировой войны.

Отряд 731 создан в 1932 году, имел в составе три тысячи человек и дислоцировался на оккупированной территории Китая в районе посёлка Пинфан провинции Биньцзян, в двадцати километрах  южнее Харбина  (ныне – район Пинфан города Харбина). Командовал отрядом   генерал-лейтенант Сиро Исии ( с 1932 по июнь 1942 г.), с июля 1942 по февраль 1944 г. командовал Китано Масадзо. Согласно данным национального архива Японии, раскрытым в апреле 2018 года, в экспериментах над людьми также участвовали Ясудзи Канонко и Есио Синодзука, а так же Рейти Найто, впоследствии учредитель фармацевтической корпорации «Зелёный Крест».

По показаниям на суде в Хабаровске командующего Квантунской армией генерала Оцуздо Ямады, «Отряд 731» был организован в целях подготовки бактериологической войны, главным образом против Советского  Союза, а также против Монгольской Народной Республики, Китая и других государств. Судебным следствием было также доказано, что в «Отряд 731» на живых людях, которых японцы между собой называли «бревнами», на подопытных (китайцах, русских, монголах, корейцах, схваченных жандармерией или спецслужбами Квантунской армии), проводились и другие, не менее жестокие и мучительные опыты, не имевшие непосредственного отношения к подготовке бактериологической войны.

Структура отряда

1-й отдел:

• Группа Касахары – исследования вирусов;
• Группа Танаки – исследования насекомых;
• Группа Ёсимуры (награждён Орденом Восходящего солнца в 1978 году за новаторскую деятельность в науке) – исследование обморожения (в том числе маленьких детей), опыты с ядовитыми газами (в сотрудничестве с «отрядом 516 Химического управления Квантунской армии);
• Группа Такахаси – исследования чумы;
• Группа Эдзимы (позже группа Акисады) – исследование дизентерии;
• Группа Ооты – исследования сибирской язвы;
• Группа Минато – исследования холеры;
• Группа Окамото – исследования патогенеза;
• Группа Исикавы – исследования патогенеза;
• Группа Утими – исследования сыворотки крови;
• Группа Танабэ – исследования тифа;
• Группа Футаки – исследования туберкулеза;
• Группа Кусами – фармакологические исследования
• Группа Ногути – исследования риккетсии
• Группа Ариты – рентгеновская съёмка;
• Группа Уты.

2-й отдел:

• Группа Ягисавы – исследование растений;
• Группа Якэнари – производство бомб с БО.

4-й отдел:

• Группа Карасавы – производство бактерий;
• Группа Асахины – исследование сыпного тифа и производство вакцины.

По воспоминаниям сотрудников «Отряда 731», всего за время его существования в стенах лабораторий погибло около трёх тысяч человек. По другим данным, число погибших достигает 10 000 человек.

По единогласному признанию бывших служащих отряда, национальный состав заключенных был следующим: почти 70 процентов – китайцы, 30 процентов – русские (которым причислялись все выходцы из России и СССР), немного корейцев и монголов.

Возраст в большинстве – от 20 до 30 лет, максимум 40 лет.

Отряд 100. Основная база находилась в 10 км южнее Синьцзяня, штат отряда насчитывал до 700 сотрудников. В распоряжении отряда была авиация. В ходе испытания бактериологического оружия бактериологическому нападению отряда 100 было подвергнуто 11 городов Китая: 4 в провинции Чжэцзян, по 2 в провинции Шанси, Хэйбэй и Хэнань, по одному в провинциях Шанси, Хунань, Шаньдунь

США в последние два десятилетия начали уделять особое внимание биологическим исследованиям по всему земному шару, уделяя особое внимание республикам бывшего Советского Союза и странам Юго-Восточной Азии.

Центральные референс-лаборатории, создаваемые СЩА, дополненные сетью менее крупных зональных станции, с 2010 г. Действуют на Украине, с 2011 г. в Грузии, а с 2016 г. в Казахстане. Канадой предпринимались попытки создания ЦРЛ в Киргизии. В программы сотрудничества Соединенными Штатами в военно-биологической сфере были вовлечены Армения, Азербайджан, Узбекистан.

Так, на Украине в рамках соглашения между Министерством здравоохранения Украины и Министерством обороны США от 29.08.2005,  № 840_138 открыты лаборатории по изучению особо опасных инфекций, в том числе, по одной лаборатории открыто в Киеве, Одессе, Херсоне, Тернополе, Ужгороде, Виннице, Харькове и  Луганске,  по две лаборатории – в Днепропетровске, три лаборатории действуют во Львове. Таким образом 8 и 13 лабораторий открыты в украинских городах – миллионниках (Киев, Львов, Одесса, Днепропетровск и Харьков) с общим населением около 10 млн. человек. Интегрирующим подрядчиком строительства всех лабораторий выступила американская компания « Blak & Veatch Special Projects Corp.».

В Грузии в пос. Алексеевка в пригороде Тбилиси функционирует лаборатория «Центр исследования общественного здоровья им. Ричарда Лугара» (после неоднократных протестов России была передана Национальному центру по контролю заболеваний Грузии). Также в республике модернизированы региональные санэпидстанции. Кроме того, в Грузии действует ряд биологических объектов, подконтрольных Пентагону: Тбилисский Национальный центр по контролю инфекционных заболеваний; Центр поддержки уменьшения угроз в Кутаиси; хранилище высоко опасных биосубстанции на военной базе в окрестностях Тбилиси; Растительная лаборатория в Кобулети; Институт микробиологии, вирусологии и бактериофагов в Тбилиси. Создан банк возбудителей остропротекающих и опасных заболеваний.

В Казахстане завершается строительство американской компанией AECOM (подрядчик Агентства по сокращению военной угрозы /DTRA/ Министерства обороны США) на базе «Казахского научного Центра карантинных и зоонозных инфекций им. М. Айкимбаева» в Алма-Аты Центральной Азии, создаваемая на базе Научно-исследовательского сельскохозяйственного института ДНИСХИ. На ее возведение США выделили 5,6 млн. долларов. В 2001 г. правительством Казахстане создана межведомственная комиссия по проведению исследовательских работ и предотвращению распространения испытанных биологических средств на острове Возрождения в Аральском море. Реализации проекта приняло участие DTRA.

В 2013 г. в Азербайджане в г. Баку построена ЦРЛ с 3-м уровнем биологической безопасности, специализирующаяся на исследовании патогенных микроорганизмов в образцах человеческого и животного происхождения. Строительство спонсировалось DTRA.

В Армении летом 2016 г. открылась Центральная референс-лаборатория в Ереване. Аналогичные лаборатории открыты в 2017 г. в Лори, Гехаркуникской и Сюникской областях, в Гюмри. Весной 2016 г. года в Иджеване при поддержке США закончена реконструкция лаборатории Национального центра по контролю и профилактике болезней Минздрава Армении.

В Молдавии в 2008 г. при поддержке USAID открыта Центральная референс-лаборатория в Кишиневе в рамках проекта «Предупреждение ВИЧ/СПИДа и гепатитов В, С».

В Таджикистане западными компаниями, аффилированными с оборонной промышленностью США, создана сеть бактериологических лабораторий в Согдийской и Хатлонской областях, г. Душанбе и республиканской туберкулезной больнице «Шифо» в Вахдате, в данные лаборатории разрешен вход только специалистам и ПРООН.

В Узбекистане Национальная референс-лаборатория открыта в 2007 г. при финансовой в поддержке USAID. В 2011 г. DTRA оплатило строительство двух диагностических лабораторий второго уровня биологической безопасности в Андижане и Фергане. Всего на территории Узбекистана функционируют 10 биологических лабораторий DTRA.

США декларируют исключительно гражданское назначение деятельности этих объектов – обеспечение биологической безопасности постсоветских республик. Однако, они могут быть использованы – а, возможно, уже используются – во враждебных России целях. Следующие факты диктуют такие предположения.

1. Все объекты возводятся на средства Министерства обороны США, а не Министерства здравоохранения. По своей стоимости это сейчас самые дорогие объекты, финансируемые правительством США в регионе (расход на ЦРЛ На Украине – свыше 175 млн. дол., Грузии – 150 млн., в Казахстане – 130 млн. дол.), что говорит о приоритетности программы для Вашингтона. Именно американское военное командование ставит перед ЦРЛ научные цели и является получателем систематизированной информации. При этом не только сторонним наблюдателям, но и непосредственным исполнителям научных работ на местах может быть не ясно, имеют ли проводимые биологические исследования конечный мирный или наступательный характер. В силу специфики отрасли это понятно только заказчику, т.е. Пентагону.
2.  Практика использования американцами подобных объектов показывает, что они выведены из-под национального контроля, функционируют в закрытом режиме. Лаборатории укомплектовываются иностранным персоналом, в том числе обладающим дипломатическим иммунитетом, а представители местного гражданского здравоохранения прямого доступа к этим объектам не имеют. Число сотрудников лабораторий от 50 до 250 человек, намного превышает количество персонала, необходимого для обслуживания автоматизированных гражданских лабораторий с заявленными целями.

Объекты, финансируемые США на постсоветском пространстве, являются частью глобальной системы лабораторий, которую Вашингтон расширяет по всему миру. У многих стран, в которых появились такие комплексы, возникают типичные проблемы. Так, в 2010 г. Индонезия настояла на закрытии медицинского научного подразделения ВМС США NAMRU-2, деятельность которого она никак не контролировала, хотя располагалось оно в комплексе зданий Минздрава страны. Джакартой были зафиксированы проведение засекреченных экспериментов и несанкционированный мониторинг национальных исследований. Также причинами решения стали требования американской стороны предоставить дипломатический статус для сотрудников лаборатории и её отказ передать на безводной основе результаты исследований отобранных на индонезийской территории образцов вируса «птичьего гриппа» H5N1. Министр здравоохранения Индонезии Сити Фадила Супари тогда выразила опасения, что результаты работы NAMRU-2 с образцами местных патогенов в будущем будут использованы США при создании биологического оружия или для коммерческого продвижения в развивающиеся страны вакцин западных фармацевтических компаний.

• Руководителями объектов часто назначаются лица из числа лояльных Вашингтону военных или сотрудников спецслужб. Так, ЦРЛ в Тбилиси ранее возглавляла шеф грузинской разведки Анна Жвания. Возможным главой алматинской ЦРЛ называют Канатжана Алибекова – советского военного микробиолога – «перебежчика», которые продолжительное время работал в США в сфере биологического оружия и биотерроризма.
•  ЦРЛ располагаются в городах или в непосредственной близости от крупных городов – миллионников (Одесса, Харьков, Алма-Ата). С точки зрения обеспечения безопасности их местоположение является чрезвычайно уязвимым, особенно в случае с казахстанской лабораторией, расположенной в регионе с повышенным риском экстремисткой угрозы, однако с позиции близости транспортно-логистических узлов местоположение ЦРЛ выгодно для американцев.
• Вызывает вопросы и тот факт, что, хотя обычно вспышки опасных инфекций фиксируются в Африке и Южной Азии, американские военные проявляют повышенный интерес к странам с относительно благополучной эпидемиологической обстановкой. Зато расположенным вблизи границ основных геополитических конкурентов США.

Целями и задачами на наш взгляд на данном направлении является то, что система создаваемых лабораторных комплексов по периметру границ России потенциально позволит Пентагону решать ряд задач.

1. Собирать информацию (о территориальных микроорганизмах, эндемичных патогенах, средствах борьбы с ними, каналах распространения заболеваний и т.д.), которая потенциально будет иметь ценность для создания нового поколения наступательного биологического оружия – оружия избирательного действия, эффективного против России, Ирана и КНР.
2.  Проводить диверсионные операции, направленные на нанесение ущерба экономике (уничтожение поголовья скота, дискредитацию продукции государства на мировых рынках) человеческому потенциалу России – речь идет о снижении иммунитета и способности к воспроизводству. Одной из первых таких диверсий могла быть вспышка африканской чумы свиней на юге и в центре России в 2012 – 2013 годах. Атипичная устойчивость к условиям северных широт могла быть привита вирусом в американской ЦРЛ в Грузии, откуда он распространился и где велись работы с соответствующим штаммом. Подобные операции широко практиковались США и ранее, например, против Кубы.
3. Проводить испытания своих биологических разработок в районах, приближенных к территории потенциальных противников (например, отслеживать вирулентность, пути распространения и другие свойства возбудителей опасных болезней).
4. Усиливать зависимость России, КНР и Ирана от продукции западной фармацевтической индустрии, рассчитывая в будущем предлагать лекарственные препараты от заболеваний, искусственно синтезированных или модифицированных с помощью сети ЦРЛ. Тем более что генная инженерия в США достигла впечатляющих результатов.
5. Обходить ограничения, налагаемые Женевской конвенцией от 1972 года о запрещении бактериологического и токсинного оружия, отказывая иностранным инспекторам в доступе к объектам за пределами национальной территории (американцы последовательно уклонятся от создания верификационного механизма в рамках КБТО, в том числе от подписания, выработанного в 2001 г. по инициативе Москвы соответствующего протокола к Конвенции). Не опасаться протестов американской общественности и последствий нарушения собственного законодательства в данной сфере.
6. Получить доступ к результатам советской военно-биологической программы. Так, свои коллекции возбудителей опасных болезней (в том  числе боевые штамм микроорганизмов, созданные в СССР) в обмен на американскую помощь в США передали Украина, Грузия, Азербайджан и Казахстан. Указанные коллекции – уникальный продукт деятельности советских ученых, создавшийся в течение нескольких десятилетий. Это, помимо прочего, позволяет составить представление о текущем военно-биологическом потенциале России, предусмотрев соответствующие средства защиты от него.

Министерство обороны США, ЦРУ провели исследовательские учения на полигоне в Неваде под кодовым названием «Clear Vision» (Ясное Видение) в ходе которого из имеющегося в свободной продаже оборудования и материалов был построен объект по производству бактериологического оружия и сконструирован боеприпас, который мог быть доставлен к цели БПД.

В.П. Баранов,
доктор исторических наук, профессор