Санкции – нервная реакция на независимую политику РФ
О ситуации вокруг контракта на поставку РФ из Франции вертолетоносцев “Мистраль” и попытках европейских лидеров переписать историю Второй мировой войны накануне профессионального праздника в интервью РИА Новости рассказал вице-президент Лиги военных дипломатов, доктор исторических наук Владимир Винокуров.
День дипломатического работника ежегодно отмечают в России 10 февраля. По словам президента Владимира Путина, российская дипломатия традиционно играет ключевую роль в реализации внешнеполитического курса нашей страны, твердо отстаивает ее национальные интересы, вносит существенный вклад в обеспечение стабильности и безопасности в мире.
Прошедший год стал непростым для России на международной арене. Об успехах и неудачах наших международников, их роли в разрешении кризиса на Украине, ситуации вокруг контракта на поставку РФ из Франции вертолетоносцев “Мистраль” и попытках европейских лидеров переписать историю Второй мировой войны накануне профессионального праздника в интервью корреспонденту РИА Новости Екатерине Згировской рассказал вице-президент Лиги военных дипломатов, доктор исторических наук Владимир Винокуров.
— Владимир Иванович, как вам кажется, что можно считать успехами и поражениями наших дипломатов за последний год?
— Для начала я хотел бы поздравить коллег по дипломатическому цеху с Днем дипломатического работника и пожелать им счастья, здоровья и благополучия в личной жизни, выдержки, настойчивости и целеустремленности в проведении российской внешней политики в нынешних сложных условиях международных отношений.
Я не стал бы говорить о победах или поражениях именно нашей дипломатии. Речь идет о международных отношениях, и раз это так, вынужден констатировать, что прошедший год в целом был годом неудач для мировой дипломатии. Доказательством этому являются боевые действия на Украине, на севере Африки, в Сирии, Ираке и в Афганистане. К заслугам как раз российской дипломатии следует отнести, пожалуй, снятие напряженности, связанной с попытками свержения законной власти в Сирии.
— Как можно оценить работу российского дипломатического (в том числе и военно-дипломатического) корпуса по урегулированию кризиса на Украине?
— Дипломатия, как средство внешней политики, призвана решать главную задачу — не допускать возникновения конфликтов в мире, а если они имеют место, разрешать их с помощью переговоров. Военные дипломаты, как часть дипломатического корпуса, остро понимают, что такое вооруженный конфликт, поэтому они должны, безусловно, подключаться к этой важной работе. Что касается возвращения Крыма и событий на юго-востоке Украины, мы видим, как много делается на уровне “сетевой дипломатии”, когда в работу включены различные структуры и ведомства как по вертикали, так и по горизонтали.
— Делается в этой области многое, но каков коэффициент полезного действия? Насколько результативны, а главное, успешны эти действия?
— Успехи есть, и они налицо. Взять хотя бы пример с Сирией, когда благодаря усилиям российской дипломатии удалось предотвратить вторжение США в эту страну. Что касается Крыма, то те самые “вежливые зеленые человечки” и есть пример эффективного применения “мягкой силы”, который смело можно отнести к успехам российской дипломатии.
— Россию пытаются всячески изолировать от мирового сообщества, вводя санкции, расторгая соглашения и договоренности, в том числе и в военной сфере, лишают голоса в международных организациях, теперь еще исключили из ПАСЕ. Насколько, по-вашему, критичен для нашей страны выход из ассамблеи? Надо ли нам пытаться туда вернуться?
— Россия — часть Европы, поэтому желательно участие нашей страны во всех европейских региональных структурах. Но это не означает, что мы должны нравиться нашим партнерам в той или иной организации. Совет Европы и ПАСЕ — это организации гуманитарного плана, и пусть они, а не Россия, учатся тому, что называется культурным и цивилизационным подходом к ведению международных дел.
— А насколько заметен выход России из рядов евроорганизаций для самой Европы? Не получится ли, что нас исключили, а потом сами прибегут просить нас вернуться? Или в ближайшее время такой поворот невозможен, так как Европе нужно гнуть линию США и изображать сурового соседа?
— Упрашивать нас вернуться, конечно же, никто не будет. Но Совету Европы в ближайшее время станет ясно, что разрешить кризис на Украине без участия России в работе ПАСЕ невозможно. Ведь Запад всерьез считает нас виновником и участником конфликта.
— Грозят ли России чем-то расторжения ряда международных военных договоров, в частности со странами НАТО?
— Никоим образом. Они нам только мешают, поскольку ограничивают наш маневр. Пример — пресловутый ДОВСЕ, который не позволял России перебрасывать войска на своей территории, внутри страны. “Во всем свете у нас только два верных союзника — наша армия и флот, — говорил Александр III. — Все остальные при первой возможности сами ополчатся против нас”.
— Министры обороны НАТО в Брюсселе договорились о немедленном открытии командных центров Альянса в шести странах Восточной Европы и подтвердили решимость углублять сотрудничество с Грузией с конечной целью ее присоединения к НАТО. Чем это грозит России?
— Это проявление дипломатии силы. Малоприятно, когда на границах государства создаются новые военные объекты. Что касается шести командных пунктов, это штабные единицы — они ничего не решают.
Сложнее с Грузией — они открывают там тренировочный центр, нечто вроде лагеря для подготовки формирований для участия в борьбе с ИГИЛ, но на самом деле это первый объект НАТО на территории этой страны, а это уже серьезно. Центр подготовки военнослужащих может в любой момент перерасти в крупный объект размещения войск. Беда в том, что американцы это делают без оглядки на Европу. Европа должна, наконец, понять, что у них и США разные интересы в развитии обстановки на нашем континенте. Американцы заинтересованы в том, чтобы создавать по всему миру очаги хаоса, как на Украине.
— Как вы считаете, сколько еще будет длиться период санкций? Есть ли шанс, что в ближайшее время давление будет ослаблено?
— Необходимо исходить из того, что санкции появились не из-за Сноудена, Сирии или Украины. Это нервная реакция Запада на стремление России вести независимую, самостоятельную, суверенную внешнюю политику. Мы постоянно жили под всевозможными санкциями в советское время, переживем их и сейчас. Нужна только продуманная внутренняя и внешняя политика, а сделать это правильно у нас подчас не получается.
— А почему не получается и что нужно сделать, чтобы получилось правильно?
— В стране должно быть понимание того, что сегодня нас подвергают испытаниям на прочность и что мы выйдем с достоинством из этих испытаний.
— Кстати, об испытаниях, что вы думаете о ситуации вокруг контракта на вертолетоносцы “Мистраль”? Нужны нам эти корабли? Как вы оцениваете поведение российской стороны? Не кажется ли вам, что мы слишком дипломатичны?
— Никакой тайной дипломатии я здесь не усматриваю. В гражданском и международном праве есть такой основополагающий принцип — pacta sunt servanda (с латинского “договоры должны соблюдаться”). И французы, надеюсь, это хорошо понимают. Любой контракт содержит форс-мажорные обстоятельства, и нужно просто немного подождать. Ну а если наши французские партнеры примут решение о расторжении контракта на постройку “Мистралей”, можно сказать, они спасут наших адмиралов от серьезной головной боли.
— Отсрочка исполнения контракта оговаривалась в три месяца (т.е. с ноября по февраль) — вот февраль наступил, стоит ли России сейчас активно действовать или продолжать терпеливо ждать решения французов?
— Насколько я знаю, ситуация вокруг вертолетоносцев типа “Мистраль” в настоящее время предварительно рассматривается в одном из международных арбитражных судов. Они заслушивают дело в классическом виде судопроизводства — это предварительное изучение возможных претензий к Франции со стороны России, объем и прочее. Есть два вида штрафных санкций — те, что прописаны в самом контакте, и те, которые нужно оценить в связи с причиненным ущербом в процессе разбирательства в арбитражном суде.
— Если контракт сорвется, смогут ли дипломаты восстановить российско-французскую дружбу?
— Отношения между Россией и Францией прошли испытания веками. Российско-французская дружба, зародившаяся в годы Второй мировой войны, всегда будет верной и крепкой. Свидетельство тому — история полка Нормандия-Неман. Это не только история Великой Отечественной, это новейшая история двух стран, двух народов. И эту дружбу, несмотря на сегодняшнее похолодание, никому не поколебать.
— То есть “Мистраль” раздора” не станет поводом для разрыва сотрудничества между РФ и Францией даже в случае неисполнения контрактных обязательств и возможных судов?
— Думаю, нет. Это обычная сделка, которая может сорваться, но не может сильно влиять на двусторонние отношения. Не следует забывать, что мы в свое время не выполнили контракт с Ираном на зенитные ракетные системы С-300, но это никак не отягощает российско-иранские отношения.
— Как раз перед Новым годом министр обороны РФ Сергей Шойгу побывал с визитом в Иране. Что мы сегодня обсуждаем с Тегераном?
— Речь там шла о том, чтобы иранцы сняли свою заявку в арбитражный суд по С-300, потому что нам там грозят неустойки похлеще, чем за “Мистраль” у Франции. Наверное, иранцы не будут сейчас продолжать требовать выплаты неустойки, потому что во многом их позиции сегодня связаны с происходящим вокруг “шестерки” и переговоров по ядерному досье. Скоро должны встречаться с ними американцы и решать этот вопрос. А США взяли ориентир на то, чтобы лишить Россию ее союзников. Так что, я думаю, иранцы будут учитывать российский фактор и свои “трехсотки” они в скором времени получат.
— В тот же период Сергей Шойгу побывал и Пекине. Какова тенденция развития в этом направлении?
— Год назад я говорил об отсутствии возможности создания военно-политического союза между Российской Федерацией и КНР, а сегодня с осторожным оптимизмом можно говорить об укреплении военно-политического сотрудничества между двумя странами, что в конечном итоге может привести к образованию более тесного формата взаимодействия в военно-политической сфере.
— А если более конкретно? На что именно мы можем рассчитывать в отношениях с Китаем?
— Мы можем рассчитывать только на свою армию и флот. Время покажет, насколько наши китайские партнеры готовы к полнокровному военно-политическому сотрудничеству. И это время, я убежден, не за горами.
— Появилась информация о приглашении посетить Россию министра обороны Греции. Это вызвало неоднозначную реакцию Запада, ведь Греция — часть ЕС, где придерживаются сегодня вполне антироссийских взглядов. Что можно ожидать от этой встречи, если таковая состоится?
— С Грецией нас связывают добрые отношения не только по линии двусторонних отношений, но и в военно-технической области. Мы давно поставляем вооруженным силам этой страны боевые машины пехоты БМП-3М, ЗРС “ТОР-М1” и ЗРК “ОСА”, участвуем в послепродажном обслуживании военной техники российского производства. Велись переговоры по подписанию контракта по десантному кораблю на воздушной подушке “Зубр”, российская сторона также выразила готовность оказать содействие Греции в проведении технических консультаций по порядку проведения учебно-боевых стрельб ЗРС С-300. Если говорить в целом, укрепление стратегического взаимодействия между Россией и Грецией способствует сохранению мира и стабильности в Европе и в мире. Согласно сообщению вашего ведомства, глава минобороны Греции получил приглашение посетить Москву для обсуждения темы военного сотрудничества. Но ответа с греческой стороны, как я понимаю, пока нет.
— Сергей Шойгу отправился в поездку в Латинскую Америку, где посетит Кубу, Никарагуа и Венесуэлу. Можем ли мы рассчитывать на развертывание наших баз в этих странах, создание там пунктов материально-технического обеспечения кораблей или использования их аэродромов для посадки наших военных самолетов?
— Со странами Латинской Америки и Карибского бассейна нас связывают отношения 200-летней давности. И как в случае с Францией и Грецией, эти отношения носят динамичный и взаимовостребованный характер. Не думаю, что в военно-политической области речь может идти о создании российских баз в этом регионе. Но такие объекты инфраструктуры, как пункты МТО для кораблей российского ВМФ и аэродромы для самолетов наших ВВС, явно были бы не лишними.
— Патрулирование российских ВВС в последний год вызывают немало беспокойства у США и стран НАТО. По любому поводу начинаются суровые заявления и обвинения России то в нарушении воздушного пространства, то в якобы наличии вооружения на этих самолетах. С точки зрения дипломатии, как стоит России себя вести в ответ на эти заявления?
— Все полеты нашей стратегической или дальней авиации осуществляются строго в соответствии с международными правилами. Их выполнение экипажами является естественным для боевой подготовки летчиков. Просто Европа и США отвыкли от них после распада СССР. И отчитываться о наличии или отсутствии какого-либо оружия на борту самолетов мы вовсе не обязаны.
— В последние месяцы участились провокационные заявления политической элиты ряда стран, особенно Украины и Польши, относительно исхода Великой Отечественной и Второй мировой войны и роли советского народа в Победе. Что, по вашему мнению, они хотят этим показать?
— Они хотят отнять у нас нашу Победу. Это очередная попытка принизить роль нашей страны в ликвидации коричневой чумы ХХ века. Все это укладывается в понятие “гибридная война”, о котором я говорил выше. Ну чего только стоят заявления о том, что Акт о капитуляции фашистской Германии был подписан в Реймсе 7 мая 1945 года, а в Карлсхорсте 9 мая якобы состоялась только его ратификация? Нужна постоянная, многовекторная информационно-разъяснительная работа со стороны МИД РФ и дипломатических представительств за рубежом, Военно-исторического общества, научных и образовательных учреждений нашей страны.
— Что вы думаете о заявлении главы МИД Польши Гжегожа Схетыны о том, что День Победы надо отмечать не в Москве, а в Берлине?
— Как известно, Польша во время Чехословацкого кризиса 1938 года не разрешила Советскому Союзу выдвинуть свои войска по ее территории на помощь чехословакам. Тем самым она частично несет ответственность за развязывание Второй мировой войны. Отмечать День Победы можно также и в Берлине, как предлагает Схетына (но не в Гданьске), но тогда пусть власти Польши не возражают против следования наших парадных колонн по территории своей страны для участия в таком параде.
— В этом году будут праздновать 70-летие Великой Победы. Может быть, приглашение к нам на Парад 9 мая высокопоставленных представителей стран-участниц Второй мировой поспособствовало бы смягчению напряженности между Западом и Россией?
— Приглашения на празднование 70-летия Победы были разосланы лидерам многих стран, в том числе США, Великобритании, Франции и Китая. В 2010 году Барака Обаму приглашали в Москву на празднование 65-летия, но тогда американский президент не смог посетить российскую столицу. Отказался Обама почтить своим присутствием торжественные мероприятия в России и в этот раз. Но давайте зададим себе вопрос: “А имеет ли право человек, поддерживающий украинский фашизм, приезжать на празднование Победы над фашизмом?” Большинство руководителей государств будут присутствовать на этом историческом мероприятии, и оно, несомненно, станет торжеством главной ценности — мира и согласия.
Источник: РИА Новости
