Мигранты, управляемые ИГИЛ, по очереди уничтожат страны Европы
В странах Западной и Центральной Европы развивается один и тот же процесс: каждая из них уже приняла достаточно число мигрантов. И те начинают осознавать себя как реальную силу, которая в состоянии не просить действующие власти этих стран о пособиях и преференциях, но диктовать свои условия. Прошло то время, когда мигранты прибывали разными маршрутами, разрозненно и совершенно неорганизованно. Сейчас они осели в крупных городах Европы, закрепились, объединились.
И сейчас власти имеют дело не с толпами напуганных мигрантов, а с хорошо организованной социально-политической единицей, сообществом со своей внутренней иерархией, своими лидерами и системой подчинения. Этот момент власти Европы проморгали.
Мигранты видят пассивность властей, видят, что политическая элита той же Германии боится активных действий по защите собственных граждан. И это определенный сигнал: беженцы усиливают натиск. В их главе на низшем уровне стоят стихийно выдвинувшиеся лидеры, а на верхнем — этнически преступные сообщества и эмиссары террористических организаций, таких как ИГИЛ.
Потому сейчас мигранты просто выполняют отведенную им роль, разрастаясь и объединяясь по всему континенту: это ресурс давления на власть, дестабилизации политической ситуации. Для «Аль-Каиды» или того же ИГИЛ европейских границ вообще не существует.
Мигранты поддерживают между собой связь. Их выступления в разных частях Европы носят явно скоординированный характер. А европейские страны не выступают единым фронтом, действуя каждая по себе, на свой страх и риск. Они до сих пор не объединились перед лицом этой угрозы. Что из этого следует? Есть вероятность, что новая сила по очереди передавит власти европейских государств.
В то же время политические элиты европейских государств вряд ли будут предпринимать активные действия против мигрантов, потому что любые их действия породят резкий ответ мигрантов. Та же Ангела Меркель спокойно ждет и надеется, что ситуация рассосется сама по себе. Ее главная задача — не провоцируя мигрантов и не поддаваясь под их требования, дотянуть до окончания своего срока и взвалить все эти проблемы на плечи своему преемнику. А там хоть трава не расти. Примерно то же самое чувствуют и другие политики, находящиеся у власти в европейских странах. Они готовы закрывать глаза на проблему с мигрантами и не форсировать объединение своих усилий в борьбе с ними. Во время известных событий в Кельне власть показала свою беспомощность и растерянность. Это было видно по заявлениям, начиная от Меркель, заканчивая мэром Кёльна. При этом сама проблема-то появилась не вчера и даже не позавчера и обостряется с каждым днем по вполне предсказуемому сценарию. Масса мигрантов, которые в течение года несколькими волнами прибывали в Германию, всерьез осознали, что являются силой, которая может диктовать правила поведения местным жителям, гражданам страны. События, произошедшие в новый год на вокзальной площади Кёльна, были генеральной репетицией подобных массовых преступлений.
События в Кельне очень напоминают события в городе Фергюсоне американского штата Миссури. (В августе 2014 года полиция застрелила темнокожего подростка Майкла Брауна, который подозревался в ограблении. Это вызвало острую реакцию населения в виде протестов, насилия, грабежей, актов вандализма и других форм социальных волнений — прим. автора.). Затем в эпицентре беспорядков оказался город Балтимор в штате Мэриленд.
Совпадает даже не характер событий, а то – каким именно образом они разворачивались: потихоньку, поэтапно. Афроамериканское большинство в этих городах осознало, что они сила, которую никто не может остановить, а значит, они вправе претендовать на большую власть и часть управления хотя бы своим регионом. Если власть не согласна, то мятежники готовы применять силу. То же самое происходит в рядах мигрантов, которые переселились в крупные города Германии, где образовали анклавы.
Беспорядки в Кёльне – это генеральная репетиция неких глобальных событий. Кто-то называет их «арабской весной» на европейский лад», а кто-то даже «европейским 11 сентября». И те, и другие отчасти правы. В Германии действительно будет развиваться сценарий, реализованный в Фергюсоне. Власть прощупали на прочность, и всем стало понятно, что она либо не может отстаивать права своих граждан, либо по каким-то причинам не хочет этого делать.
Следовательно, следующим этапом будет организованный бунт, поводом для которого станет любой инцидент, связанный с избиением или убийством одного из мигрантов. Такое запросто может быть, если, например, полицейский будет защищать какую-то немку от банды насильников. И это может дать эффект, который был в США.
Хорошо организованные сообщества мигрантов выйдут на улицы, в руках у них будет не только арматура, но еще и оружие — раздобыть его даже в Германии совсем не сложно. Ведь с мигрантами переселилось и сообщество, которое на родине контролировало преступный бизнес. Полиция Германии отмечает, что под тем же Кёльном и Гамбургом действуют преступные группировки типа Касабланки.
В результате Европа может погрузиться в хаос. Однако, для мигрантов это будет вполне привычной средой: какой бы хаос в Европе в результате этого не происходил, он будет порядком по сравнению с тем, что творится сейчас у них в родных странах. Понятия хаоса и порядка у них совершенно иные, чем у европейцев.
Перевозя свои семьи в благополучную Германию, мигранты будут требовать от правительства обеспечения семей теми же пособиями, выплатами, которые положены. И власть будет вынуждена это сделать, чтобы бунт не превратится в фактор шантажа. Чем дальше эта ситуация будет раскручиваться, тем меньше будет коридор возможностей влияния федерального правительства Германии. Проблема станет необратимой.
Вожаки мигрантов реализуют один и тот же сценарий: сделать с Германией то же самое, что было во Франции. На начальном этапе это создание самоуправляемых, независимых от власти анклавов. Там мигранты будут жить по законам тех стран, откуда прибыли. Федеральная власть будет их обеспечивать пособиями и прочими вещами, но будет лишена возможности вмешиваться в их жизнь.
Захват любой территории предполагает создание на них своих опорных баз. Во Франции эти базы есть повсеместно. В Германии пока только создаются, но, в конечном счете, такие базы должны «покрыть» все страну. Затем мигранты напрямую поставят перед властями вопрос о делегировании им части полномочий.
Следующие парламентские выборы в Германии пройдут в сентябре 2017 года. Поэтому, показать свое отношение к происходящему жители Германии смогут нескоро. Граждане начали самоорганизовываться в дружины, что автоматически переводит немецкую полицию в разряд такой мишуры, виртуальной завесы, которая не решает реальных проблем. Меркель пошла на попятную и заявила, что готова принять меры против мигрантов вплоть до депортации. Но депортация, о которой говорит Меркель, ситуацию не изменит. После новогодних событий в Кельне мигранты уже не являются разрозненной толпой. Они организованы, имеют внутреннюю структуру, лидеров, не исключено, что уже налажена система финансирования и снабжения. Европейским властям поздно «пить Боржоми».
Сообщество мигрантов-мусульман – это теперь некая организованная единица, которая имеет свои социальные, политические и может даже военные амбиции. Попытка депортировать кого-то вызовет согласованную ответную реакцию всей этой структуры.
Этого А. Меркель очень боится. Она прекрасно понимает, что депортация кого-либо из мигрантов все равно, что спичка у пороховой бочки. Начнется бунт, который перекинется на все лагеря беженцев и ни полиции, ни армии не удастся с этим справиться. Вся надежда только на эти дружины самообороны, которые немцы стихийно организовывают.
Между тем, в Европе уже зреет ответная реакция на действия мигрантов, и эта реакция – радикальная, крайне правая. Не случайно крайне правые радикалы ныне устраивают по всей Европе манифестации, вступают в стычки, призывают к организации отряды самообороны. И если власть будет также созерцательно относиться к тем событиям, которые происходят, то вполне возможно, что Европа окажется между молотом и наковальней.
Все умеренные демократы, либералы, мультикультуралисты, что были присущи спокойной Европе еще 10 лет назад, скоро уйдут со сцены, и население окажется между организованными мигрантами и радикалами, которые нисколько не лучше. Между кем тогда выбирать европейцам? Большой вопрос. Правый поворот в политических предпочтениях немцев в Германии довольно опасная тенденция.
Если действующая власть не начнет в ближайшее время предпринимать решительных действий, связанных с обеспечением безопасности своих граждан и жесткого регулирования проблемы мигрантов, то, скорее всего, альянс ХДС/ХСС (объединение политических партий Германии), который сегодня находится у власти в Германии, свою власть потеряет.
Действующему правительству ничего не останется, как уступить свое место каким-то более радикально настроенным политическим силам. Они будут заручаться поддержкой двух оставшихся сил: либо мигрантов, либо граждан Германии, которые напуганы до такой степени, что не верят власти, поэтому и организовывают дружины самообороны.
То, что на выборах в 2017 году большинство голосов попытается получить партия каким-то образом связанная с исламизмом, партия, которая будет опираться на мигрантов – это вполне реально. Автор не раз слышал из уст немцев, что когда Германия была тихой спокойной страной, они не очень-то разбирались в партиях (знали только самые крупные).
Например, немцы думали о партии «зеленых» как об экологах, а недавно сделали «открытие» — оказывается это мусульмане. Поэтому не исключено, что партии, которые возглавят, например, граждане Германии турецкого происхождения реально включатся в борьбу, попытаются «свалить» Меркель, правящий альянс и взять власть в свои руки. Ресурсы у них для этого есть.
Такие же ресурсы есть у немецких правых радикалов, которых десятилетиями «давили», но они смогли сохраниться. В условиях, когда граждане не доверяют действующей власти, значительная часть коренных немцев может как раз «качнуться» в сторону правых радикалов. Они всегда знают, что делать. С точки зрения правых радикалов насилие со стороны мигрантов должно порождать ответное насилие, а может даже и превентивное.
Что касается Меркель, то, скорее всего, именно проблема с миграцией поставит точку в ее карьере. Мне кажется, это четко сегодня прорисовывается.
Между тем, проблема с миграцией волнует не только немцев: у французов эта проблема стоит гораздо острее, и они в этом плане более запуганы. У них, в отличие от Германии, есть все для того, чтобы началась какая-нибудь «зеленая революция». Для этого созданы все условия: анклавы, человеческие ресурсы, которые пополнились за счет последней волны миграции, оружие. Французы очень опасаются резких действий, чтобы ненароком не разворошить этот муравейник.
Если в странах Европы начнется бунт – мало никому не покажется. Но это будет в том случае, если мигранты осознают, что могут взять власть не путем создания партий и выборов, а с помощью насилия. В этом случае фронт борьбы с международным терроризмом пройдет через столицы европейских стран. «Мечеть Парижской Богоматери» станет реальностью для всех, в том числе и для России. Экстремизм не может существовать в рамках отдельно взятой страны – это важно понимать. Для экстремизма нормальным условием существования является экспансия.
Например, «отжав» у Югославии Косово, экстремисты не ограничились эти анклавом, они отправились воевать в Македонию. То же самое будет и с Францией и Германией, если экстремистам там пойдут на какие-либо уступки. С анклавов на территории Франции, Германии и других стран, приютивших мигрантов, экстремисты будут нападать на соседние страны и территории, а Европейский Союз, Германия недалеки от России. Поэтому, если эти процессы начнутся, то это коснется всех прилегающих стран.
Европа пока еще не придумала решение проблемы стока мигрантов. Куда их девать совершенно непонятно. Поэтому самым простым вариантом может быть попытка установить жесткий контроль над мигрантами, а потом их куда-нибудь перенаправить. Появляются идеи отправить мигрантов на Украину, которая так стремится в Европу, что всеми способами готова доказывать свою европейскую идентичность. В этом случае для нас это может быть гораздо серьезнее, чем боевики из «Исламского государства», бесчинствующие в Сирии, или неонацистский «Правый сектор» (организации, запрещённые в РФ).
Манойло А.В.,
профессор кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, член Научного совета при Совете Безопасности Российской Федерации, доктор политических наук, кандидат физико-математических наук