Проблемы противодействия процессам этноконфессиональной конфликтности

В последние годы в Российской Федерации реализован комплекс мер по противодействию экстремистской деятельности, в том числе на почве этноконфессиональной конфликтности.

Так, основным нормативным актом, определяющим правовые основы борьбы с экстремизмом на почве этноконфессиональной конфликтности, является Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности»¹, которым определены правовые и организационные основы противодействия экстремистской деятельности. Правовые отношения в сфере противодействия экстремизму регулируются также федеральными законами: «Об общественных объединениях»², «О национально-культурной автономии»³, «О свободе совести и о религиозных объединениях»⁴. Российским законодательством также предусмотрена уголовная и административная ответственность за проявления экстремизма на почве межэтнической и межконфесииональной розни.

К правовым основам противодействия экстремизму следует также отнести ряд указов Президента Российской Федерации и постановлений Правительства Российской Федерации. Прежде всего, это Указ Президента Российской Федерации от 23 марта 1995 года № 310 «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации» (в редакции от 3 ноября 2004 года).

С 2006 года начала работу Общественная палата – уникальная по своей сути структура, которая, по словам второго Президента России, должна стать площадкой для согласования позиций по важнейшим вопросам государственной политики, в том числе в сфере этноконфессиональных отношений в российском обществе.

Определены органы исполнительной власти, курирующие взаимодействие с общественными и религиозными организациями, региональными отделениями федеральных политических партий. В этих же целях образованы совещательные консультативные органы при высших должностных лицах республик, краев и областей.

В органах местного самоуправления созданы и функционируют структурные подразделения, отвечающие за сферу межнациональных отношений. Во многих регионах созданы консультативные, экспертные, учебно-методические и межнациональные советы при органах государственной власти, объединяющие представителей власти, руководителей этнических общественных объединений и религиозных организаций, представителей научного сообщества.

Сформирован целый ряд организаций и движений, в основе деятельности которых лежат вопросы профилактики и предупреждения экстремизма.

Таким образом, в Российской Федерации реализован целый комплекс мер по противодействию экстремизму на этнической и религиозной основе. Между тем принятые меры не оказали значимого влияния на развитие ситуации, связанной с проявлениями межэтнической и межконфессиональной конфликтности в России. Напротив, в последние годы в нашей стране наблюдается обострение ситуации, связанной с экстремистскими проявлениями именно на почве межэтнической и межконфессиональной конфликтности.

Наиболее тревожное положение сложилось в Северо-Западном, Северо-Кавказском, Центральном, Приволжском, Южном федеральных округах, где, по мнению экспертов, формируются латентные процессы межэтнической и межрелигиозной розни, а также радикального протестного потенциала.

Помимо этого по-прежнему достаточно острыми являются и проблемы, связанные с функционированием радикальных религиозных течений, что наиболее характерно для мусульманской конфессии в Северо-Кавказском регионе, которое на протяжении последних десятилетий подвергается интенсивному внешнему религиозному воздействию. Это стало возможным и в силу того, что часть представителей исламского духовенства получила и продолжает получать образование в зарубежных исламских образовательных центрах (Турция, Саудовская Аравия и др.), многие из которых находятся под патронажем спецслужб указанных государств и международных террористических центров, что, безусловно, формирует потенциальную радикальную этнорелигиозную среду. ⁵

Особую обеспокоенность вызывает тенденция создания на Северном Кавказе нелегальной организованной сети экстремистских религиозных объединений. В результате чего здесь фактически сформированы опорные группы исламистских организаций, специализирующиеся на распространении экстремистской деятельности на территорию других регионов России.

В ряде республик Северо-Кавказского региона функционируют параллельные официальным исламские структуры. При этом они пользуются значительным влиянием на мусульманское население региона. О чем свидетельствует тот факт, что именно последователи нетрадиционного ислама составляют основу бандформирований и террористического подполья в Северо-Кавказском регионе. Причина в том, что процессы межконфессиональных и межэтнических отношений были отданы на откуп тем силам, в основе деятельности которых сознательно заложена враждебная российской государственности идеология.

Деструктивную роль в эскалации этноконфессиональной напряженности играют также зарубежные фонды и неправительственные организации, традиционно оказывающие всемерную помощь, прежде всего финансовую, лидерам местных экстремистских организаций и бандформирований. Так, по данным ФСБ, деятельность различного рода экстремистских организаций, в том числе бандформирований резко активизируется с поступлением финансовых средств в их адрес.

В процесс эскалации экстремизма, прежде всего этноконфессионального значительный вклад вносит деятельность радикальных исламистских организаций.

Несмотря на то, что их деятельность на территории Российской Федерации запрещена, тем не менее, сторонники указанных экстремистских организаций, объединенные в так называемые «джамааты», продолжают диверсионно-террористическую деятельность на Северном Кавказе и пытаются легализоваться в других регионах страны.

Феномен устойчивости экстремизма в указанных субъектах Федерации объясняется также и тем, что в этих республиках выросло поколение, ориентированное на насилие как средство достижения различного рода целей, оказавшееся под влиянием ряда экстремистских организаций и движений, в том числе этноконфессионального характера.

В значительной мере на обострение этноконфессиональной конфликтности в Российской Федерации влияет активизация действующих организаций националистического толка и консолидация различных политизированных структур.

В частности, отмечается повышение взаимодействия «Национально-державной партии России» с Партией Национального Возрождения «Народная воля», а также «Партией защиты российской конституции «Русь». Активизировалась деятельность Движения против нелегальной иммиграции, периодически проводящего общественно-политические акции совместно с другими политизированными структурами левой и правой направленности (Российским общенациональным союзом, Национально-державной партией России, движением «Национал-патриоты России», Русским общественным движением, Русским национальным единством, Славянским союзом, группировками «скинхедов» и др.).

В последние годы отмечается также активизация молодежных экстремистских организаций. Данные организации активно используются патронирующими их оппозиционными движениями. В то же время молодежным экстремистским группировкам свойственна стихийность и немотивированность насилия, особенно в отношении представителей этнических групп населения и иностранных граждан.

Все это свидетельствует о том, что проблема этноконфессиональной конфликтности становится все более актуальной для Российской Федерации.

Основными факторами, определяющими эскалацию этноконфессиональной напряженности на современном этапе, являются.

Во-первых, состояние «переходности» политических процессов в России, ощущение неудовлетворенности социальным положением значительной части населения. Это, в свою очередь, стимулирует поиск «виновных» в создавшемся положении.

С другой стороны, негативный общественный потенциал направлен на представителей сложившихся этнических структур. Раздражающими факторами, особенно в отношении к жителям кавказских республик, являются и этнокультурные различия – манера вызывающе вести себя в общественных местах, неуважение к обычаям, традициям местного населения. Существуют и объективные причины этой неприязни – рост преступности на местах, вызванный вынужденной миграцией, передел сфер влияния, в том числе в экономике.

Во-вторых, эскалации этноконфессиональной конфликтности способствует миграционная ситуация. Специфика складывающейся в России ситуации такова, что значительная часть местного населения продолжает видеть в мигрантах виновников своего ухудшающегося социально-экономического положения, конкурентов на рынках жилья и труда, на которых они сами испытывают немалые трудности. По данным ФМС России, наряду с зарегистрированными мигрантами, общее число которых на данный момент составляет более 1 млн. 200 тыс. человек, в стране (по неофициальным данным) насчитывается 10-15 млн. незаконных мигрантов. При этом только около 30% прибывающих и зарегистрированных мигрантов заняты трудовой деятельностью. Остальные 70% формируют или теневой рынок труда, или пополняют криминальную среду населения. Практика свидетельствует, что в этой среде весьма часты проявления так называемой «бытовой ксенофобии», подчеркнутого невнимания к нуждам и запросам со стороны «некоренных» жителей, а также дискриминации по национальному или региональному признакам. Усиливает антииммигрантские настроения также противозаконная практика некоторых работодателей, использующих дешевый труд социально не обеспеченных и юридически незащищенных нелегальных иммигрантов. Это создает на российском рынке труда нездоровую конкуренцию, что приводит к росту ксенофобии и нетерпимости. В свою очередь отсутствие системы адаптации иммигрантов и внутренних мигрантов, механизмов их интеграции в российское общество и местные сообщества ведет к сегрегации мигрантов, их культурному, языковому и бытовому обособлению, формированию замкнутых этнических сообществ, стремящихся к компактному расселению и самоизоляции от основной части общества.

В-третьих, эскалации конфликтности способствует наличие, так называемых «депрессивных территорий», пораженных безработицей и нищетой, чем успешно пользуются эмиссары экстремистских организаций.

В наибольшей степени это характерно для Северо-Кавказского региона, в ряде республик которого чрезвычайно высок уровень безработицы (по данным Федеральной службы по труду и занятости в Дагестане – 22% экономически активного населения республики безработные, в Ингушетии – 43%, в Чеченской Республике – более 70%). С учетом того, что здесь достаточно устойчивы традиции антиправительственных выступлений, участие в экстремистской деятельности для определенной части населения этих республик является прибыльным занятием.

Наконец, еще одним важнейшим фактором, способствующим этноконфессиональной конфликтности, является отсутствие целостной государственной политики по противодействию экстремизму. Профилактическая работа в этом направлении не носит систематического и целенаправленного характера.

Все это формирует среду, в которой развивается национальный эгоизм, стремление к обособлению на почве неприятия тех или иных этнорелигиозных групп населения и, соответственно, сепаратизм.

Главным изъяном функционирующей в Российской Федерации системы противодействия экстремизму является разрозненность ее субъектов, что определено даже на законодательном уровне.

Например, такие значимые субъекты противодействия экстремизму, как общественные организации и средства массовой информации, в качестве таковых законом не признаются. В статье 4 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» субъектами противодействия ей признаются только лишь органы государственной власти и органы местного самоуправления.

Фактически органы государственной власти, общественные организации и СМИ (как выразители общественного мнения) в данной сфере действуют разрозненно и от случая к случаю. Как правило, это происходит после резонансных событий на почве экстремизма. Что свидетельствует о бессистемности противодействия экстремизму в Российской Федерации.

Противодействие же экстремизму, напротив требует консолидации усилий государства и общества, а также средств массовой информации. Все это в комплексе должно сформировать общенациональную систему противодействия данному явлению.

При этом само по себе принятие законодательных актов является необходимым, но далеко не достаточным условием противодействия этноконфессиональному экстремизму. Тем более, что само по себе антиэкстремистское законодательство в России, несмотря на систематические изменения, далеко не совершенно.

Так, применительно к действующей редакции Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», очевидны недостатки
статьи 1, определяющей ее основные понятия. Редакция статьи настолько запутана и противоречива, что не соответствует главному предназначению закона – являться нормой поведения граждан. Именно поэтому, по мнению экспертов, действующая редакция закона, вызвав определенный негативный резонанс в обществе, не повлияла существенным образом на ситуацию с противодействием экстремизму. Очевидно, что и законодательные акты субъектов Федерации, применительно к текущей ситуации и перспективам ее развития требуют пересмотра и совершенствования.

Совершенствование законодательства является основой государственной политики по противодействию экстремизму. Вместе с тем, данное законодательство не будет работать, если оно не будет подкреплено эффективной реализацией его на практике. Речь в данном случае идет о комплексе мер, прежде всего, политического и административного характера, направленных на предупреждение и пресечение экстремистской деятельности.

В части предупреждения проявлений экстремизма на этноконфессиональной основе полагали бы целесообразным усилить контроль со стороны органов государственной власти субъектов Российской Федерации и муниципальных органов власти за развитием процессов в местах компактного расселения представителей национальных диаспор, в том числе зарубежных.

Помимо этого целесообразно дальнейшее повышение и ужесточение ответственности не только за экстремистскую деятельность, но и за неприятие мер по ее профилактике и пресечению. Политические процессы, связанные с экстремизмом, формируются на протяжении длительных периодов и, как правило, на виду у органов местного самоуправления и государственной власти субъектов Федерации. Недооценка развития подобных процессов, а тем более их игнорирование, заканчиваются, как правило, событиями аналогичными «кондопогским».

Серьезной проработки требуют также проблемы разграничения компетенции ветвей власти по вертикали и горизонтали в сфере предупреждения и пресечения экстремизма. В этой связи следует отметить, что созданное в 2004 году Министерство регионального развития Российской Федерации наделено лишь полномочиями по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере государственной национальной политики и межнациональных отношений. Однако ему не предоставлено право по координации и контролю деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления в сфере реализации государственной политики в сфере межнациональных отношений. Функция ограничена мониторингом и разработкой соответствующих целевых программ, что, конечно же, недостаточно для противодействия проявлениям межэтнической и межконфессиональной конфликтности.

Перспективным решением данной проблемы могло бы быть и создание отдельного федерального ведомства, ответственного за реализацию национальной политики в Российской Федерации. В данном случае представляется необходимым изучить опыт функционирования в Российской Федерации Министерства по делам национальностей (расформированного в 2001 году) с тем, чтобы, взяв лучшее из опыта его работы, не повторить ошибки данного ведомства.

Важнейшим аспектом является целенаправленная информационная политика и непосредственно вопросы взаимодействия органов государственной власти и средств массовой информации в обеспечении профилактики проявлений политического, национального и религиозного экстремизма и борьбы с ними.

Как показывает анализ, вопросы предотвращения и пресечения появления материалов экстремистской направленности в СМИ и сети Интернет, проработаны недостаточно⁶.

Сформировавшаяся в настоящее время индустрия СМИ, несмотря на сложившееся мнение о том, что она находится под жестким контролем государства, тем не менее, достаточно свободно пропагандирует культ насилия и жестокости, что в конечном итоге негативно сказывается на морально-психологическом состоянии населения, в первую очередь молодежи.

Примером тому является сетка вещания федеральных телевизионных каналов, перенасыщенная криминальными сюжетами и «оболванивающими» ток-шоу. Их опасность заключается в том, что ежедневный негатив с экранов приучает людей смириться с мыслью о неизбежности насилия. При этом отмечается провокационная позиция некоторых СМИ, рассматривающих темы межэтнических и межконфессиональных противоречий как средство привлечения и удержания аудитории. Понимая, что эти темы напрямую затрагивают интересы граждан, что их обсуждение вызывает немедленную и острую реакцию, такие СМИ сознательно акцентируют внимание общественности, прежде всего на конфликтах, создавая иллюзию, что межэтническое взаимодействие в современной России может носить только конфликтный характер. Даже там, где кризисные ситуации возникают на бытовых, криминальных, коррупционных и других основаниях, представители таких СМИ намеренно придают их описанию межэтнический характер.

В то же время познавательные программы о народах России, их культуре, быте и традициях фактически не представлены даже на телеканале «Культура».

Результатом этого является формирование в российском обществе устойчивых стереотипов восприятия определенных этнических или религиозных групп (например, кавказцев или мусульман) как враждебных по отношению к России или русским. Это накладывается на отсутствие систематической работы по воспитанию детей и молодежи в духе нравственности и толерантности, взаимного уважения различных народов, культур, религий, общероссийского гражданского единства. В результате молодое поколение россиян попадает под деструктивное влияние агрессивной националистической, экстремистской пропаганды.

Все это не способствует формированию толерантности и единению народов России в решении важнейших вопросов социально-экономического развития страны и свидетельствует о том, что ни органы власти, ни общество фактически не влияют на информационную политику СМИ.

Наиболее негативным фактором, не способствующим целенаправленной государственной политике по профилактике экстремизма, является апатриотичность большинства российских СМИ и публикуемых в них материалов. Именно стараниями СМИ термин «патриотизм» превратился в явление, которого нужно стыдиться.

Всем этим достаточно успешно пользуются лидеры различных националистических организаций и движений, размывая и подменяя понятие «патриотизм» узконациональными аспектами.

Наиболее уязвимым сегментом информационной политики является противодействие распространению материалов экстремистской направленности через информационно-телекоммуникационную сеть Интернет, в которой активно действуют сотни Интернет-сайтов, содержащих материалы, пропагандирующие неравноправие граждан по национальному, расовому и религиозному признаку, провоцирующие разжигание межнациональной или межконфессиональной вражды.

С учетом того, что Интернет в России активно развивается и уже в настоящее время число его пользователей превысило 25 млн. человек, в перспективе данный сегмент информационного пространства будет оказывать существенное влияние на развитие ситуации в стране, в том числе в плане возможной эскалации экстремизма.

В этой связи полагали бы необходимым реализовать комплекс мер по привлечению ведущих провайдеров Рунета (российского сегмента сети Интернет), а также руководителей ведущих СМИ к проблемам противодействия экстремизму. Проведение аналогичных мероприятий целесообразно и непосредственно в регионах Российской Федерации, где развиваются и функционируют местные (региональные) сети.

Требует своего решения и подготовка соответствующих специалистов в области высоких технологий, а также журналистики с тем, чтобы их профессиональные качества дополнялись ответственной гражданской позицией.

В части, касающейся повышения эффективности телевизионного вещания на аудиторию в области профилактики экстремизма, полагали бы целесообразным предложить руководству федеральных телеканалов пересмотреть сетку вещания и наполнить ее передачами позитивного характера, ориентированными на формирование межнационального согласия и стабильности.

Помимо этого взаимодействие органов государственной власти и средств массовой информации в обеспечении профилактики проявлений политического, национального и религиозного экстремизма и борьбы с ними предполагает:

• совершенствование структуры и функций федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации в целях обеспечения контроля и надзора в сфере межнациональных отношений, координации их деятельности по реализации государственной национальной политики, а также в целях усиления взаимодействия власти с институтами гражданского общества в области реализации общественно значимых программ и проектов;

• формирование системы подготовки и повышения квалификации государственных служащих, специалистов, работающих в сфере межнациональных и межконфессиональных отношений, особенно представителей администраций региональных и муниципальных образований;

• профессиональный систематический мониторинг этнополитической ситуации в регионах Российской Федерации с участием СМИ.

Перечисленные меры при условии их системного и комплексного применения будут способствовать эффективной государственной политике по противодействию процессам этноконфессиональной конфликтности.

Бочарников Игорь Валентинович