Российские ток-шоу: свобода или управляемый хаос?

В одной из старых книг рассказывается о дискуссии, которую при дворе временщицы царевны Софьи, сводной сестры Петра Великого, старообрядцы вели с никонианцами, сторонниками религиозных реформ.

“Несмотря на то что царственный Кремль держался новых взглядов, приверженцев старины было весьма много, — пишет автор. — И вот 5 июля 1682 года толпы раскольников хлынули в Кремль. Впереди шли учителя с книгами, образами, аналоями, зажженными свечами, распевая крикливыми голосами духовные гимны. У многих за пазухами были камни. Староверы наполняли площадку перед Грановитой палатой, разложили свои аналои, развернули книги, расставили образа и объявили, что не уйдут отсюда, пока не будет им дозволено прение о вере с самим патриархом. Царевна Софья решила допустить прение. Самый решительный из расколоучителей, поп-расстрига Никита, прозванный Пустосвятом, а за ним и другие грамотеи, выбранные из стрельцов, вошли через Красное крыльцо в Грановитую палату. Тут произошла, несмотря на присутствие царей (Петр и Иван. — БП) и царского семейства, безобразная сцена. Патриарх был старик не очень сильно ученый, Афанасий, архиепископ Холмогорский, хотел было его поддержать, но Никита накинулся на него, схватил его за бороду и рвал ее так ожесточенно, что выбранные стрельцы едва могли оттащить Никиту. Прения продолжались. Царевна и цари вышли из Грановитой палаты. Никита же и раскольники, выйдя на Красное крыльцо, кричали народу: “Победили, победили! По нашему веруйте”. Народ, ожидавший конца прений, оставался в недоумении”.

Репродукция картины “Никита Пустосвят. Спор о вере” В.Г. Перова

Это вам ничего не напоминает? Мне так даже очень. И Владимир Жириновский с его вечным — я, мы (ЛДПР) лучше всех, — чем не Никита?

Но это только один пример. Достаточно включить телевизор или войти в интернет, как “потянет порохом со всех границ” (Маяковский), то есть каналов и страниц. И первое, что бросается в глаза, — расплодившиеся ток-шоу. Почему, собственно, ток-шоу, а не более привычные нашему уху и взгляду, хоть и тоже заимствованные некогда — диспут, дискуссия? Почему не спор, наконец, исконно, кажется, русское слово?

По иронии судьбы, однако, именно ток-шоу, то есть показной разговор, если перевести буквально с американского, лучше всего подходит для обозначения того суматошного, что происходит в студиях, везде в одном и том же духе, как бы это ни называли: “Время покажет”, “Место встречи”, “Особая статья”, “Процесс”, “Первая студия”…

В студии Российской телекомпании. 1991 год

На памяти и другая аналогия, ближе к нашим временам. Когда в Китае под правящей четверкой, во главе которой стояла вдова Мао, заколебалась почва, ее участники рискнули пойти на примирение со своим главным противником, Дэн Сяопином. В качестве акта доброй воли пригласили его в правительственную ложу послушать одну из любимых опер вдовы, которые в ту пору служили чем-то вроде “Лебединого озера” на наших телеэкранах в критических ситуациях.

Минут через пятнадцать после начала представления Дэн поднялся с кресла и, не сказав ни слова, пошел к выходу. Ошарашенные хозяева бросились за ним.

— Что случилось?

— Спать нельзя — шумно, — ответствовал он. — Слушать нельзя — противно.

Скажут, что по сравнению с Дэном мы, сидящие у телеэкрана, в более выгодном положении — в случае чего всегда можем переключить канал.

Соглашусь, но лишь отчасти. Если вы смените канал в начале одного шоу, то тут же попадете на финал другого. И нет никакой гарантии, что, прибегнув к пульту еще раз, не нападете на кульминацию третьего и так далее.

Более того. Это будут те же темы, кочующие с канала на канал, а зачастую и дублирующие друг друга. За немногими исключениями, это наверняка будет либо про Сирию, либо про Украину (тема-фаворит), а заодно уж Донбасс и его самопровозглашенные республики, Крым. Ближний Восток оптом или в розницу. Здесь помимо Сирии — Ливия, Ирак, Йемен… Ради них даже Израиль и Палестина задвинуты куда-то с глаз телезрителя.

Наконец, скажу не для того, чтобы сообщить что-то новое, а для того, чтобы подивиться еще раз и воскликнуть: знакомые все лица! Нет даже смысла их, кочующих из программы в программу, называть. Достаточно привести в систему. С российской стороны тут будут и рьяные державники, и патриоты, и просто лояльные власти публичные фигуры, и те, кого привычно уже называют “пятой колонной”, — либералы.

Оператор за работой

Из-за рубежа самые многочисленные постоянные гости — украинцы. И тоже — разномастные. Одни до хрипоты лояльны современным украинским властям, другие — совсем наоборот.

Непременно будет в студии кто-то из Штатов. Из Восточной Европы и Прибалтики. Заглянет аккредитованный при МИД России журналист из Великобритании или ФРГ…

Одни приезжают в Москву, как в командировку, например, из Украины, и даже гонорар, по слухам, получают, только непонятно, с чьей стороны. Другие вещают с то и дело вспыхивающего экрана.

Достаточно провести у телевизора неделю, чтобы познакомиться, пусть и заочно, со всеми немногочисленными по большому счету участниками всего этого действа. И со всем повторяющимся изо дня в день, из программы в программу спектром мнений. Не требует труда предугадать, что и кто скажет следующей минутой. Впечатление — как будто подносишь к глазу калейдоскоп. Крутишь перед собой трубку: картинки все время новые, а составные их части, составляющие по-нынешнему — все одни и те же.

Уточню, что вышеприведенными строками я вовсе не хотел сказать, что все тут на одно лицо. Не говоря уж об очевидных антагонистах, даже среди исповедников одной и той же точки зрения вы обнаружите немало оттенков.

Я только хотел подвести к тому общему, что объединяет всех, — это ор. И истерия, которая немедленно возникает при обсуждении любого вопроса, от противозачаточных средств до новых шагов новой администрации США и, прямо скажу, чуть ли не на сто процентов девальвирует все то ценное, что произносится же время от времени на этих форумах. И странное дело: ведущие, каждый и каждая по-своему, с одной стороны, стараются вроде бы урезонить крикунов, готовых, кажется, от слов перейти к делу, а с другой стороны, своими наводящими вопросами, перебивками словно бы подстрекают их к продолжению свары.

Свобода мнений или управляемый хаос?

Злые языки уверяют даже, что гвалт нужен для того, чтобы скрыть банальность мысли и бедность лексики. Я же склонен видеть в этом управляемом хаосе, в который по другим поводам столько стрел с экрана в аудиторию летит, искреннее желание донести заветное до миллионов телезрителей и хоть в чем-то убедить или переубедить инакомыслящих в студии.

Но даже с этого угла глядя, обнаруживаешь, как много делается, вольно или невольно, для того, чтобы конечный результат полностью противоречил бы искомому.

Мы и не заметили, как слово “спор” стало синонимом слова “скандал”, без коего теперь редкое публичное собеседование обходится и на который особенно падки казенные гости из Украины.

Трудно напасть в эфире на такого спорщика, который в результате дискуссии признался бы, что в чем-то изменил свою точку зрения. Михаил Швыдкой в “Культурной революции” обязательно спрашивает об этом под занавес, и я не припомню случая, когда кто-либо из оппонентов ответил утвердительно, хотя бы на йоту признал себя неправым.

Меж тем еще Шекспир говорил, что “и хорошие доводы должны уступать лучшим”.

Если теперь вернуться к началу этих заметок и задать себе вопрос, кто же сегодня мог бы, подобно Никите Пустосвяту, закричать о себе: “Победил, победил!”, то, боюсь, это будет подзабытое нами слово “предвзятость”.

Борис Панкин,
член Зиновьевского клуба МИА “Россия сегодня”

Источник: РИА Новости