Интервью ливанской газете Аль Джамахирия
1. Западные официальные лица предполагают, что Исламское государство ИГИЛ, после происшествий в Париже, организуют новые террористические операции в Европе. Как Вы считаете, Исламское государство в силах проводить операции, в свете усиленных мер по безопасности всех европейских стран?
Я считаю, что у ИГИЛ есть возможности для организации новых террористических актов в Париже, Лондоне, Риме, Брюсселе и других европейских столицах. И не только европейских: объектом террористических атак может стать Канада (вслед за Австралией), поскольку эта страна является государством, безоговорочно поддерживающим агрессивную политику США. Атака террористов в Париже – это только начало серии террористических атак, которые исламисты из ИГИЛ и Аль-Кайды готовили в условиях строжайшей конспирации два года, с того самого момента, когда в Париже были впервые опубликованы карикатуры на пророка Моххамеда и целый ряд исламистских организаций пообещали отомстить за это христианскому миру. Причем местом новых терактов может стать не только Париж, но и другие крупные города Европы: террористы будут появляться там, где их еще не ожидают.
Почему следует ожидать новых терактов, и не только в Париже? Потому, что атака на редакцию третьесортного карикатурного еженедельника, не пользовавшегося популярностью и каким-либо влиянием до трагедии, – это слишком мелкая цель для террористической организации ИГИЛ, которая претендует на то, чтобы стать ядром для нового всемирного халифата. Цель террористов – максимально шокировать и запугать население европейских стран, погрузить их в состояние всеобщего страха, ужаса, хаоса, породить всеобщую панику и тем самым вынудить европейские правительства пойти на уступки террористам, принять их требования, вплоть до передачи им всей полноты государственной власти. Для достижения этой цели должно быть выполнено одно условие: террор должен быть массовым, одной трагедии в Париже недостаточно, жертв должны быть тысячи, как сегодня ан Украине, где украинские каратели обстреливают из артиллерии крупных калибров и бомбят жилые кварталы, уничтожая мирное население. Террористам ИГИЛ требуется террористический акт, сравнимый по своим масштабам с событиями 11 сентября в Нью-Йорке, который потрясет европейское население и одновременно сломает их волю к борьбе, к защите своего христианского мира.
Для террористических атак исламистов из ИГИЛ и Аль-Кайды (которая недавно признала верховенство ИГИЛ в деле организации всемирного халифата и выразила готовность им подчиняться) Западная Европа является наиболее доступным объектом: она практически беззащитна перед угрозой повторения террористических атак, несмотря на армию, полицию, службы безопасности. Организовать террористический акт в Париже или Лондоне легко и просто: террористам даже не надо нелегально проникать на территорию этих стран, оседать в Крупных городах, сливаться с местным населением, с большим риском приобретать или получать оружие и взрывчатые материалы, необходимые для теракта. В каждой столице Западной Европы, в Париже, Риме, Брюсселе для террористов уже готовы базы, опорные пункты и конспиративные квартиры, запасено оружие и готова живая сила – исполнители терактов, готовые на все – все это есть в иммигрантских анклавах, в которых изолированно живут своей жизнью, не ассимилируясь с европейцами, выходцы из мусульманских стран. В их среде нередко единственным законом является не нормы французского, британского, бельгийского права, а шариат. В этой же среде активно работают исламистские проповедники, вербовщики из террористических организаций, структур организованной преступности, торговцы наркотиками, оружием, людьми. Эти анклавы – готовая опорная база для террористов из ИГИЛ, которая по первому требованию обеспечит их и оружием, и живой силой – исполнителями терактов, боевиками, смертниками. Для масштабной террористической войны против Европы все уже готово: и базы, и люди, и оружие.
Французская армия и полиция в кварталы, в которых компактно проживают выходцы из Африки и Ближнего Востока, даже не заходит – у них есть негласный приказ не вмешиваться во внутренние дела мусульманских анклавов: это крайне опасно. При этом важно понимать, что ни армия, ни полиция, ни спецслужбы не смогли защитить своих граждан от гибели в самом центре Парижа, что свидетельствует об их слабости и неготовности противостоять террористическим атакам. Между тем, эта операция готовилась террористами два года, а в Алжире, откуда родом два пойманных французскими спецслужбами террориста, у французской разведки должна быть колоссальная агентура – ведь Алжир был департаментом Франции. Когда в 2012 году разразился первый скандал с карикатурами на пророка и террористы заявили, что отомстят европейским странам, всем было очевидно, что это – не пустые угрозы. С этого момента французская разведка в Франсафрик (в бывшей французской Африке), французская контрразведка в мусульманских анклавах в Париже. Марселе, Лионе и т.д. должны были бросить все силы на оперативное внедрение своей агентур в ряды террористов, в их организации для того, чтобы своевременно получить сведения о готовящихся терактах. На это у французских спецслужб было два года, и все равно они не справились. Это означает, что либо французские власти чрезвычайно запустили ситуацию, либо спецслужбы исламистов оказались более подготовленными, и утечки информации из их рядов не было.
Так называемые «усиленные меры безопасности», которые предпринимают европейские страны, готовясь к новым атакам террористов – сегодня не более чем попытка «строить хорошую мину при плохой игре». Французы ввели в Париж внутренние войска и армейские штурмовые бригады – не очень понятно, зачем, ведь в городе верхом на танке террориста не догонишь. Вероятно, они блокируют те самые мусульманские анклавы, опасаясь, что оттуда выйдет хорошо вооруженная армия исламистов. Если французской разведке не удалось получить информацию о готовящейся террористической атаке на Шарли Эбдо заранее, это моет означать только то, что оперативная работа во французских спецслужбах полностью развалена, и за одну неделю «усиленных мер» эту работу не восстановить. Кроме того, у французов практически нет современного антитеррористического законодательства – в законах Франции нет даже таких понятий как «террорист», «террористический акт». А, следовательно, нет и правовых оснований применять против террористов силу, пресекать их деятельность на ранних стадиях планирования и подготовки терактов. Оланд после атаки на Шарли пообещал срочно принять новый пакет законов по борьбе с терроризмом, хотя это уже явно запоздалая мера. Посмотрим, каким он будет.
Сразу после атаки на Шарли официальный Рим выступил с предложением создать единую общеевропейскую специальную службу – Службу безопасности ЕС. Эта инициатива в целом вполне понятна и оправдана: в условиях, когда против сообщества европейских стран выступает единым фронтом международный терроризм и исламизм, только экстренное объединение всей Европы перед лицом новой опасности и только консолидация всех сил и ресурсов европейских стран способна остановить этот натиск. Вместе с тем, Европа сегодня переживает острый кризис единства, кризис общеевропейской идеи, который ставит под угрозу само существование ЕС. Страны, переживающие этот кризис, ищут спасение в замораживании или разрыве отношений, связывающих их с институтами и центрами управления ЕС, и это обрекает их противостоять новой глобальной угрозе – угрозе построения на землях Европы террористическо-исламистского халифата – поодиночке.
2. Как Вы можете прокомментировать последние события в Париже?
Я считаю, что события в Париже были заранее спланированной террористической атакой, хорошо подготовленной и просчитанной, которая готовилась террористами ИГИЛ в течение двух лет. Цель этой атаки – шантаж правительства Франции и одновременно, стремление дать сигнал сторонникам внутри страны о том, что наступление исламизма на Европу началось. Этот сигнал обращен к населению мусульманских анклавов, существующих как в самом Париже, так и по всей стране, во всех крупных городах Франции, в которых живет в основном неграмотное и безработное население, иммигрировавшее в Европу в надежде обрести там лучшую долю и чрезвычайно подверженное влиянию исламистских проповедников. События в Париже – не единичные, вероятно, будут и другие. Особенно после того, как французские власти фактически санкционировали грубую провокацию, повторно оскорбившую религиозные чувства мусульман – повторную публикацию карикатур на пророка в новом номере журнала Шарли Эбдо, который вышел рекордным тиражем в 7 миллионов экземпляров ан 28 языках. После этого следует ожидать массового всплеска насилия, в котором исламистов безусловно поддержат даже мусульмане умеренных взглядов, для которых издевательство над их религиозными чувствами – злодеяние, которое ничем нельзя оправдать. Те, кто организовали эту провокацию – повторный выпуск журнала с карикатурами на пророка – явно преследует целью столкнуть христианский и мусульманский мир в одной гигантском вооруженном конфликте, в ходе которого нынешние европейские нации могут вообще исчезнуть с лица земли, а на территории известной нам Европы возникнет халифат или появится конфедерация феодальных эмиратов – в лучшем случае, а в худшем ее поделят на зоны влияния полевые командиры исламистов, организовав в этих зонах квазигосударственные военно-теократические образования вроде ИГИЛ. Собор Парижской Богоматери станет мечетью. Эта угроза для Европы сегодня реальна как никогда.
Действия французских властей, их реакцию на теракт, также как и реакцию значительной части французского общества, поддержавшего провокацию Шарли, при всем уважении к чувствам людей, потерявших своих родных и близких в результате трагедии в Париже, никак нельзя оправдать. Они думают, что все они бессмертны, что новые террористы, пришедшие мстить уже за новые карикатуры, придут к кому угодно, только не к ним домой. А они придут обязательно, к этому европейцам надо готовиться самым серьезным образом.
В глобальном плане, в контексте всего того, что происходит сегодня в Европе, в Африке, на Ближнем и Среднем Востоке, в Украине, становится очевидно, что натравливание ИГИЛ на Европу чрезвычайно выгодно только США. Действительно, за сутки до террористической атаки на Шарли президент Франции Олланд выступил с заявлениями, в которых все в мире усмотрели попытку вырваться из русла американской политики: Олланд заявил, что санкции против России, которые Вашингтон навязал и продолжает навязывать Европе, чрезвычайно опасны и вредны для Европы, это удар по европейской экономике и европейской безопасности. Но стоило ему только заикнуться о том, что санкции против России надо снять – и сразу же пошла террористическая атака на Париж. Террористы из ИГИЛ как будто ждали того момента, когда Олланд попытается возразить США. И сразу же поставили его на место.
Вполне вероятно, что атаку исламистов ИГИЛ на Шарли Эбдо спровоцировал именно Вашингтон, поскольку в большой политике случайностей и совпадений не бывает, а если два события совпали по времени, значит, они, скорее всего, взаимосвязаны. В результате террористической атаки на Париж не только Франция, но и вся Европа отчетливо осознала тот факт, что защитить их от повторения террористических атак могут только Соединенные Штаты, с их колоссальным Разведывательным сообществом, Министерством безопасности и эксклюзивными возможностями управлять «втемную» ИГИЛ, в создании которого они принимали непосредственное участие. Более того, европейские правительства понимают, что стоит им хотя бы в чем то начать перечить США – и террористические атаки типа теракта в Шарли тут же возобновятся. За эту защиту Европа будет платить известную цену, к которой она уже привыкла: ее вооруженные силы должны будут участвовать в качестве расходного материала в любых военных авантюрах США, начиная от войны с ИГИЛ на Ближнем Востоке и заканчивая войной в Донбассе (после того, как украинским неонацистам уже некого будет призывать на обезлюдевшей Украине), они должны будут давить Россию все новыми и новыми санкциями, не взирая на свои потери, и сознательно отказываться от собственного суверенитета в пользу США. Если они выберут путь сопротивления экспансии Соединенных Штатов на европейском направлении, США постараются уничтожить Европу с помощью ИГИЛ и тем самым устранят своего крупнейшего экономического и политического конкурента, в чем США тоже крайне заинтересованы.
3. В Европе предпринимаются строгие меры по отношению к мусульманам, а в некоторых странах радикальные правые партии выступают против присутствия исламского фактора в их странах, ведь всем известно, что миллионы мусульманских граждан, а может быть даже и десятки миллионов проживают на Западе. После парижских событий – Шарли Эбдо, было зафиксировано более 116-ти враждебных действий против мусульман. Как Вы считает, будут ли происходить новые столкновения в европейских странах на религиозной почве?
Будут происходит обязательно, поскольку есть силы, которые в этом заинтересованы. И это не только исламисты и радикалы. Среди французской властной элиты также есть группы, которые заинтересованы в дестабилизации обстановки внутри страны для того, чтобы на волне хаоса и протестов прийти к власти, с помощью тех же технологий цветных революций, перенесенных ан европейскую почву. Ведь кто то же спланировал, организовал и профинансировал выпуск нового номера Шарли Эбдо с новыми карикатурами на пророка Моххамеда, сознательно оскорбив религиозные чувства верующих и тем самым спровоцировав мусульман на вооруженный мятеж. Впрочем, нельзя исключать и тот факт, что эту провокацию профинансировали сами исламисты, которые отлично владеют современными методами и технологиями информационной войны.
Кроме того, правительство Франции и других европейских стран будут сейчас в экстренном порядке принимать новые законы, жестко ограничивающие миграцию, лишающие анклавы присвоенного ими самим себе особого автономного статуса, будут восстанавливать европейскую юрисдикцию в зонах влияния мусульманских общин, запрещать ношение хеджабов и т.д. Все это давно назрело и было бы вполне оправданно, если бы вводилось постепенно, в течение длительного времени. В настоящий же момент одновременное введение большого числа ограничительных норм может привести только к взрыву и новым вспышкам насилия, которые в современных взрывоопасных условиях неизбежно примут массовый характер.
4. На Ваш взгляд, какие факторы способствовали к возникновению ИГИЛа и других экстремистских группировок, и почему они развиваются?
Современные террористические и экстремистские группировки возникают и развиваются только в том случае, если это нужно великим державам, которые используют терроризм и исламизм в борьбе за власть, за ресурсы и сферы влияния. И Аль-Кайда, и ИГИЛ первоначально возникли именно как проект ЦРУ, и только впоследствии в силу разных причин вышли из под контроля и обрели самостоятельность.
ИГИЛ обязано своему возникновению Соединенным Штатам: именно они создали и вооружили эту группировку для борьбы с режимом Башара Асада. Под лозунгом борьбы за «всемирный исламский халифат» американцы объединили множество мелких исламистских группировок, которые по отдельности особой опасности для режима Асада не представляли, но все вместе, под единым командованием, вооруженные новейшим оружием и обученные американскими инструкторами, стали представлять серьезную вооруженную силу. Фактически, именно американцы собрали вместе, объединили и организовали единое целое наиболее опасные секты исламистов, которых не брали даже в отряды так называемой «Свободной сирийской армии». Вероятно они же – стратеги из Вашингтона – были автором самого названия этой террористической организации – «Исламское государство Ирака и Леванта». При этом американцы, создавая ИГИЛ как проект, рассчитывали на то, что ИГИЛ, во-первых, поддержит наступление Свободной армии Сирии, отрядов Талибана, Хизб-ут-Тахрир и Аль-Кайды; во-вторых, станет послушным инструментом реализации внешней политики США в регионе.
Создавая и вооружая ИГИЛ, американские спецслужбы действовали с той же целью, с которой они 25 лет назад создали Аль-Кайду: эта организация была им нужна для войны против СССР, против ограниченного контингента советских воск в Афганистане. Как известно, Аль-Кайда, созданная на деньги, поступавшие с тайных специальных счетов ЦРУ, свою задачу выполнила: она успешно действовала против советских войск, организуя диверсии, налеты, засады и террористические акты, а затем, после вывода советских войск из Афганистана, вышла из под контроля и переключилась на собственных хозяев и спонсоров – Соединенные Штаты. Так всегда бывает с теми, кто пытается использовать в своих целях радикальных религиозных экстремистов, исламистов, нацистов: террористы послушны и подконтрольны до тех пор, пока не окрепнут, не наберутся силы и влияния и не обучат значительные контингенты боевиков, способных успешно воевать с соперничающими группировками и с иностранными интервентами. То же самое произошло с ИГИЛ: накопив боевого опыта в войне против Башара Асада, обучив достаточно крупную группировку боевиков и вооружив их оружием из американских поставок так называемым сирийским «повстанцам», ИГИЛ заявил о себе как о самостоятельной политической и военной силе, как о «исламском государстве» – квазигосударственном образовании военно-теократического типа.
Появление в регионе ИГИЛ – исключительно опасной террористической организации исламистов – это результат внешней политики США, которые стремятся воевать со своими противниками чужими руками, сотрудничая при этом с крайне радикальными группировками террористов, исламистов, нацистов, из которых легко сформировать армию фанатичных убийц, готовых пойти на любое военное преступление, но от которых потом крайне сложно избавиться. Экстремисты и радикалы, получив в руки оружие, всегда обращают его против своих бывших хозяев.
Вместе с тем, можно утверждать, что даже сегодня США сохранили значительную часть своего влияния на руководство ИГИЛ: формально они с ними борются, а на деле – сотрудничают. Только этим можно объяснить тот факт, что ИГИЛ, воюя против Асада и рассматривая режим Асада как главную цель своей вооруженной борьбы, неожиданно в 2014 году переключился на Ирак, где сравнительно недавно в результате свободных и демократических выборов (построенных по американской модели) к власти пришли представители шиитского большинства. В результате в Ираке сформировалось шиитское правительство, лояльное к Сирии и Ирану, и США серьезно испугались того, что Ирак, Сирия и Иран объединятся в военно-политический альянс. В результате Вашингтон послал ИГИЛ определённый сигнал, и боевые отряды ИГИЛ вторглись на территорию Ирака с целью уничтожения нового шиитского режима. Попутно США решили вопрос и с Иракским Курдистаном, руководство которого также стало проявлять излишнюю самостоятельность в вопросах внешней политики: пригласило Газпромнефть, например, для разведки и разработки своих нефтяных месторождений. Тем самым американцы решили сразу две стратегические задачи: во-первых, повторно санировали Ирак, ослабив в нем позиции шиитов и курдов, и, во-вторых, сохранили для себя ИГИЛ как боевой инструмент, который американцам еще может понадобится, когда Вашингтон вернется к окончательному решению вопроса существования режима Башара Асада. В этом четко просматривается протестантский прагматизм американских англосаксов: так как вопрос с Асадом временно Вашингтоном отложен, ИГИЛ, в который вложено столько американских денег, надо ан время чем-нибудь или кем-нибудь занять: Ираком, курдами, Европой, наконец.
5. Каким образом можно бороться с террористическими группировками?
Сегодня США ставят борьбу с ИГИЛ на первое место, и даже наносят воздушные удары по их базам в Сирии и Ираке, что, впрочем, мало беспокоит террористов. Все это позволяет говорить о том, что борьба США с ИГИЛ сегодня носит в основном имитационный характер: это спектакль, который рассчитан на то, чтобы Европа и другие прозападные страны поверили в то, что только благодаря США их еще не захлестнула волна терроризма. Время от времени США намекают своим союзникам на реальность этой террористической угрозы: теракты в Париже и Сиднее являются явным тому подтверждением. Европа все больше убеждается в своей неспособности защитить саму себя от террористической угрозы, брендом и торговой маркой которой сегодня стал ИГИЛ, и все полностью доверяют обеспечение своей безопасности Соединенным Штатам. Это как раз то, что США и добиваются.
Формы и методы борьбы с террористическими группировками давно известны: военные средства против террористов малоэффективны, они легко восполняют людские и материальные потери. Однако, ни одна из террористических организаций не живет только за счет самообеспечения: они жизненно нуждаются в притоке внешнего финансирования. Без внешних финансовых потоков терроризм в любом, даже населенном исламистами, регионе начинает чахнуть и, как правило, неизбежно загибается. Вот почему любая борьба с терроризмом начинается с перекрытия внешних каналов и источников финансирования. В глобальном же плане прогрессивные страны мира должны добиваться того, чтобы США перестали выращивать (как цыплят в инкубаторе) по всему миру террористические, исламистские, неофашистские организации и использовать их в качестве инструмента реализации своей внешней политики. Ведь, добившись поставленных целей руками исламистов, США обычно теряют всяческий интерес к региону и из него уходят, а созданные ими террористические сети остаются и становятся проблемой региональных держав.
6. Президент США Барак Обама заявляет, что с помощью оружие нельзя победить ИГИЛ, как еще американская сторона может действовать против террористических организаций на Ближнем Востоке без использования силы?
Мне представляется, что Обама, делая это заявление, как всегда, имел в виду не оружие вообще, а «американское оружие». США по факту вообще ен борются с ИГИЛ, они лишь направляют его агрессию на ту или иную цель и затем с помощью авианалетов корректируют вектор атаки исламистов. США не будут силой оружия подавлять ИГИЛ: наоборот, они будут использовать этот инструмент против своих противников до тех пор, пока он будет оставаться эффективным, а затем просто отпустят ситуацию и самоустранятся, предоставив разбираться с проблемой своим европейским союзникам. Ведь США, в отличие от Европы, находится далеко, за океаном, и до них террористам еще надо добраться. А Европа – рядом, и там уже готовы опорные базы для исламистской экспансии и организации террористических атак.
7. Какую роль играет РФ в борьбе с терроризмом, и как Вы можете оценить эту роль?
Россия играет в борьбе с международным терроризмом чрезвычайно важную роль. Прежде всего, именно Россия уничтожила международный терроризм на своей территории, пройдя через две тяжелейшие чеченские войны. Россия, как никто другой, знает цену мира и предпринимает колоссальные усилия на международной арене для того, чтобы этот мир сохранить.
Россия, являющаяся одной из организаторов ОДКБ (Организации Договора о коллективной безопасности), является заслоном на пути транзита международного терроризма и исламизма в Центральную Азию. Россия поддерживала борьбу с терроризмом в Афганистане, разрешив транзит через свою территорию военных грузов для военной группировки международного антитеррористического альянса. Именно Россия выступает против повторения в Сирии ливийского сценария, в котором США делают ставку на террористические и исламистские организации, такие как ИГИЛ, называя их «повстанцами», «борцами против диктатуры Асада», «борцами за свободу и демократию». Именно жесткая позиция России спасла Сирию от военной интервенции со стороны США и их западных союзников, а также монархий персидского залива – Саудовской Аравии и Катара.
Сегодня именно вокруг России формируется международный антитеррористический фронт, состоящий из стран, которые выступают против «клонирования» западными странами новых террористических организаций и использования террористического и исламистского фактора в той рискованной игре, которую ведут сегодня на мировой арене Соединенные Штаты Америки.
Манойло Андрей Викторович
