Борьба с фальсификацией истории Великой Отечественной войны – важнейшая задача патриотического воспитания

Гареев Махмут Ахметович,
президент Академии военных наук,
доктор военных наук,
доктор исторических наук,
генерал армии,
участник Великой Отечественной войны

Новые бури «холодной войны» и события на Украине

Особенностью подрывной операции Запада на Украине является то, что американские и европейские спецслужбы не нашли опору среди настоящих украинцев. Основную ставку они сделали на обучавшихся в США баптистов, сайентологов и приверженцев прочих тоталитарных сект, своих ставленни­ков типа Порошенко, Яценюка, Турчинова, Коломойского, Гриценко, крайних радикалов-националистов вроде Яроша.

В принципе ни один историк не может судить об истории в отрыве от интересов общества, в котором он живет. Но исто­рию нельзя излишне политизировать и идеологизировать, ибо это приводит к конъюнктурным недолговечным идеям. Н.М. Карамзин, например, в «Истории государства Россий­ского» ставил своей целью раскрыть смысл русской истории, подводя все к единению церкви и государства, бога и царя и в целом к единению России. Если идея единения страны будет всегда востребована, то идеи незыблемости самодержавия, крепостничества не могли существовать долго.

Кроме того, деятельность любой исторической личности необходимо рассматривать объективно, критически. Судить о ней не по каким-то отдельным высказываниям, а по итогам ее деятельности. Есть за что критиковать и Сталина. Он сам го­ворил об ошибках советского правительства, о том, что у нас были моменты отчаянного положения. Но в некоторых газе­тах теперь и этого не признают.

Но при таком подходе нам не будут верить даже там, где говорим правду. А главное, без объективного критического подхода к прошлому мы не сможем сделать должные выводы и извлечь уроки для современных условий.

В свете этого просто глупо говорить, что победа была одер­жана народом вопреки Сталину. Не то что вопреки, а без ве­дома Верховного ни один вопрос не мог решаться во время войны. Надо бы задуматься, почему тот же народ потерпел по­ражения и в Крымской и в Русско-японской и в Первой миро­вой войне? Ни один самый самоотверженный народ не может не только одержать победу, но и элементарно организованно действовать без твердого руководства.

Казалось бы, это очевидно для всех. Но фальсификаторы придумывают самые невероятные небылицы. Сейчас даже официальные лица употребляют такие термины, как «кок­тейли Молотова». Какое отношение к Молотову имеет эта бу­тылка с горючим, что он, изобрел, что ли, ее? Одна из версий возникновения этого термина сводится к тому, что В.М. Мо­лотов будто бы сказал во время финской войны: «Вечером мы будем ужинать в Хельсинки». Тогда финские патриоты бро­сили клич «коктейли для Молотова». Сегодня в обиходе вы­ражения «линия Молотова» (по пакту Молотов – Риббентроп) и оборонительная линия по старой границе, называемая «ли­нией Сталина». Они никакого отношения к существу дела не имеют. Это придумывается для опошления истории.

Так, ежегодно в День Победы по радио и телевидению передают, что советские полководцы, сберегая свои танки, посылали пехоту на противотанковые минные поля, чтобы они своими телами проделали проходы для танков. Но эле­ментарно грамотный человек должен знать, что для подрыва противотанковой мины нужно давление не менее 250-300 кг. Пехотинец не мог иметь такого веса, а следовательно, все это заведомое вранье.

Если, скажем, газета «Известия» (12.06.2003 г.) сообща­ет вам, что в Прохоровском сражении фашисты потеряли 5 танков, а наши войска 334, то возникает вопрос: почему по­сле этого, потеряв несколько танков, германские войска, вме­сто того, чтобы дальше развивать наступление, начинают от­ходить, а наши войска продвигаются на сотни километров и форсируют р. Днепр? Эти уловки и игры с цифрами сами себя разоблачают.

Или не менее десятка известных ультралиберальных пи­сателей и историков написали о том, что Ленинград не надо было оборонять, а сдать его неприятелю. Ведь известен приказ Гитлера: Москву и Ленинград сровнять с землей, а насе­ление полностью уничтожить. Обороняя город, несмотря на огромные жертвы и лишения, мы сохранили и войска и часть населения, а в случае сдачи города они были бы полностью уничтожены. Кроме того, в случае оставления Ленинграда северная группа армий фашистских войск получила бы воз­можность полностью переключиться на московское направ­ление и наше общее стратегическое положение еще больше ухудшилось бы.

Это относится и к общим нашим потерям в Великой Оте­чественной войне. Я, как заместитель начальника Генштаба, был несколько лет председателем комиссии по определению потерь. В ней, кроме специалистов из Минобороны, работало и много известных в стране демографов. Затем (после моего отъезда в Афганистан) продолжила эту работу комиссия под руководством генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева. Мы работали по донесениям фронтов, округов, военкоматов, го­спиталей. Исключили из числа потерь около 900 тыс. заново призванных из освобожденных районов граждан. Много по­могли нам и Книги памяти, составленные по областям и райо­нам. Например, среди первоначально составленных списков не было Ватутина. На Украине его исключили, как «не свое­го», а в российский список не внесли, поскольку он погиб на Украине.

Поэтому мы обращаемся сегодня с просьбой, чтобы из­дание Книги памяти было продолжено и доведено до конца. Тогда не будут фигурировать цифры наших потерь 60-90 млн. человек, (по А. Солженицыну, В. Астафьеву и другим фаль­сификаторам).

Таким образом, мы вновь возвращаемся к событиям, о ко­торых говорил генерал Макартур в 1945 г. Наши враги реши­ли выиграть войну после войны.

Поэтому война для нас, ветеранов, не окончена и за нашу победу надо еще постоять. Эта задача не только историков, но и каждого ветерана войны. Если бы каждый ветеран написал хотя бы несколько строк в газету или на телевидение и выразил возмущение тем, что происходит в СМИ, в литературе о войне, ‒ это все возымело бы действие на общественное мнение.

Посмотрите, как у нас проходят торжественные вечера, посвященные юбилеям Победы. Сидит 200-300 человек – участников войны, выходит к ним мэр города или его помощ­ники и рассказывают им, как шла война и что делалось на этой войне. Редкий случай, когда о войне что-нибудь расска­зал какой-нибудь участник войны. Больше того, их уже даже на знаменательные вечера перестали приглашать. Ни одного представителя участников войны нет в Общественном сове­те при Президенте России, в других общественных советах. Дело дошло до того, что ни один участник войны не участвует в Военно-историческом обществе. Там нет ни одного известно­го военного историка. Это ведь делается для того, чтобы легче было проводить свою линию.

До сих пор, через 70 лет после Победы, не решены многие социальные вопросы для ветеранов войны. В департаменте жилищной политики Министерства обороны РФ на очереди тысячи ветеранов.

Гросс-адмирал Карл Денниц, оставшись за Гитлера, в конце войны издал приказ германским ВС, где было сказано: вермахт сражался «героически», «с честью выполнил воин­ский долг». В таком духе пишут о вермахте и другие авторы, в том числе наши отечественные. А про армию, которая со­крушила этот вермахт, говорят, что она воевала бездарно и чуть ли не проиграла войну. В Германии через 60 лет после войны издан сборник, где сказано: «Германский вермахт, ко­нечно, проиграл Вторую мировую войну, зато добился победы после 1945 года, а именно в борьбе за представление о себе в глазах общественности ‒ немецкой и международной». Вот как немцы отмечают свое поражение, а мы даже День Побе­ды над Японией 2.9.45 г. стесняемся отмечать. Американцы после войны засадили гитлеровских генералов писать мемуа­ры, обобщать опыт войны. Эта литература распространялась по всему миру, формировала соответствующе общественное мнение. После войны и К.М. Симонов предложил всем участникам войны написать свои воспоминания, но наши идеологи отказались от этого.

В молодежных аудиториях часто спрашивают: «Кому же верить: об одних и тех же событиях одни говорят одно, другие ‒ другое».

Я всегда говорю: «Верьте, прежде всего, себе, изучайте факты, сопоставляйте и делайте выводы». Не может быть, чтобы гитлеровцы все делали правильно и умело, но потерпе­ли поражение, а мы воевали неумело, все делали неправиль­но, несли в десять раз больше потерь и оказались победителя­ми. Есть внутренняя логика исторических событий, которую нельзя игнорировать.

Иногда факты искажаются из-за элементарного незнания сути военного дела. Нельзя также любой документ, взятый из архива, принимать за чистую монету.

В связи с этим хочу напомнить любопытный случай из истории. Лет 15 назад в Петербурге нашли донесение Михаила Кутузова, написанное им Александру I об итогах Бородинско­го сражения. В этом письме он не очень похвально отозвался о рейде казаков Платова и Орлова во фланг наполеоновской ар­мии. Казаки вначале даже не были представлены к наградам. На основании этого некоторые историки начали развенчивать этих прославленных атаманов, не потрудившись более тща­тельно изучить, какие были последующие донесения и оцен­ки того же Кутузова. Просто Кутузов тогда еще не знал, что делалось в стане Наполеона и какое сильное воздействие на него оказал рейд казачьих войск. Из этого следует: каким бы очевидным на первый взгляд ни казался тот или иной факт, какими бы авторитетными ни были заявления и действия исторических личностей, о них нельзя судить в отрыве от дру­гих фактов и логики исторических событий.

То же самое произошло с историками и писателями, кото­рые обнаружили в архиве донос на маршала Александра Его­рова за подписью Жукова и сразу побежали распространять эту сенсацию в газетах и журналах. Но уже вскоре выясни­лось, что этот донос был подписан совсем другим Жуковым.

В 2013 году по НТВ показали картину якобы планировав­шегося нами упреждающего удара по Германии со стрелами через всю Европу до Ла-Манша. Но такой карты в Генштабе не было. Телезритель же проглотил то, что ему показали, а телевизионщики, пользуясь «свободой слова», сокрыли ис­тину. Вообще работа с историческими источниками, архив­ными документами требует большой культуры, щепетильно­сти и знания существа дела. Надо внимательно изучать, при каких обстоятельствах, с какой целью был составлен тот или иной приказ или документ. Известен, например, приказ НКО №270, который был написан наспех, без выяснения всех обстоятельств дела, и в нем вынесен совершенно несправедли­вый приговор целому ряду командиров.

К этой теме не раз возвращался и К.М. Симонов. Кстати, 28.11.2015 г. исполняется 100 лет со дня его рождения, но к 100-летию Солженицына уже издан Указ Президента, а о Симонове больше всех сделавшем для воинского воспитания офицеров, ничего пока не слышно.

Теперь американский историк Джозеф Най растолковы­вает нам, что «…в информационный век побеждает тот, чья история убедительнее, чья история способна привлекать лю­дей». Убедительность нашей истории в объективных свер­шившихся исторических фактах, но ее пытаются извратить и оплевать, сделать ее непривлекательной.

Таким образом, все правильные официальные оценки истории войны, прозвучав мимолетно, минули вместе с юби­лейными днями, а формируют общественное сознание, влия­ют на молодежь совсем другие взгляды и оценки – подрываю­щие наши исторические устои и противоречащие националь­ным интересам.

Когда на одном из заседаний Российского оргкомитета «Победа», проходившем в Петербурге, обсуждались вопро­сы изучения истории в школах, эти самые злосчастные ЕГЭ, я передал записку президенту Д. Медведеву через B.C. Ива­нова. Там, например, был такой вопрос: «Какие крупнейшие события произошли в 1943 году?» В рекомендуемых «правильных» ответах значились такие: «В Красной Армии ввели погоны», «всех немецких пленных в Красной армии расстре­ляли» и т.д.

Даже президент РФ Д. Медведев был вынужден воз­мутиться и прямо сказал, что это «кощунство». Но если бы школьник ответил на вопрос: в 1943 г. завершилась Сталин­градская битва, то, согласно правилам ЕГЭ, он должен был получить «двойку». Вот так идет оболванивание молодежи.

Надо бы особо позаботиться о литературе о Великой Отече­ственной войне для детей. В свое время много было написано прекрасных книг о Гражданской войне Аркадием Гайдаром, Александром Фадеевым, Вениамином Кавериным и многими другими. Порадовала недавно вышедшая книга Сергея Алек­сеева «Рассказы о Великой Отечественной войне для детей».

Говорят, у М. Горького один писатель спросил в 1934 г.: «Мы провели I съезд писателей, всё говорили о том, как пи­сать книги для взрослых, но почти ничего не сказали, как пи­сать для детей». М. Горький ответил: «Так же, как для взрос­лых, но лучше».

Книги о войне для детей должны иметь свои особенности, например, в показе жестокостей войны.

Сейчас в полном объеме опубликованы документы, отно­сящиеся к всеармейскому совещанию по финской войне 1939-1940 гг.

Эта война была затеяна не только с целью отодвинуть ли­нию фронта от Ленинграда, но и дать возможности получить опыт боевых действий Красной Армии. Из этих документов видно, что армия 1940 г. к войне не была готова. Но 22 июня 1941 г. примерно в таком же виде мы вступили в войну против более опытного и технически оснащенного противника. Это подтверждается актом передачи должности со стороны К.Е. Ворошилова к С.К.Тимошенко в 1941 г.

Прежде всего, многое не ладилось в высших звеньях Управления. Во время преобразования штаба РККА в Ген­штаб в 1935 г. из его ведения были изъяты вопросы формирования военно-технической политики, структуры и комплек­тования Вооруженных Сил. В частности, организационно­мобилизационными вопросами ведало управление, подчиненное зам. наркома Е.А. Щаденко Это привело к недостаточной согласованности мероприятий по этим видам деятельности и решению их другими ведомствами Наркомата обороны в от­рыве от оперативно-стратегических задач. Главное разведы­вательное управление РККА начальнику Генштаба не подчи­нялось (начальник ГРУ был заместителем наркома обороны), фактически оно подчинялось самому Сталину. Очевидно, что Генштаб не мог полноценно решать вопрос стратегического применения Вооруженных Сил без разведоргана.

В Наркомате обороны не было единого органа управления тылом, службы снабжения подчинялись наркому и различ­ным его заместителям.

Всю систему управления Вооруженными Силами лихора­дила непрерывная перестановка руководящего состава в Цен­тральном аппарате и военных округах. Так, за пять предвоен­ных лет сменились четыре начальника Генштаба. За полтора года перед войной (1940-1941 гг.) пять раз (в среднем через каждые 3-4 месяца) сменились начальники управления ПВО, с 1936 по 1940 год сменились пять начальников разведыва­тельного управления и др. Поэтому большинство должност­ных лиц не успевали освоить свои обязанности, связанные с выполнением большого круга сложных задач.

Слабость стратегического руководства фронтами в нача­ле войны пытались компенсировать созданием в июле 1941 г. главкоматов Северо-Западного, Западного и Юго-Западного направлений, но это еще больше усложнило управление вой­сками, и от них вскоре пришлось отказаться.

Во всех звеньях слабо была организована связь, особенно радиосвязь. Впоследствии это привело к тому, что проводная связь во фронтах, армиях, дивизиях была нарушена против­ником в первые же часы войны, что в ряде случаев привело к потере управления войсками.

Казалось бы, чем выше стоит орган управления, тем у него сложнее обязанности по управлению войсками. И вышестоя­щие инстанции должны овладевать искусством управления войсками не меньше, чем нижестоящие. Но, к сожалению, все происходило наоборот.

Оглядываясь в прошлое, с удивлением приходится отме­чать, что за все предвоенные годы не было проведено ни одно­го учения или военной игры, где органы стратегического ру­ководства выступали бы в роли обучаемых и тренировались в выполнении своих обязанностей во время войны. Полно­ценные командно-штабные учения с привлечением войск не проводились также с управлениями фронтов и армий. На окружных маневрах войсками обеих сторон руководили сами командующие войсками округов, где ни они, ни их штабы не могли получить практику в управлении войсками примени­тельно к фронтовым условиям.

Говорят о военной игре, проведенной в январе 1941 г. Но там исходная обстановка была создана на 12 день войны, т.е. начальный период по существу не отрабатывался.

На одном из заседаний Реввоенсовета в середине 30-х годов И.Э. Якир обратился с просьбой провести несколько учений под руководством М.Н. Тухачевского или других заместителей наркома обороны, привлекая командующих войсками округов и их штабы в качестве обучаемых фрон­товых управлений. «Хотелось бы, ‒ говорил он, ‒ прове­рить, как мы будем управлять армиями в первые дни вой­ны». Но это предложение, как и многие другие, наркомом обороны К.Е. Ворошиловым было отклонено. В результате Генштаб, фронтовые и армейские управления вышли на во­йну недостаточно подготовленными. А самое главное ‒ ни в Генштабе, ни в округах не было полной ясности, как долж­ны действовать с началом войны войска: наступать или обо­роняться. Как показал впоследствии опыт Курской битвы 1943 г., пытаться обороняться такими методами, как это планировалось в 1941 г., ‒ это обречь войска на заведомое поражение.

Из всего этого горького опыта должные уроки не извлече­ны и сегодня.

Вообще в 1941 г. с точки зрения уроков войны и с точки зрения воспитания офицеров урок дан нам на все времена. Как говорил К. Симонов: «Не чтобы ославить кого-то, А что­бы изведать до дна, Зима сорок первого года Нам верною мерой дана. Пожалуй, и нынче полезно, Не выпустив память из рук, Той меркой, прямой и железной, Проверить кого-нибудь вдруг». («Зима сорок первого года»).

Желательно, чтобы в книгах и фильмах о войне были правдиво показаны и полководцы, и командиры, и солдаты. Например, в фильме «Шел солдат…» есть эпизод, где показан внешне неказистый, до предела усталый солдат-сапер, иду­щий из последних сил, по колено в грязи, прокладывая доро­гу пехоте и танкам. При просмотре фильма один невоевавший начальник с возмущением воскликнул: «Разве такой солдат выиграл войну? »

Но справедливости ради хочу подчеркнуть ‒ у присутство­вавших в зале ветеранов войны вырвался почти одновремен­ный возглас: «Да, именно такой солдат выиграл войну, а не тот, который нарисован на плакате». Все подлинное, непод­дельное действует на людей неотвратимо.

Министр обороны СССР А.А. Гречко в зале коллегии МО устроил просмотр фильма «Они сражались за Родину». В ходе обсуждения присутствовавшие военачальники высказали ряд критических замечаний. Говорили в основном о том, что не упомянута какая-то армия или корпус, не так показаны действия того или иного командира и т.д. В конце дали сло­во кинорежиссеру С. Бондарчуку. Он сказал всего несколько слов: «Поймите, дорогие товарищи, фильм называется «Они сражались за Родину», а не «Вы сражались за Родину». Глав­ным героем этого фильма был солдат.

Сейчас много пишут и делают свои выводы генералы и офицеры, участвовавшие в боевых действиях в Южной Осе­тии, Абхазии. Любое, даже кратковременное участие офице­ра в боевых действиях просто преображает военного человека. Но это не дает права никому пренебрежительно относиться к судьбе участников Великой Отечественной войны или 10-лет­ней войны в Афганистане. Некоторые генералы и офицеры с большой легкостью говорят о том, что опыт прошлых войн давно уже устарел и что теперь они будут совсем по-новому воевать.

Во-первых, ни один опыт войны никогда не теряет своего значения. Любая война и бой неповторимы и уникальны, что- то будет меняться, а что-то со хранит свое значение в преоб­разованном виде.

Например, после Первой мировой войны в нашей револю­ционной красной печати больше всего критиковали и считали пережитком прошлого траншеи и вообще элементы позици­онной обороны. Говорили, что революционный сознательный боец должен обладать самостоятельностью, и всячески куль­тивировали инициативные действия бойцов.

Но уже в финской и тем более в Отечественной войне стол­кнулись с рядом трудностей. Оказалось, бойцу в отдельном окопе в случае ранения невозможно оказать медицинскую по­мощь, подать ему боеприпасы или еду, общаться с ним коман­дирам и политработникам.

На совещании по итогам финской войны в 1940 г. в при­сутствии Сталина и Ворошилова рассказывали случай, когда ранило на войне командира роты и на помощь ему посылали четырех солдат, но всех их или ранило, или убило. Без тран­шей и ходов сообщения трудно совершить маневр подразделе­ниям на поле боя.

Сейчас опять заговорили о том, что траншеи и ходы сооб­щения не нужны. Нужно, мол, от боевой машины до солдата все объекты бронировать. Но земля была и останется лучшей защитницей человека на войне.Это относится и к другим эле­ментам боя. Сейчас в наших журналах и газетах люди, за не­сколько дней побывавшие в бою, толкуют о том, что централи­зованного огневого поражения в наше время не потребуется. Огневые средства противника будут поражаться по мере их обнаружения, никакого лимита на боеприпасы уже не будет, не потребуется прорыва обороны, все узлы сопротивления бу­дут обходиться и т.д. Но ведь Первая и Вторая мировые войны начинались как самые маневренные, без сплошных фронтов. Но никто не хочет, чтобы в его тылу и на флангах бродили от­ряды противника, они неизбежно будут прикрываться, и на Какое-то время может образоваться сплошной фронт.

Это относится и к другим вопросам. Надо всячески смо­треть вперед, дерзать, но не забывать об объективно суще­ствующих закономерностях развития военного дела.

Почему мы обеспокоены тем, что сейчас ликвидировали кафедры истории военного искусства в академиях, в военных училищах? Прежде всего потому, что военное дело нельзя из­учать в застывшем виде, его надо изучить в развитии.

В этой связи надо бы позаботиться и о литературе о войне, шире привлекать к военной теме писателей. В свое время были изданы и широко распространились такие развязные книги, как «Беру свои слова обратно» В. Суворова (Резуна), «Отцы-командиры» А. Лебединиева и Ю. Мухина, «Десять сталин­ских ударов» В. Бешанова, легковесные книги Б. Соколова, «Походно-полевые жены» Олега и Ольги Грейг, где излагают­ся всякого рода небылицы без всяких ссылок на то, откуда все это взято. В последнее время активизировался Марк Солонин, который пишет, что оба государства (СССР и Германия) были фашистскими, только Советский Союз еще в худшем виде. Профессор Зубков из МГИМО назвал свою книгу о Великой Отечественной войне «Советско-нацистская война». И у нас находятся люди, которые предлагают отказаться от термина «Великая Отечественная война » и называть ее «Вторая миро­вая война». Но на нас напали, мы защищали свое Отечество и эта война действительно для нас является Великой Отече­ственной войной.

Вообще начиная со времен перестройки и особенно в по­следние годы все перевернулось вверх дном. Практически подавляющее большинство СМИ, литература, школьные и вузовские учебники и особенно телевидение почти полностью переключились на искажение важнейших событий и пере­смотр итогов Второй мировой войны в целом. И отстаивать подлинную правду о войне становится все труднее.

В России воспитанию будущих защитников Отечества, патриотическому воспитанию молодежи непоправимый урон наносит свертывание и извращенное преподавание истории Отечества и литературы. В апреле 2014 г. по ТВ рассказа­ли поучительный эпизод: во время экскурсии украинских школьников в Ливадийский дворец в Крыму одна из школь­ниц спросила, почему же русскому царю разрешили на укра­инской земле построить этот дом? Видимо, этим школьникам никто никогда не рассказывал, что была когда-то единая Рос­сийская империя, куда входили и украинский и другие на­роды. Значительная часть современной молодежи вообще не знает подлинной истории. В украинских СМИ раздаются го­лоса: война 1941-1945 гг. ‒ это не наша, а ваша ‒ чужая для нас война.

В некоторых среднеазиатских странах раздаются заявле­ния о том, что Гитлер нам войны не объявлял, наших людей незаконно посылали воевать, теперь Россия должна выпла­тить соответствующие компенсации.

В прибалтийских и некоторых других странах произво­дятся подсчеты ущерба от «советской оккупации».

В СМИ, особенно на телевидении, в кинофильмах, во мно­гих исторических книгах и статьях также искажается исто­рия Великой Отечественной войны. При обсуждении по ТВ фильмов и книг о войне ее участников обычно не приглаша­ют. Характерно в этом отношении было обсуждение под ру­ководством М. Швыдкого кинофильма «Штрафбат», которое вели сами киношники и журналисты. Ни одного участника войны на этом обсуждении не было. А ведь есть еще офицеры, которые командовали штрафными батальонами и ротами на фронте (например, генерал Пыльцын), их тоже не пригласи­ли. Причем фальсификаторы истории обычно говорят: «Мы ищем правду о войне!» Какую правду таким путем можно най­ти? Ведь не обязательно во всем соглашаться с ветеранами. Но вы для начала хотя бы выслушайте воевавших людей.

Однажды, правда, пригласили ветеранов в Кремлевский дворец для просмотра фильма Н. Михалкова «Утомленные солнцем ‒ 2». Когда, после просмотра фильма, спросили у вете­ранов об их впечатлениях о фильме, ответ был однозначным ‒ то, что показано в фильме, не имеет ничего общего с тем, что было во время войны. Кинематографисты, представляв­шие фильм, крайне удивились. «Как же так, ‒ говорили они, ‒ разве не было случаев, когда взрывали мост, по которому шли наши люди, не было бездарной гибели кремлевских кур­сантов?». Назывались и другие подобные эпизоды. Мы отве­чали им: «Да. Были такие случаи и еще кое-что похуже. Но если бы война состояла только из таких эпизодов, неудач, поражений, неумелых действий, война могла окончиться только нашим поражением. Но ведь в действительности мы одержали Победу. Но вы совершенно не показываете в своих фильмах то, что привело нас к ней. Нет героизма, подвигов, самопожертвования, умелых действий, воинского мастерства командиров и солдат, других обстоятельств, которые привели нас к Победе». Таким образом нарушается внутренняя логика исторических событий.

И все спорят, на кого теперь должна ориентироваться мо­лодежь, совместимы ли с демократией фильмы и книги с вос­питательным уклоном. А ведь нужны всего-навсего правди­вые вещи.

Еще раз повторим: если говорить о прошлой войне в це­лом, то в соответствии с логикой исторических событий так не может быть, чтобы фашистское командование и войска все правильно делали, воевали отменно и вдруг потерпели по­ражение. А мы все делали неправильно, бездарно воевали и вдруг каким-то чудом победили. Есть исторический вывод: «Победой или поражением закончилась война определяется прежде всего тем, какие цели преследовали воюющие сто­роны и как они были достигнуты». Фашистская Германия стремилась поработить наши и другие страны, установить мировое господство. Эти устремления фашистов потерпели сокрушительное поражение. Наше государство имело целью защитить и освободить свои и другие народы, сокрушить фа­шизм в Европе, и эти цели были достигнуты сполна. В этом и состоит главный свершившийся исторический факт. И раз­говоры насчет того, что мы «завалили противника трупами», тоже несостоятельны. Наши военные безвозвратные потери, по сравнению с германскими и потерями их сателлитов соот­носятся как 1,3 к 1, и то в основном за счет истребления более 2 млн. наших военнопленных в фашистских лагерях.

За последние 10-15 лет не показано ни одного нового фильма (были повторы некоторых старых, как, например, «Горя­чий снег» или документальный фильм «Мифы и факты»), где бы правдиво и доброжелательно по отношению к участникам войны отображалась ее история. А такие «киноподделки», как «Штрафбат», «Последний миф», «Враг у ворот», «Кур­санты» и ряд других, ничего, кроме ненависти к прошлому страны, породить не могут.